Анестезиолог поднялся и наклонился над пьяным:
– Родная душа, тебе доктор делает бо-бо?
Пьяный всхлипнул.
– Сейчас я тебе масочку дам, и будет хорошо.
– Совсем сдурел? – Хирург не отвлекается от шитья, но понимает, что если на спирт в мозгу алкаша наложится закись азота, начнется концерт по заявкам с галлюцинациями и беганьем по операционной. – Не смей!
Анестезиолог разматывает провода на аппарате РО-6 и идет с вилкой к розетке.
– Не ссы в компот, там ягодки! Все будет – лиге артис!
[3] От кислорода еще никому плохо не было, кроме водолазов. – Он оборачивается к пьяному на операционном столе. – Мужик! Ты не водолаз?
– Нет, – бубнит из-под маски пьяный, – я токарь!
– Вот и хорошо.
Анестезиолог вставляет в розетку вилку питания наркозного аппарата.
Искры! В операционной гаснет свет.
Больной под маской начинает хохотать.
Медсестра замирает, будто ее тоже выключили.
Анестезиолог в темноте крадется к выходу из операционной. По пути он натыкается на медсестру, ощупывает ее.
– Что вы делаете, доктор?
– Ищу дорогу!
– Вы ошиблись, идите левее.
– Вредитель! – орет хирург. – Ты куда собрался? Нашкодил и тикать?
– Электрика вызову!
– Без тебя вызовут. Бери фонарь и свети в рану!
Анестезиолог продолжает ощупывать медсестру в темноте.
– И левее могу, и правее, и по центру.
– Что ты там залип, – орет хирург.
– Он меня трогает за ногу!
– Кто?! – в два голоса спрашивают врачи.
– Больной!
– Вот подлец! – хирург поднимает руки над операционным полем. – Эй ты! Отпусти сестру и дай ему в морду! А то у меня руки чистые!
Анестезиолог нехотя отпускает медсестру и обходит стол.
– Я в темноте не вижу куда.
– Не бейте! – бубнит из-под маски алкаш. – У меня рука свалилась просто.
– Ничего себе – просто! – возмутилась медсестра.
– Надо, надо ему в морду! – приплясывает хирург. – Я его тут шью, а он руки распускает?!
– Кто посветит? – Анестезиолог обошел стол. – Я не вижу, куда бить.
– Только смотри, в глаз бей! Окулист сегодня есть, а челюстно-лицевого хирурга нет. Санитарку позови! Где она? Когда не надо – толчется в операционной, а как нужна – нет ее!
– Здесь я. Я в уголке стою, чтоб в чистую зону не зайти, – ворчит санитарка, – вам бы только ругаться!
– Иди, встань позади сестры и свети в рану! Надо его дошить скорее, – ворчит хирург. – Вот урод!
– Так я не понял, бить или не бить? – недоумевает анестезиолог.
– Вы прямо как Гамлет! – подал голос алкаш. – Не бейте, я больше не буду.
– Втянул щупальца, осминог? – вопросил хирург, приступая опять к шитью. – А то перчатки поменять недолго! Взяли моду – медсестру щупать! Заведи свою и щупай!
– Пойду, позвоню «детям подземелья», потороплю электрика. – Анестезиолог еще раз прошел мимо медсестры и опять ее пощупал.
– Доктор!
– Ухожу, ухожу…
– Только недолго! – подает голос санитарка. – Фонарь тяжелый!
– Мухой обернусь.
В приемном отделении столпотворение. Работают при свечах. Обстановка очень романтичная.
Бригады «Скорой» заходят одна за другой. Кто приводит пьяных с синяками и ранами, кто заносит, кто затаскивает. Контингент самый разный.
Есть интеллигентные мужчины, есть настоящие бомжи, грязные и вонючие. Всех раздевают, метят ручкой и вталкивают в большую палату.
Пьяные, если не спят и в состоянии разговаривать, отвечают на вопросы, просят отпустить. Но их не слушают. Конвейер работает. Милиционеры Сережа и Валера работают очень быстро и ловко. Один заполняет документацию, другой раздевает, метит и вталкивает.
Анестезиолог застыл в дверях, наблюдая романтическую картину.
– Электрику звонили?
– Звонили полчаса назад.
– Что сказали?
– Сказали, вышел. Но…
– Что?
– Он первый день сегодня дежурит. Только что устроился на работу!
– И что?
– Он пошел через подвал.
– Трындец! Самоубийца! – анестезиолог сел к телефону. – Але! Дежурные диверсанты? Это из карательных органов звонят! Где электрик, уроды моральные?! Тут операцию как во время войны при свечах делают! Каким автоматом? – Анестезиолог прикрыл трубку ладонью. – Говорят, надо автоматом щелкнуть. У вас есть автомат?
– У нас и пистолетов нет, – отозвался один из милиционеров. – Нам не положено, мы убиваем взглядом!
– Шутники.
Из операционной донесся вопль пьяного больного.
Все замерли и прислушались.
– Что там?
– Что, что, шьют на ощупь по живому!
– Так темно же!
– Вы не цените мастера, с которым работаете, он же виртуоз! Ювелир! Он оперировать может вообще с завязанными глазами! – Анестезиолога понесло, как Остапа Бендера. – Фонарем светят. Ой! Я же обещал мухой! Пойду! Вы это… разыщите электрика!
– Если подвалом пошел, раньше, чем через час, не ждите.
– Пошлите спасательный отряд! Нужен электрик! Вы чего тут, с ума сошли все? Свечки зажгли, романтики хреновы!
Анестезиолог снова пошел в операционную.
Милиционеры уже ему в спину пояснили:
– Сейчас прием закончим и будем разбираться. Сами видите – бурный поток!
Анестезиолог первым делом пристроился за спиной медсестры и внимательно осмотрел операционное поле.
– Ну что тут у нас?
– Доктор, не упирайтесь!
– Да мне нечем! Ручки-то вот они!
Хирург аккуратно зашил раны, промыл их перекисью. Алкаш сквозь зубы шипел. Он уже немного отрезвел. Луч фонаря дрожал на операционном поле.
– Держи ровнее! – командовал хирург.
– У меня руки уже устали! – жаловалась санитарка.
– Иди сюда, врач-вредитель! Бери! Держи!
Анестезиолог нехотя отлип от сестры, переместился за хирурга и принял фонарь. Санитарка растворилась в темноте.
– Что там с электриком? – осведомился хирург.
– Вышел полчаса назад.
– И где он? Тут через парк идти десять минут!
