– Это вы к чему? – удивился уролог. – Я уже пошел за пойлом для дам, а вы тут «не верю!», тоже мне – мадам Станиславская!
– Я не Станиславская, а Малиновская. И моя заведующая отделением непокобелимо убеждена, что я все время вру! Вот каждое слово. А если факты свидетельствуют об обратном, жалуется мне, что ее все время обманывают, а она одна знает правду.
– Ей бы палатой с параноиками заведовать… – ввернул Аляпкин.
– Большое место делает великого человека более великим, а ничтожного еще более ничтожным, – вспомнила чью-то мудрость доктор Белкина. – Филатов, и мне принесите сок!
Невысокая грузиночка доктор Тина с характерным акцентом произнесла:
– А у меня один пациент, как выяснилось после месячного запоя, рассматривал маленьких зелёных лошадок, которые резво бегали по потолку. А поступал с приступом аритмии. Я психиатра вызывала, а он не приехал. Пришлось вызывать бригаду со «Скорой помощи».
– Это называется «белочка», – отозвался вернувшийся уролог Филатов. Следом шел официант, неся огромный поднос с бокалами безалкогольных напитков. – У меня с камнями в почках лежали на соседних койках два алкаша, и оба с делирием: один «горящие спички» из-под кушетки вынимал, второй прислушивался, не угнали ли фашисты со двора заведенный Т-34. Подбегал к окну. Посмотрит, скажет: «Стоит, родимый!» – и опять в койку.
– Это у него после игры в «Танчики»? – предположил Ислямов.
– Не знаю, но «белка» там была стопроцентная.
Когда смех утих, доктор Маханькова сказала:
– Я не знаю, это имеет отношение к галлюцинациям? У меня сокурсник и сосед по общежитию после бурного отмечания моего дня рождения ночью перевернул два ведра воды (в них букеты стояли) на ковролин и уселся в лужу. Когда добудилась его, на вопрос «На кой ты это сделал?!», он ответил: «Жопа горела, тушил».
– Это не «белка», это дурость алкогольная, – авторитетно заявил Филатов.
– Вообще сокурсник был любитель принять на грудь, но белочек не ловил, – согласилась Маханькова.
– У меня к пациенту в палату люди в черном пришли и пиджак украли, а потом быстренько по карнизу и с 6-го этажа в окно убежали… пришлось бригаду психиатров вызывать, – вставила свою историю доктор Наталия Оксенчук.
Доктор Лапская подала голос:
– Поступил мужчина ко мне, который перекопал всю клумбу перед городским Управлением МВД – жену выкапывал, бедолага. Пока санитары его не повязали, полицейские подступиться боялись.
На звуки регота с кормы пришли еще несколько врачей. Они до поры не вмешивались в разговор, видимо, настраиваясь и припоминая свои интересные случаи.
Воспользовавшись затишьем, выступила доктор Ярослава Реймер:
– Лужи на полу пациент видел, пытался через них перескакивать, паутину перед лицом руками разводил или пытался отдельные паутинки с лица снимать. – Она говорила, будто извиняясь. – Отделение такое – старческая психиатрия, у старика была явная деменция, и при этом сильное возбуждение, все время рвался покинуть отделение и уйти на работу. Но это не смешно, простите.
– Над стариками смеяться нельзя, – согласился Ислямов, – сами такими будем. Давайте вспомним, как молодые чудят. Но без жертв, ладно? Напомню темы нашей беседы с доктором Аляпкиным – иллюзии и галлюцинации. А вы к ним присоединились. В случае со стариками и деменцией это все-таки галлюцинозы. Они видят, слышат и вообще живут в том мире, который рожден их воображением и памятью. А какие еще вы встречали нарушения сознания и восприятия, коллеги?
Учительница Алиса дождалась, пока медики отсмеются, и спросила:
– Когда мне было лет 8, я сильно простудилась посреди жаркого лета. Первый день лежала почти в отрубе, потом (что удивительно – я это отлично помню!) очнулась, но мне казалось, что диван, на котором я лежу, раскачивается во все стороны. Я стала звать взрослых, но только мама вошла в комнату, как мне стало казаться, что когда она ступает по полу, диван кренится в ее сторону, и я вот-вот с него упаду. Я стала кричать: «Не подходи, а то я упаду!» Дальше уже ничего не помню. Это была галлюцинация?
– Да, – серьезно сказал Ислямов, – на фоне отека мозга из-за высокой температуры. Очень опасное состояние у детишек. Вы буквально «в рубашке» родились! С такими симптомами дети иногда умирают.
– Вот, – Алиса улыбнулась, – но мне было очень страшно, я это помню.
– Это не алкогольный делирий, – Филатов протянул Алисе полный бокал. – Что вы делаете сегодня вечером?
– Я с урологами в отношения не вступаю, – Алиса взяла бокал, но от Филатова отодвинулась.
Медики немного погудели каждый о своем, и голос одного покрыл общий гул:
– У меня был дядька в психозе с галлюцинациями – просил защитить его от монаха с ножом, очень его боялся. В шкафу прятался и кричал. Без галоперидола не справились. Но это банальщина. Глюки у психов и алкашей почти всегда угрожающие – страшные или противные. У меня сразу группа была – выковыривали клещей и червяков из кожи и разных мест и в баночку складывали. Потом требовали анализы сделать.
– Много набрали? – осведомился Аляпкин.
– Чего?
– Клещей и червяков! – Медики грохнули хохотом. – Надо было заставить считать этих пациентов каждого насекомого, – серьезно добавил Аляпкин.
Доктор Зайцев вспомнил свой случай:
– Мужик после наркоза решил, что на родном заводе оказался и командовал нами. Говорил, что лишит нас премии, и всех отправлял к снабженцу. «Получите тулупы и валенки! И на фронт!»
Тема посленаркозного отходняка всех привела в крайнее возбуждение. Особенно досталось препарату калипсол. Известный галлюциноген. Но очень хорошо обезболивает.
Доктор Лузина припомнила:
– Когда мне было 35 лет, я заболела и температура была очень высокая, так я видела, как шелк красивый развевается на ветру, рукой тянулась к нему… потом поняла, что схожу с ума. Выжила. Но до сих пор помню расцветку. Все такое яркое, с переливами.
С ней согласилась врач Мороз:
– А я тоже такое под наркозом видела. Очень красивые ткани!
– Женщины! – презрительно сказал Филатов. – Даже галлюцинации о тряпках. У меня вот пациент в наркозе прямо в кресле представлял себя пилотом «Формулы-1». Губами рев мотора изображал и рулил… Я ему простату вырезаю резектоскопом, а он у меня над головой штурвал вращает и ногами в плечи мои давит, как в педали. «Бзззз, вжжж, взииииии!!!» – на поворотах. Калипсол – это я вам скажу, сильная вещь! Но работать мне этот «Шумахер» мешал, пришлось усыпить его до конца операции.
Художница, молчавшая до сих пор, решила свой эпизод рассказать:
– Мне наркоз делали, чтобы нерв у зуба удалить, так я спрашивала все время у докторов: «А когда я усну?», и вдруг все врачи одновременно упали на четвереньки и стали бегать вокруг моего кресла стоматологического и повторять: «Скоро уснешь, скоро уснешь, скоро уснешь, скоро уснешь»… А потом я, разумеется, проснулась – зубы уже вылечены. Вот это что было – галлюцинация? Я даже хотела такую картину написать: «Хоровод врачей вокруг меня в кресле». Жуть! Получилось бы как у Дали… типичный сюр.
