– А я где буду, по-твоему?
– Подождешь.
– Но это мое место, я специально сел в середине стола. Сядь за другой столик, вон в угол.
– А я хочу здесь. Сам туда иди.
– Ну это пиздец какой-то. И что, все тогда туда за мной пойдут?
– Почему?
– Потому что я координатор этого поиска.
– Тогда стул возьми и садись рядом, координатор.
Новенькая. Оса. Высокий уровень срача с порога, бойцовские навыки, ноль субординации. Сразу после описываемого поиска она повезла меня домой на своем KIA Sportage. По дороге мы разговорились, и у нас нашлось кое-что общее: мы оба работали в «ящике» долгие годы. В ее случае эти годы принесли ей морщины и маленькую дочь. Она работала режиссером монтажа в каком-то энтэвэшном говне, взяла кредит на квартиру, но не унывала. У нас были общие знакомые; всё детство, юность и условную молодость Оса провела в ХМАО, регионе-нефтянике, и там училась азам телевизионного мастерства. Поскольку ничего, кроме азов, в «ящике» даже Эрнсту не надо, Оса быстро стала нужной какому-то числу программ, и шеф, бизнес которого рос, перевез ее в Москву. Я же работал какое-то время с сургутскими, ханты-мансийскими товарищами, и они-то и оказались общими знакомыми.
Я чувствовал, что она не хочет заканчивать диалог, хотя мы уже полчаса стояли на парковке у моего дома. Я выкурил одну ее сигарету и, не докурив, бросил.
– Не могу, мне надо мои.
– Давай поедем купим.
– Нет, у меня дома есть.
Она мне не понравилась. Докучливая, наглая, не субординированная. Но она так смотрела своими карими глазами, как будто была готова меня трахнуть. А всё, что хочет трахнуть мужчину, его пугает. А то, что его пугает, он хочет увидеть еще раз. Серьезно. Почему герои всяких тупейших ужастиков всегда прутся в темный лес по кровавому следу или готовы заглянуть в сарай, где слышны крики и звук бензопилы? Как раз потому, что страх – это любопытно, возбуждающе. Страх – это новое.
26. «Joy Division»: «Disorder»
Оставшуюся часть зимы и первую половину весны я был под плотной опекой. Как только я хотел поехать на поиск, у моего подъезда появлялся синий KIA Sportage. Возникало ощущение, что он преследует меня. KIA Sportage всегда возвращал меня обратно к подъезду. В нем всегда лежала пачка красного LM – мои (и Бродского) любимые сигареты. Если бы я брякнул однажды, что хочу виски, – там бы всегда была еще и бутылка.
Эта опека была неожиданно мощной. Оса была рядом всегда, она как будто стремилась стать синонимом поисков. Я знал, где она работает, как, сколько длится рабочий день; знал, что у нее есть дочь, квартира в ипотеку и мать, которая живет с ними; еще есть брат, который учится в институте на лингвиста; есть бывший муж; также я знал, что у нее в известном смысле «никого нет». В принципе, если бы я попытался трахнуть ее в первый же день знакомства, она бы охотно согласилась. Девка истосковалась. Неясно было только, какого чёрта именно я выбран в качестве лекарства от тоски.
Оса быстро просекла, что существует Кукла, существует в моем мозгу, в сердце, и вообще, пока она СУЩЕСТВУЕТ, Осе будет тяжко. Тогда Оса проявила интеллект и решила обождать – может, это и была причина опеки. Ей хотелось заполучить меня не на 5 минут, а надолго, и поэтому она так выстроила поведение. Что скажешь – 35 лет, жизненный опыт.
Поскольку Куклу я скрывать не мог, а трахаться хотел, я по-прежнему спокойно трахал Софико. Юная грузинка с татарской примесью, она гладила мои рубашки, варила кофе, и все это – в трусиках и футболке, не скрываясь и не лукавя. Любой нормальный человек позвал бы ее замуж не раздумывая: она была хороша собой, прекрасно готовила, была скромна, проста, но при этом училась в «вышке». Но я никогда не был нормальным. С ней мне было скучно. Я учил ее всяким штукам в постели, учил ее бухать и настраивал правильное обращение ко мне. Но все равно было скучно.
Кому это надо – красивая, послушная, умная? Как такую потом обвинять в своей ничтожности и неудачах? Подайте нам что пожиже. Говорю от имени всех русских мужчин. Нахуй нам не сдались прекрасные женщины. До прекрасных надо дорасти. Пока мы молоды – нам подавай проблем, ухватом в раскаленную печь, и дровишек подкинь, чтобы там разгорелось адово пламя и проблемы кипели и выплескивались, чтобы вся изба наконец заполнилась паром и угарным газом, – вот тогда мы довольны, ибо «братцы, я такое повидал!».
А я повидал, братцы. Тогда я как чувствовал, что предстоит повидать, и старался избегать Осу, как мог.
Однажды, в начале апреля, когда она точно была на работе и не могла поехать, я отправился на поиск какого-то студента. Вообще я – как уже говорил – не люблю поиски молодых мужчин. Когда они пропадают, это почти всегда больше похоже на естественный отбор, чем на нечто, чему можно сочувствовать и что вообще надо искать. Особенно если это русский мужчина, который затопил себе баньку по-черному и решил в ней выспаться.
Мальчик лет 19 поехал на какую-то студенческую конференцию. Господь, помилуй мою страну за студенческие «конференции», которые на самом деле должны быть полупьяными блядками – если бы студенты были готовы ебаться и отдыхать, но, поскольку они ебаться стесняются, они начинают употреблять наркотики и прочее говно, превращая полупьяные блядки в полностью безотчетно пьяные мероприятия без секса. И наш герой принял MDMA в поезде на обратной дороге, не спал ночь, под отходняком явился домой, маме заявил, что «надо в бассейн» – и по расписанию, правда, надо было, взял плавки и очки и отправился… в лес! Сука, в лес, в половодье!
Мы быстро получаем запись с камер СНТ около остановки, с которой он должен был стартовать в бассейн на автобусе. Собственно, отсюда и родилась уверенность, что он в лесу. Прямо в кадре он шлепает в чащу, пройдя мимо остановки. Лес – в окрестностях Рублевки, где живет президент, олигархи и прочая пиздобратия, «уважаемые люди» всея Руси.
Лес – весенний, полон воды. Волонтеры, по уши в ледяной жиже, пытаются найти труп этого несчастного, но пока находят только плавки в пакетике. Впрочем, и плавкам мы страшно рады.
Выясняется, что лес в этом месте сильно отличается от карт (даже от спутника): отчасти он затоплен так, что у южной кромки с севера не продраться, отчасти вырублен под стройку какого-то суперпафосного домины, построенного для банкира и его жены, известной певицы. Единственный выход – проникнуть в лес с юга, с их территории. Охрана оказалась адекватной, связалась со своим шефом, который разрешил нам пройти сквозь роскошные владения семейства банкира и певицы. Забор, окаймлявший их участок с севера, ограждал лес с юга до болота на западе и до дороги на востоке.
Пока волонтеры купаются в лесу, я гуляю по дорожкам участка и опрашиваю четырех охранников. Один из них видел парня в лесу.
– И че он делал?
– Подошел к забору, попросил выйти.
– А вы?
– А я никого не пускаю, такой режим.
