Затем мать Мальчика снова села, нахмурившись.
– Не думаю, что Том плохой ребёнок – это невозможно, в его жилах течёт иная кровь, – сказала она. – Ты говорила с ним, Вайолет? Эта женщина, должно быть, заставляет его поступать дурно. Как ты считаешь, она его любит? Относится к нему как к сыну?
– Она… – Вайолет не знала, что ответить. – Она не говорила с ним так, будто любит его.
– А мне показалось, что он ей вообще не нравится, – заявила Анна.
– Если бы я знала, что она заботится о нём, что у него есть семья, которая его любит – даже если это не его настоящая семья, – я бы с этим смирилась. Я лишь хочу, чтобы мои дети были счастливы. Но он ведёт себя не так, как ведут себя счастливые люди, которых любят. – У Макулы на глазах выступили слёзы. – Если я когда-нибудь встречу эту женщину, я… Я…
Она поднялась и вновь прошлась по комнате.
– Если бы я могла поговорить с Томом, я бы сказала ему, что у него есть настоящая семья, которая его любит. Возможно, он даже помог бы нам. Он сейчас в бутике вместе с Джорджем и Эдвардом, верно?
– Вам не стоит идти к нему, – встревоженно сказала Вайолет. – Нельзя, чтобы Арчеры узнали, что нам всё это известно, и мы не можем доверять Тому.
Макула взглянула на свои руки.
– Я понимаю, что он ваш сын, – продолжала Вайолет, боясь расстроить её, – и я тоже не считаю, что он плохой, во всяком случае, не совсем… – она на мгновение заколебалась. – Том не похитил меня, когда должен был, – медсестра отругала его за это. А на кладбище он увидел, что мы с Анной прячемся, и не выдал нас. Он легко мог бы это сделать. А ещё у него есть птица, его питомец. Тот, кто заботится о животных, не может быть плохим.
– Спасибо тебе, Вайолет. – Макула слегка улыбнулась. – Приятно слышать о нём такие вещи. Вероятно, ты права, но я надеюсь, что мы сможем доверять ему в будущем.
– Позвольте взглянуть на письмо сестры Пауик, – попросила Вайолет, осмелев. – Вдруг в нём есть что-то, что поможет её найти. Мы знаем, что она заодно с Арчерами. Разыскав её, мы, возможно, отыщем и Мальчика.
Мать Мальчика поколебалась, затем подошла к выкрашенному в бледно-голубой цвет шкафу в дальнем конце комнаты. Она вытащила из ящика стопку писем, аккуратно перевязанную коричневым шнурком. Потом села и развязала шнурок.
На стол перед Вайолет упало раскрытое письмо. Сгорая от любопытства, она наклонилась вперёд и принялась читать:
«Дорогие мальчики,
Прошлой ночью вы приснились мне снова, вы были так счастливы. Я искренне надеюсь, что это правда и что вы оба сильны и здоровы…»
– Ты не должна это читать, Вайолет! – строго сказала Анна. – Письмо адресовано не тебе.
Вайолет покраснела и сложила листок бумаги.
– Всё в порядке, Анна, – улыбнулась Макула. – Вайолет уже видела некоторые из этих записок.
– Мне показалось странным, что все они начинались со слов «дорогие мальчики», – прошептала Вайолет, что-то припоминая. – В вашей комнате в Предместье этих писем были целые пачки. Там до сих пор лежит одно письмо – я обнаружила его, когда мы искали Конора.
– Действительно? Должно быть, я обронила его, когда уходила, – ответила Макула. – Я написала тысячи писем, и все моим мальчикам.
– Я думала, вы имели в виду Уильяма и Мальчика, – ответила Вайолет.
– Я хранила образ Уильяма в своём сердце и на шее.
Мама Мальчика указала на красивый золотой медальон, инкрустированный зелёными камнями, – точно так же, как она сделала при первой встрече с Вайолет в Предместье Призраков. Этот медальон ей подарил Уильям. Упомянув о нём, Вайолет сумела убедить Уильяма Арчера снова вступить в борьбу против Идеала.
– Нашла! – воскликнула она немного погодя. – Присцилла Пауик написала мне вскоре после падения Идеала, когда я вернулась в этот дом, чтобы жить здесь с Уильямом и Мальчиком. Но я сомневаюсь, что это письмо чем-то поможет, Вайолет. Пауик просто несёт ту же ерунду, что и Эдвард нёс сегодня со ступеней ратуши.
Мать Мальчика развернула листок гладкой розовой бумаги.
– Я не могу больше смотреть на то, что пишет эта женщина. Лучше вы сами…
Она протянула письмо через стол. Вайолет взяла его и начала читать вслух:
«Дорогая миссис Макула Арчер,
Я пишу вам как сознательная горожанка.
Недавно я узнала, что ваш сын, Мальчик, является отпрыском Уильяма Арчера, страдающего раздвоением души. Как вам известно, у Мальчика есть брат-близнец, и я, не прибегая к незаконным средствам, держу его при себе. Довожу до вашего сведения, что я назвала его Томом.
Общеизвестно, что, если у человека с раздвоением личности – такого, как ваш муж, – есть дети-близнецы, то проклятие раздвоения души расщепляется надвое и каждый близнец обретает сверхъестественное качество добра или зла в отдельности. Короче говоря, один близнец будет плохим, а другой – хорошим.
У Тома, как вы знаете, светло-голубые глаза. Он – ангельское дитя и обладает даром творить добро. Однако это неизбежно означает, что Мальчик – близнец, который находится у вас, – способен управлять всем тёмным и злым.
Я пишу вам как сознательная горожанка, чтобы предупредить: скоро Мальчик достигнет совершеннолетия, и я уверена, что он уже проявляет признаки проклятия. Остерегайтесь его тёмных деяний, иначе он может просто прикончить вас во сне.
С самыми тёплыми пожеланиями и уважением,
Присцилла Пауик
PS. Ранние признаки проклятия могут включать в себя воровство, ложь, бегство из дома и т. д.»
– Какое странное письмо, – заметила Вайолет.
Макула кивнула:
– Я всё понимаю. Я тоже так думала. Я бы хотела понять, зачем она забрала моего сына. Хотя совершенно очевидно, что она сумасшедшая.
– Возможно, она хотела ребёнка, – сказала Анна, – и Том ей нравился, поэтому она взяла его себе. Но, судя по тому, как она с ним разговаривала, он ей не по душе. Правда, Вайолет? В моём классе есть мальчик, и его мать тоже общается с ним не слишком приветливо. Мама сказала, что она просто очень занятая и поэтому ворчит. Может, медсестра тоже очень занята?
– Может быть, Анна.
Макула посадила девочку к себе на колени и крепко обняла. Её лицо посветлело.
– А мы вернём мою маму? – прошептала Анна, и её голос дрогнул.
– Очень скоро, Анна, обещаю. – Макула поцеловала её в белокурую макушку.
– Но зачем Пауик написала всё это о Мальчике и раздвоенной душе? – спросила Вайолет. – Папа говорит, что это неправда, всего лишь наивные россказни.
– Могу предположить лишь, что по какой-то причине эта женщина хотела настроить меня против моего собственного сына. У неё отчасти получилось – когда Мальчика впервые обвинили в похищениях, я задумалась, не были ли её слова правдой. В голове у меня творилась полная неразбериха. За это я буду вечно себя винить.
