Буйство стихий приняло просто невероятные масштабы. Алиса тихо зашипела, делая шаг назад. Водные громады, олицетворенные Азур, на мгновения принимали очертания и форму чудовищных исполинов, то ли великанов, то ли уродливых кракенов, поднимающих титанические щупальца торнадо. Это очень напоминало Бурю Перемен и ожившие здания, которые она видела в А-Зоне, только в еще более грандиозном масштабе.
— Опасная концентрация Азур. И она усиливается. Похоже на Прорыв. Вывожу L-поле на максимум!
— Нам туда не пробиться! Отворачивай корабль, Зак! — отрывисто бросила Арахна.
— Звезда? — пересохшими губами спросила Алиса, хотя и так было понятно, что огненные столпы, падающие с небес, не могли быть ничем иным, как смертельными посланниками космо.
— Копья. Стрелы. Тектоническое абсолют-оружие! — ответил Каннибал, — Астра фатида! Я такое видел только на Черной Луне!
Исполинские водяные горы вздымались все выше, чуть ли не доставая пенными гребнями облака, кружащие над местом действия в бешеном хороводе. Скорость и напор ветра чувствовалась даже по вибрации «Мстящего», приспособленного для эксплуатации в космическом пространстве. Невероятная мощь стихии действительно пугала. Азур-сияние в жерле водоворота стало нестерпимо ярким, его голубой отсвет озарил небеса и океан вспыхивающим потусторонним ореолом. На корабле включилось аварийное освещение, Зак тревожно сообщил:
— Опасный экстремум L-Поля. Начинают перегружаться генераторы!
— Система маскировки отключилась! — предупредила Арахна, — Зак! Звезда нас сейчас обнаружит, мы в районе действия сенсоров!
— Зак, поворачивай! Мы все погибнем!
Голограмма капитана коротко, но ясно выругалась. Всем было ясно, что продолжение движение сулит «Мстящему» только смерть. Да и куда прорываться — на месте базы Левши бесновалась чудовищных размеров Буря Перемен, не уступающая той, что они с Грэем видели в Багровом Разломе.
«Мстящий» изменил траекторию, резко разворачиваясь. Теперь он летел прочь, огибая район орбитальной бомбардировки. Индикаторы L-поля и А-излучения мгновенно будто облегченно выдохнули, перестало пульсировать аварийное освещение. Сидеть на мушке у Звезды было гибельной затеей, не говоря уже об невероятно опасной близости к месту катастрофы.
— Нет! Мы должны! Туда! — яростно выкрикнула Алиса, повернувшись к Арахне. Одержимая была бледной, как мел, ее спокойствие куда-то улетучилось, губы мелко дрожали, а в глазах застыл страх.
— Куда? — не менее яростно крикнула Арахна, — Ты видела, что там твориться? Что?! Кто мог там уцелеть, кто?!
Сквозь клокочущую ярость и брызнувшие слезы, сквозь гнев, разочарование и желание идти до конца Алиса понимала, что Одержимая права. В том аде, что разверзся на месте подводной базы Левши, не могло уцелеть ничего живого. Ни человек, ни Инк, ни Ахриман — подобными орбитальными ударами Звезда начисто выжигала целые А-Зоны, где назревал опасный Прорыв.
Грэй, если он находился там, только что погиб.
Глава 18
Темнота. Глухая, непроницаемая, без малейшего проблеска света.
Я осознал себя в темной пустоте. Вокруг не было ничего, ни цвета, ни звука, ни ощущения — вообще ничего. Тела тоже не имелось — я ощущал себя бесплотным сознанием, зависшим посреди бесконечности. Усилием воли можно было перемещаться, но пространство вокруг казалось абсолютно одинаковым и бескрайним. Знакомое состояние… однако, я не мог вспомнить, откуда. Попытка подумать об этом отозвалась мучительной болью, но не телесной, а образом обжигающего кошмара, в бездну которого я падал, точно зная — сейчас он пожрет все то, что составляет мое «я».
Через несколько секунд накатил ужас. Что происходит?
Стоило подумать об этом, как передо мной будто развернулся невидимый экран. Появились алые строки. Несколько секунд я вглядывался в символы, беззвучно радуясь, что не ослеп, и только потом они сложились в надпись, абсолютно лишенную смысла:
Активация № 78
Инкарнация невозможна.
Носитель не обнаружен.
Что это значит? Где я?
И самое главное — кто я? В сознании, как хлопья падающего пепла, роились разрозненные обрывки воспоминаний, но любая попытка обратиться к ним вызывала почти физическую боль, будто я касался оголенного нерва.
Надпись исчезла. В условном поле зрения появилась иконка с портретом темноволосой миловидной девушки, которая улыбнулась и облегченно вздохнув, сообщила:
— Есть ментальный контакт. Мы живы, это главное. Сработало. Привет, Инкарнатор!
Голос звучал у меня внутри. Надпись, иконка и девушка тоже были лишь виртуальной проекцией. Я вдруг вспомнил — «мнемоуправляемый субвокал», «визуальный оверлей дополненной реальности». Я знал, что это такое. Но не понимал, о чем она говорит. Инкарнатор? Смутные безликие обрывки воспоминаний. Кто я? Как меня зовут? Кто она такая?
— Твое имя — Грэй. Меня зовут Мико. Я твой когитор. — терпеливо, как будто больному, проговорила девушка. — Я постараюсь тебе все объяснить.
Почему я ничего не помню? Где мы находимся?
Мико: Мы находимся в экстрамерности. Внутри криптора Десницы. Начался Прорыв, нам угрожало полное уничтожение, и мы приняли решение спрятаться здесь. Это позволило спастись от дыхания Грани.
Грань. При этом слове опять накатил ужас. Я вновь ощутил себя песчинкой, ничтожной пылинкой в ослепительно-синем пространстве, бесконечном и кошмарном настолько, что один лишь взгляд туда повергал в пучину безумия.
Это было? Или нет? Попытка понять, вспомнить, сама мысль об этом причиняла почти нестерпимую душевную боль.
Мико: Нас с тобой задело. Ты пострадал. Для человека, даже для Инкарнатора это смертельно опасно. К счастью, ты больше, чем просто Инкарнатор. Ты выжил. Мы выжили, Грэй.
Человек? Инкарнатор? Криптор? Десница? Я по-прежнему ничего не понимал. О чем она говорит? В сознании царил полный хаос. Как будто почувствовав мое состояние, девушка попыталась успокоить:
Мико: Спокойно, Инкарнатор. Без паники. Ты сейчас мало что помнишь и ничего не понимаешь. Это… нормально. Я сохранила часть воспоминаний, но для полного восстановления психоэмоциональной матрицы необходим точный нейронный слепок носителя, а с ним у нас… проблемы.
Она начала рассказывать. Медленно, объясняя каждую деталь. Ее слова, как плотью, понемногу обрастали обрывками моих воспоминаний, понемногу складывающихся в единую картину. Я постепенно осознавал, кто я, мельком вспоминая фрагменты пройденного пути. Всплывали лица, места, обстоятельства.
А-Зона. Тара Джессика Ли. Форт Энджело. Алиса. Оскал. Кай. Город. Шепот. Одержимые. Инкарнаторы. Люди.
Тяжело. Сложно. Больно. Я — Грэй? Я — Прометей? Я — Первый Легион? Я как будто был разбит на тысячу осколков. Дело осложнялось кошмарной болью, которая возникала при попытках склеить все воедино. И еще одно — я воспринимал все, как будто сухую хронику, со стороны, испытывая лишь оттенок чувств. Суррогат, а не настоящие эмоции. Это казалось странным, но когитор успокоила — в состоянии «бесплотности» эмоциональная окраска блекла, ибо во многом зависела от гормональной реакции носителя. Восприятие призрака и живого — очень разное. Нет полноценности, нет настоящих, ярких, будоражащих ощущений.
