– О, да ты дотторесса в квадрате! – Анджела засмеялась. – В общем, история такая. В императорском Риме «дотторе» называли учителей фехтования в гладиаторских школах. В Средние века – преподавателей и адвокатов. Сейчас так обращаются к людям с высшим образованием. Хотя у нас в офисе многие с высшим образованием, но мы же не называем их всех «дотторе»! Это знак высшего уважения, я бы так сказала.
– Синьорины, ваша паста и ваша пицца, – официант поставил на стол две тарелки.
– Я обожаю путешествовать, но потом всегда с удовольствием возвращаюсь домой. Скучаю по итальянской еде, – засмеялась Анджела, разрезая пиццу. – И по нашим мужчинам, – сказала она и подмигнула. – Ты не замужем?
– Нет… – смущённо ответила Марина.
– И я. Но мне уже 39, пора задумываться о семье.
Марина не сдержала улыбки:
– У нас выходят замуж намного раньше. Мне 35. Мои подруги замужем и уже дважды-трижды мамы.
Анджела захохотала:
– По вашим меркам я, наверное, старая дева. На юге, я родом из Неаполя, тоже заводят семью рано, а толку? Часто остаются жить с родителями. Как ты можешь обеспечить семью в 30 лет? Смешно. Нет, такой расклад не для меня. Хотя южные мужчины нравятся мне больше.
У нас, южан, кровь кипит, понимаешь? Северяне скучные, а южные мужчины – страстные красавцы.
Анджела кивнула головой в сторону невысокого, но крепкого и мускулистого мужчины с пиццей в руках.
– Вот, например, Улиссе, владелец пиццерии. Сицилиец. Холост.
Марина равнодушно глянула на Улиссе. Пожала плечами.
– Что-то не заметила в нём страсти.
Анджела опять засмеялась.
– Прости, я очень откровенна. Но ты слишком напряжена. Мужчин такие серьёзные девушки пугают.
Марина поджала губы. После обеда Анджела предложила зайти на кофе в другое место. У входа к ним подошёл Улиссе.
– Простите, возможно, я покажусь вам наглым, – он смерил Марину рентгеновским взглядом.
«О, новое слово. Надо записать. Arrogante», – подумала Марина и достала телефон, чтобы сделать заметку.
Улиссе продолжил:
– Я человек занятой, времени мало. Поэтому перейду к делу. У меня выходной послезавтра. Может, сходим куда-нибудь?
Марина оторвалась от телефона.
– Спасибо, но меня не будет. Я еду в Тоскану.
Анджела взяла визитку ресторана и засунула в сумку Марины.
– Она позвонит, – бодро пообещала Анджела, взяла Марину под руку и вывела из ресторана.
На улице Марина раздражённо буркнула:
– Анджела, я никого не ищу. Тем более итальянцев. Мне не нужны эти поверхностные встречи.
– Да, конечно, ты же из Москвы. Театр, искусство, Достоевский! А потом с тоски водку пьёте. Лучше бы вы пиццу съели и любовью занялись.
Анджела разговаривала очень громко и постоянно жестикулировала.
Марина вздохнула: что за чушь. Посмотрела на часы.
– Как ты думаешь, дотторе появился в офисе?
Анджела выпрямила спину, одёрнула пиджак, словно все эти разговоры о мужчинах случились не с ней.
– Возможно.
Девушки заскочили в кафе с надписью Pasticceria. Кафе выделялось среди остальных модных лавок и ресторанов скромной вывеской и витриной. За баром сгорбленная старушка готовила кофе. Рядом пухлый мужчина раскладывал на тарелочку печенье с вареньем.
– Un cafe normale, – попросила Анджела.
Марине кофе не хотелось, она разглядывала место. На стенах висели старые рекламные постеры. Не хватало света.
– Это самая старая кондитерская на виа Виджевано. Уже сколько вокруг поменялось, а она всё стоит. Хожу пить кофе только сюда. Поддерживаю семейный итальянский бизнес. Одно из немногих мест, которое ещё не купили китайцы.
Старушка поставила кофе Анджелы на барную стойку.
– Prego, signorina.
Анджела улыбнулась старушке в ответ и продолжила:
– Возле моего дома, я живу в районе Парка Семпионе, тоже есть любимый бар. И в Неаполе есть. У каждого итальянца есть своя любимая футбольная команда и любимый бар. Мы с трудом меняем привычки. Любим ходить в одни и те же места. Часто туда же, куда ходили наши родители, а возможно, и бабушка с дедушкой. Но таких мест всё меньше.
Анджела выпила кофе залпом, не добавляя сахар. Марина скривилась.
– Я же неаполитанка. Мы не портим лучший вкус на свете сахаром.
Они вернулись в офис. Пересекая опенспейс, Марина услышала крики «гооооол!». Мужская часть офиса играла в настольный футбол – кальчетто. Стажёры, солидные клиентские менеджеры, юные дизайнеры и креативный директор-старожил передвигали фигурки и громко кричали.
– Дай-дай, я сейчас тебя замочу, ааааааа.
Один широкоплечий бугай обнял второго, и они начали прыгать.
– Мы победилииии!!!
– Итальянцы – большие дети. Посмотри на них, оболтусы, – закатила глаза Анджела, проходя мимо.
Марину усадили в просторной комнате на первом этаже ожидать дотторе Филиппи. Через пять минут вошёл подтянутый мужчина лет шестидесяти. Седые волосы, коричневый вельветовый пиджак, песочные штаны и мокасины. Очки в позолоченной оправе.
Он бросился навстречу Марине слишком резво для своего возраста и положения. Марина протянула руку. Дотторе Филиппи обхватил её ладонь обеими руками и начал трясти.
– Очень рад, Марина. Наконец-то!
Марина пыталась вспомнить, где она видела это лицо. Возможно, в каком-то фильме. Дотторе Филиппи запросто мог быть актёром. Секретарша принесла кофе. Рядом в хрустальной вазочке лежали конфеты. Марина заметила, что это были «Мишка в лесу» и «Красная Шапочка».
Она удивлённо подняла брови.
– Угощайтесь, пожалуйста, я совершенно искренне считаю, что это самые вкусные конфеты.
Марина взяла одну «Красную Шапочку» из вежливости.
– Как вы поживаете? – спросил он, размешивая сахар.
– Всё хорошо, спасибо.
– Я слышал, что у вас украли сумку с компьютером. Мне очень жаль, от лица всей Италии приношу самые искренние извинения. Какой позор!
Дотторе Филиппи покачал головой.
– К счастью, я смогла распечатать презентацию у вас в офисе.
Марина открыла первую страницу и начала рассказывать о проекте фестиваля. Весь город на неделю превратится в сплошную музыкальную сцену. Местные церкви, виллы, сады, дворы станут местами проведения концертов во всех жанрах: классика, рок, джаз. На каждой городской площади построят главные сцены. Для каждого музыкального жанра – своя.
Марина объясняла, какие они хотят делать световые эффекты. Затем перешла к теме кейтеринга и закончила финальным концертом с участием танцоров.
