– Я попытаюсь задержать их, а ты беги кругом и срежь путь через Уикхем-террас, Джек.
– И каков же план? – быстро спросил Джек.
Вайолет покачала головой:
– У меня его нет. Но мы что-нибудь придумаем.
Новый дождь делал всё вокруг куда менее страшным.
Джек кивнул, забежал на рынок и свернул влево, чтобы затем тихо обогнуть рынок по краю.
Вайолет подождала, пока он скроется из виду, а затем вышла из тени.
– Стойте! – пронзительно крикнула она.
Том и медсестра Пауик резко обернулись. Хьюго остановился как вкопанный возле Лоскутного дерева и тоже развернулся. Мальчик висел у него на руках.
– О, на минуту мне показалось, что есть повод для беспокойства. Теперь я понимаю, почему Эдвард называл тебя занозой, Вайолет Браун. Однако ты всего лишь ребёнок. Разве ты в силах остановить меня? – рассмеялась медсестра.
– Том, – взмолилась Вайолет, – пожалуйста, Том. Мальчик – твой брат. Прошу, не трогайте его! Всё, что Пауик говорит о твоей семье, – ложь.
– Откуда ты знаешь, что она мне сказала? – спросил Том, не глядя на медсестру.
– Том, даже не отвечай ей, – пренебрежительно бросила Пауик через плечо.
– Макула и Уильям любят тебя. Они твоя семья!
– Да что ты можешь знать? – выпалил Том.
– Макула отдала тебя и Мальчика в сиротский приют, чтобы спасти от Эдварда и Джорджа, – уверенно сказала Вайолет. – Они ненавидели Уильяма, и Макула понимала: если братья узнают, что у него есть дети, вы попадёте в беду. Ваша мать прознала, что Арчеры творят в Идеале, и подумала – в Ничейной земле вы будете в безопасности. Она каждый день писала вам обоим письма, сотни писем. Я видела их, и ты увидишь тоже. Мама думала о тебе каждую секунду каждого дня.
Том заколебался.
– Она лжёт! – закричала Пауик, повернувшись к Вайолет. – Твоя мать никогда тебя не любила. Одна лишь я сжалилась над твоей бедной душой. Спасла тебя. Вырастила. Ты обязан мне всем, Том!
– Это неправда, Присцилла, – крикнул кто-то.
Вайолет обернулась. В конце переулка стояла Макула.
– Не лжесвидетельствуй против ближнего своего – это одна из десяти заповедей, Макула. Да посмотри же сама! Я не лгу, – отрезала медсестра.
Макула зашагала через Рыночный двор. Лицо Тома немного смягчилось, когда он увидел, что мать направляется к нему.
– Зачем вы забрали моего сына? – требовательно спросила Макула.
– Какого именно? – рассмеялась Пауик, указывая на Мальчика в объятиях Хьюго. – Теперь у меня есть и тот, и другой.
– Мальчик никогда не будет твоим, а Том… Может, ты и вырастила его, но он мой ребёнок. Ты хороший мальчик, Том. Она – не твоя семья. Вернись к нам, пожалуйста…
Пауик рассмеялась:
– Ты, кажется, забыла, что бросила их обоих, а теперь у тебя такое высокое положение и власть, Макула. Каково это – отдавать свою плоть и кровь?
Макула не обратила внимания на слова Пауик. Она не отрываясь смотрела на Тома.
– Ты оставила их на пороге сиротского приюта с очками в качестве приданого. Да ты просто дура, если не понимаешь, почему я забрала твоего сына! – фыркнула Пауик. – Что ты за мать такая?
– Я поступила так, чтобы спасти тебя, Том. Это самое трудное, что мне пришлось сделать в жизни. Я думала о вас обоих каждый день. Я писала вам каждый день. Я люблю тебя, Том. Я так люблю тебя, сынок. Материнская любовь сильна – уверена, ты тоже это чувствуешь, – сказала Макула.
Она сделала шаг навстречу сыну и протянула к нему руки.
Том повторил её движение и тоже шагнул вперёд.
– Не подходи к этой женщине. Ты мой сын, Том, – сказала медсестра, оттаскивая его. – Она столько лет пренебрегала тобой, а теперь думает, что может заполучить тебя вот так запросто! Я же говорила, она любит твоего брата больше, не подходи, не слушай её ложь, ну…
– Хватит! – взорвалась Макула.
Она подошла к ним и встала перед Томом и медсестрой Пауик, прямо под голыми ветвями Лоскутного дерева.
– Ты вернёшь мне обоих сыновей, а потом оставишь нас в покое. Если вы уйдёте сейчас, не доставляя никому неприятностей, мы не станем вас преследовать. Эдвард и Джордж схвачены. Ваша игра окончена.
– Ой, мамочка собралась драться, – рассмеялась Пауик. – Эдвард и Джордж – всего лишь отвлекающий маневр, дорогая, в этих водах живёт рыба куда крупнее!
Макула потянулась к Тому.
– Довольно! – взревела медсестра. – Больше ни шагу!
– Перестань, пожалуйста, она сделает тебе больно, – стал упрашивать маму Том.
В его льдисто-голубых глазах стояли слёзы. Макула улыбнулась и раскрыла объятия.
– Не бойся, Том, – сказала она. – Я отведу тебя домой, сынок.
– Нет, ты этого не сделаешь! – злобно закричала Пауик.
Медсестра схватила Макулу за воротник куртки и грубо отшвырнула в сторону. Мама Мальчика отшатнулась назад, упала и сильно ударилась головой о ветку Лоскутного дерева.
– Макула! – вскрикнула Вайолет и подбежала к ней.
– Я же сказала тебе не двигаться, глупая ты женщина, – рассмеялась медсестра.
Она схватила за руку ошеломлённого Тома, стоявшего над матерью.
– Только не надо сентиментальничать, – предупредила она, увлекая его в сторону Уикхем-террас. Хьюго, всё ещё с Мальчиком на руках, послушно шёл следом.
На Рыночном дворе появились Уильям и Меррилл, за ними – Анна.
– Помощники! – обрадовалась Вайолет, и Анна, улыбаясь, побежала ей навстречу.
– Макула, – прошептал Уильям, опускаясь на колени рядом с женой. – Что случилось? Что сделала эта женщина?
– Макула ударилась головой о Лоскутное дерево, – сказала Вайолет. На её руках была кровь.
Макула, тяжело дыша, открыла глаза.
– Я сказала ему, Уильям… Сказала Тому, что мы его любим…
– Это здорово, Макула. Постарайся не терять сознание. Расскажи мне ещё о Томе, – подбодрил Уильям жену и взял её на руки.
– Мы должны срочно отвезти Макулу к врачу, Меррилл, – прошептал Уильям, когда игрушечных дел мастер подошёл к нему, чтобы помочь.
Вместе они осторожно направились к Забытой дороге.
– А где же Мальчик? – спросила Анна, оглядываясь по сторонам.
После несчастного случая с Макулой Вайолет на мгновение забыла о Мальчике. А ведь он всё ещё был в лапах у Хьюго!
Спокойная и расслабленная – для данных обстоятельств, – она поднялась с земли и уже собиралась броситься вдогонку за Пауик, но вдруг увидела Джека, идущего через Рыночный двор. Он тащил Мальчика – тот был в полубессознательном состоянии.
