– Ты же сказала, можешь провести меня без всего этого ужаса. – Я толкнул Летту.
– Не все так просто, – ответила она. – Главное, взять номерок. Без него даже разговаривать не станут.
Нам пришлось стоять в очереди.
– Проходим, проходим, – говорил карлик, глядя в глаза мне, когда мы уже были на очереди. – Не задерживаем! Берем номерки.
Передо мной были три емкости с надписями: «срочно», «вопрос жизни и смерти», «терпимо».
Я почесал репу. И под какую категорию подпадал я? Я даже не знал, зачем пришел к магу.
– И кто придумал такую трактовку? – под нос пробубнил я, но карлик услышал.
– Это полностью моя система! – рявкнул он, посмотрев на водяной круг у себя на запястье. – Бери уже свой номерок! Или мы будем второго солнца ждать?
Я сунул руку во вторую емкость – «вопрос жизни и смерти». И тут я соврал. От самого себя меня уже начинало тошнить.
Я немного пошарил в сосуде с водой, нащупал что-то бумажное и вытянул номерок.
– Ну? – заглянула в бумажку Летта. – Какой там?
Я бессильно опустил руки.
– Сто второй, – на выдохе изрек я. – И это еще вопрос жизни и смерти. Страшно представить, какой бы я был по счету, выбери я горшок с «терпимо».
– Не волнуйся, я попробую договориться. Давай номерок. Мне самой сейчас поговорить с Зергусом нельзя, он занят. Но вот этому коротышке можно.
Я отдал номерок Летте, а сам отошел в сторону. Она подошла к завуалированному родственнику Лиллипутуса и стала что-то шептать ему на ухо. Карлик выслушал ее, а потом задумчиво посмотрел на свой водяной круг. После Летта пошла в мою сторону, а он направился к белому дереву, снял трубку-сук и приложил к уху. Его нога нетерпеливо стучала.
– Передай боссу, что пришла Летта, – сказал в трубку он. – Нет, без цветка, но с человеком. Хочет вне очереди. Жду. – И снова уставился на водяной круг, а потом закивал: – Ага… ага… так… угу… принял. – Повесил трубку и махнул нам рукой.
Мы поспешили к нему.
– Проходите, Зергус вас примет.
– Идем, – сказала мне Летта.
– Антислова помнишь? – спросил карлик.
– Да помню я!
– И номерок! Верни номерок!
– Идем уже! – кивнула мне Летта, отдала ему номерок и приблизилась к дереву.
– А куда идти-то? – не понимал я. – В дерево, что ли?
– Ну конечно, в дерево!
Чего??
Я мог обхватить ствол дерева одной рукой и не представлял, как мы физически туда влезем. По центру была такая узкая щель, словно кто-то прорезал ее острым мечом. Оттуда доносилось враждебное завывание ветра. Летта повернулась боком, а потом маленькими шажками направилась в черную щель. Я и не заметил, как она в нее провалилась. Я заглянул за дерево – убедился, что она не вышла с другой стороны.
– И сколько ты еще будешь задерживать всех этих гиллов? – сурово сказал мне карлик. – Твое время назначено. Босс тебя ждет. Что еще я должен для тебя сделать? Эй! А ты имя записал? Эй ты! – Он побежал к кому-то, кто, судя по всему, хотел без записи взять номерок.
Я встал боком и сделал несколько шагов к дереву. Потом черная щель меня засосала. Хл-ю-ю-п – и я оказался внутри.
⁂
Было темно, сыро, и я обо что-то споткнулся.
– Летта ты здесь? – Я пошел вслепую, вытянув впереди руки, как оживший мертвец. – Летта? Здесь ты, нет?
Тишина.
Я шел, пока не уперся во что-то твердое и волосатое.
– Блин, да здесь ты или нет? Мне уже страшно!
– Да здесь, здесь. Сейчас. – Я услышал какое-то копошение, звук бившихся друг о друга крышек от кастрюль.
– Ты что там делаешь? Почему так темно?
Чирк.
И появился свет. Летта держала в руке огромную зажженную спичку.
– Ну вот. Пошли. – Она развернулась. – Только никуда не сворачивай, чтобы во что-нибудь не вляпаться.
Я двинулся за ней, и паутина тут же обмотала мне голову.
– Запашок не самый приятный, – я пытался убрать паутину с лица, – похожий на ведро с тухлой рыбой.
– А, это так вещи воняют, – пояснила Летта. – Те, которые вышли из строя. Зергус никогда ничего не выбрасывает, говорит: не знаешь, когда что может пригодиться.
Я шел вперед.
– И что, это тоже может пригодиться? – пнул я валяющуюся на земле банку с запертой в ней черной рукой.
Летта осмотрела банку:
– Ну, наверно. Не знаю.
– А это? – снова спросил я, указывая на треснутую во всю длину гнилую дверь. – Тоже пригодится?
Летта подавила вырвавшийся смешок:
– Ну… наверно, тоже.
Создавалось впечатление, что мы попали на чердак очень старой бабули, которая прожила долгую, насыщенную жизнь и скопила столько старья, что оно заполнило целый этаж в доме. Чего там только не было! Какие-то сундуки, доски, деревянные колеса, сушеные развешанные овощи, веревки, и повсюду была трава, уже лет двести как ставшая соломой.
– А это? – остановился я. – Ну вот скажи мне, что это тоже пригодится в хозяйстве, и я станцую лезгинку! – Я указал на ржавый самовар с огромной дырой по центру.
Тут мы начали ржать. Летта примеряла на себя какую-то рвань, говоря, что это она хранит для замужества, а я делал вид, что ем гнилую до тошноты тыкву.
– А это мое наследие детям, – говорила Летта, держа в руке железное кривое ведро. – Это то, что я им оставлю после своей смерти.
– Ну как же, госпожа Летта, а как же ваша коллекция дохлых жуков? – спросил я гнусавым голосом госпожи Клац. – Разве их вы не передадите новому поколению?
– А, конечно! Какая же я глупая, как я могла забыть о своей знаменитой, бесценной коллекции! Где-то еще у меня были – не могу найти! – сушеные личинки гусениц! Их тоже бы хотелось оставить!
– Ха-ха-ха-ха! – потешились мы над всем этим хламом.
– Ладно, – перевел дыхание я. – Долго нам еще?
Летта остановилась и стала нащупывать что-то на земле.
– Вот, – кряхтя, пробормотала она, – я как раз работаю над этим вопросом.
Пока Летта была вовлечена в процесс нашего освобождения из этой пещеры уцененных товаров, я прислушался к куче сухих листьев. Мне показалось, я что-то услышал. И вдруг кто-то проскочил мимо, задев мои ноги.
– Ай! – заорал я. – Меня кто-то коснулся!
– Это мой покойный муж, – монотонно проговорила Летта. – Я тоже храню его здесь – вдруг пригодится?
– Нет, я серьезно! Здесь кто-то есть. Уй! – Кто-то прошмыгнул между ног. – Посвети, посвети сюда, кто это?
