— Я знаю историю об этих кинжалах, их называют Клыками Фенрира. Когда–то, еще во времена, когда Инкарнаторы были едины, у Фенрира был нагрудник из Синей Стали, который ничто не могло пробить. Когда у него выросли сыновья, а у тех — появились свои, великий Воин перековал нагрудник, сделав из него тринадцать ножей для каждого из своих детей.
— У него была дюжина детей?
— Да, и не от одной женщины, думаю, — усмехнулся Заклинатель. — К каждому Клыку Фенрир приковал пойманного Дива, своей волей придав ему образ Огненного Волка. Клыки передавались по наследству в роду Инкарнатора, и ты — один из прямых потомков, раз кинжал отворяет твоя кровь.
Так вот что означало сдвоенное FF, выгравированное на синем клинке ножа! Fenrir Fang, Клык Фенрира. Мой носитель, выходит, был далеко не прост и принадлежал к роду легендарного северного Воина. Выходит, отец и девушка с фото на воксе тоже из этого клана. И если северяне тоже посылают своих детей–трибутов в город, выходит, что…
— Однако будь осторожен! — предупредил Рико, прервав мои умозаключения. — Кровь каждый раз ослабляет печать, пока не сотрет ее окончательно, и рано или поздно «Див» сорвется с цепи. Тогда ты, скорее всего, умрешь.
— Как узнать, сколько раз еще осталось?
— Никто тебе не скажет. Разве что великие Заклинатели Духов, в прошлом водившиеся среди Инков, могли бы ответить на этот вопрос. Но не я, Свен.
— Называй меня Грэй, — проворчал я, забирая нож. — Я не помню Свена, жизнь началась как будто заново.
Система неожиданно мигнула обновляя интерфейс кинжала. Теперь его описание выглядело так:
Клык Фенрира
Азур–артефакт. Боевой нож. Клинковое азур–оружие. Подлинник. Изготовлен из Синей Стали и Сердца Огненного Дива.
«Огненный Волк» — внутри заключена азурическая сущность класса «Див», прикованная к оружию Печатью Крови.
«Печать Фенрира» — кровь, содержащая ДНК-маркер прямых потомков Фенрира, может на некоторое время освобождать «Дива» из артефакта. Кровь постепенно стирает Печать. Доступных применений – ???/???
Примечание: Один из тринадцати кинжалов из Синей Стали, выкованных Инкарнатором Фенриром для своих детей. Передаются по наследству в клане Фенрира.
— Понимаю, — помедлив, ответил старик. — Странное ощущение, наверное… Грэй. У тебя еще есть вопросы ко мне?
— Да. — Я открыл кольцо–криптор и вытащил оттуда когти Пожирателя и азур–камешек из его потрохов. — Когда выбирался из А-Зоны, повезло заполучить трофеи. Могут пригодиться?
Рико, нахмурившись, надел толстые защитные перчатки, натянул на голову обруч с монокуляром, очень похожим на тот, что я видел у мастера Вонга, и уже потом очень осторожно взял в руки тяжелые заостренные когти чудовища.
— Измененная некро–органика, — сделал он первый вывод. — Страшно ядовитые, тебе хватило ума не трогать их голыми руками? Сердце от той же Твари?
— Да. Что это вообще такое? — я кивнул на камешек, чуть пульсирующий голубоватым.
— Когда Тварь долго живет в А-Зоне под воздействием азур–излучения, внутри образуется вот такое Сердце, — пояснил Заклинатель. — Оно как бы питает Тварь накопленным Азур и как бы придает паранормальные способности. Понимаешь? Это маленькое Сердце, одна способность. Из них делают азур–артефакты, усиливающие броню и оружие.
— Из этих что–нибудь получится?
— Да. Хороший материал, из него выйдет азур–оружие. Не хочешь мне продать? Дам по пятьсот талонов за коготь, и тысячу — за Сердце.
Я на секунду заколебался. Две тысячи, это позволит приобрести снаряжение и хорошую пушку, но…другой такой возможности может не быть. Об этом упорно твердила и Мико.
— Нет, продавать не буду. Сможешь сделать оружие для меня?
— А ты далеко пойдешь, парень, — одобрительно крякнул Рико. — Клянусь Ангелом, ты мне нравишься. Смогу. Моя работа будет стоить тысячу. Потянешь?
— Эм… нет. Столько у меня сейчас нет, — вынужден был отказаться я.
— Тогда так. Я сделаю тебе азур–оружие из Сердца и одного когтя, — хитро прищурился Рико, — а второй коготь ты отдашь мне в оплату. Согласен?
— Согласен, — без колебаний подтвердил я.
— Сегодня же начну. Потребуется несколько дней. Я дам тебе знать.
Глава 34
После беседы со старым артефактологом я прогулялся по улочкам верхнего уровня Энджело. Видно было, что люди любят свое поселение и заботятся о нем, ухоженные растения, деревья и цветы, чистые и аккуратные дороги. Здесь, наверху, под солнечным светом располагались общественные и административные здания, магазины и центры развлечений, а жили местные в основном на подземных ярусах. Памятник Ангела, где мы договорились встретиться, находился неподалеку от центра. Красивые ухоженные аллеи, фонтан–бассейн с растущей из зеленой воды статуей окружало целое поле голубых маков. Каменный Инкарнатор, прищурившись, смотрел вдаль, вытягивая меч из ножен, мраморные губы изогнулись в насмешливой и одновременно горькой улыбке. За плечами, скрытыми пластинами доспеха, раскрывались огромные крылья, будто древний защитник Энджело в следующий миг готовился сорваться в полет.
Я пригляделся, Тара прекрасно передала черты и выражение лица в своей картине. Неужели огромная скульптура изваяна с натуры или сохранившихся видеозаписей? Нужно спросить, есть ли они в свободном доступе? Интересно было бы взглянуть на легендарного Инкарнатора со стороны.
Ангел смотрит вперед
Ангел меч свой берет
Тишину нарушили звучные аккорды и негромкий мужской голос, с чувством исполняющий незамысловатые строчки. На парапете фонтана, проводя по струнам, сидел длинный парень с музыкальным инструментом, а рядом — молоденькая рыжеволосая девчонка, положившая ему голову на плечо. Они кивнули мне как старому знакомому, и я кивнул в ответ, чуть помедлив. И вдруг заметил, что на лице девушки блестят слезы.
Ангел грустен чуть–чуть
Ангел собирается в путь…
Мелодия казалась простой, но пронзительно грустной. Люди до сих пор тоскуют, ждут и надеются, что их защитник вернется с Черной Луны?
— Слушаешь? — моего плеча коснулась узкая ладошка. За звуками песни я не расслышал приближения Тары.
— Пойдем. Не будем мешать, — потянула меня девушка, взглянув на парочку.
— Почему она плачет? — негромко спросил я.
— Ты не поймешь, Грэй. Ты чужой здесь…
— А ты постарайся объяснить.
— Когда погибает один из нас, здесь сажают новый голубой цветок, — помолчав, произнесла Тара. — Видишь, как их много? Ведь тел нет, а где–то нужно вспоминать о наших близких. Я приходила сюда прощаться с отцом и разговаривать с матерью, Грэй. Может, кто–то и ко мне сюда придет… Тут место памяти…
