– Ничего страшного, уже гораздо лучше. На следующей неделе моё тело выдадут конторе.
Алиса покивала.
– Андрей ведь, правильно? Я, кстати, вспомнила, откуда вас знаю. Вы же за пиар в «Микроне» отвечаете?
«Уже нет», – хотел сказать Андрей, но сдержался и на этот раз. У него вдруг сильно закружилась голова.
Алиса, к счастью, приступа не заметила. Она вообще рассеянно смотрела сквозь предметы, Андрей же вполглаза – иначе неприлично – рассматривал гостью. Он впервые заметил на её лице веснушки – вызывающе-яркие на бледной коже. Надо же, выходит, она настоящая рыжая.
– Скажите, – заговорила Алиса, – мне давно было интересно, а ваш солнечный кластер – действительно такое гениальное изобретение? Как там по ящику говорили: главный технологический прорыв 21 века…
– Вот уж не думал, что вы смотрите ящик.
– Почему это? – недовольно поинтересовалась Алиса, но тут же отступила. – Хотя да, не смотрю, наверное. Только этого ящика везде так много, что нет-нет, да и просачивается.
Она запрокинула голову и разглядывала местами вздувшийся потолок. Казалось, сейчас она закроет глаза и уснёт.
Алиса действительно закрыла глаза.
– Расскажите мне об этой чудо-установке, что ли, – попросила она.
– Вы, боюсь, не у того человека спрашиваете, – сказал Андрей. – Я же не технарь, так, только общее представление имею.
– Да ладно. Что бы мне рассказали технари? Всё равно речи им вы пишете. Я сама с журфака, понимаю чуть-чуть.
– С журфака? Неожиданно.
– Аха, – Алиса хмыкнула, – все смеются. Одно хорошо – при моём сельском образовании можно легко считать, что его нет.
По-прежнему не открывая глаз, она рассказала, что училась в Сибири. В Красноярском государственном. Факультетский корпус стоял рядом с хлебозаводом, и между парами Алисины одногруппники бегали в фирменный магазинчик за горячими рогаликами. Сама же она специализировалась на ромовых бабах. Вот они и стали её главным учебным достижением.
На занятия Алису привозил папа, она вообще – папина дочка. И папа хотел, чтобы Алиса стала диктором на телевидении. Не ведущей, а именно диктором, потому что дикторы – люди уважаемые, это он ещё по Советскому Союзу помнил.
– Как же вас на сцену тогда утянуло? – заинтересовался Андрей.
Алиса помолчала, раздумывая, а потом просто пожала плечами.
– Да долгая история. Расскажите лучше про установку.
Андрей рассмеялся.
– А вы без затей уходите от ответа.
– Я всегда без затей ухожу. Так вы не увиливайте, мне ужасно интересно.
– Ну что вам сказать, – вздохнул Андрей, – какой может быть арсенидная установка, на которую последние пять лет, а до этого ещё три и ещё три были брошены все ресурсы кластера? Гениальная, конечно. Прорыв и коренной перелом. Дети наших детей будут нам завидовать – в какое интересное время приходится жить.
– Странный вы пиарщик, – заметила Алиса, глядя на Андрея из-под полуприкрытых век.
– А я не пиарщик. Вы же сами сказали, я – жертва.
Теперь рассмеялась Алиса.
– Отлично. Только давайте это всё-таки была преамбула.
– Ну да, – согласился Андрей. – Перейдём к амбуле…
Арсенид, стал рассказывать он, – это такой философский камень. К нему очень давно и очень многие подбирались. Огромный рынок, баснословные прибыли, перезвон орденов на груди. The winner takes it all, как учит нас группа Abba. Так что большой советский задел начали разрабатывать сразу несколько корпораций. И так десять лет подряд. Кто-то в процессе проворовался, кто-то нашёл себя в Лондоне, кто-то стал министром, – но продукта как не было, так и не появилось. Болото. Гримпенская трясина.
Тут-то и решено было обобрать со всех ветвей что выросло и слепить единого «национального чемпиона» – больше, чем компанию. Солнечный кластер.
– Так всё равно же сейчас конкуренция? – удивилась Алиса. – «Микрон» там, Роснова…
– Точно, – подтвердил Андрей. – Теперь это называется отраслевым соревнованием.
– И работает?
– Вот представьте, Алиса, что вы объявили в своей группе конкурс на новый хит.
– Ну допустим.
– И теперь басист, ударник и клавишник сидят и каждый на свой манер пишут Yellow submarine.
– Почему Yellow submarine?
– Трудно сказать. Возможно, они думают, что вы хотите именно Yellow submarine. Но, скорее всего, ничего другого просто не знают.
– Так, а в чём прикол? Я их просто пошлю с их субмарином, и всё.
– Не исключено. Но а если вы уже объявили концерт? Люди соберутся, неудобно. Им ваши ребята, кстати, уже и мелодию напели. Поклонники пишут – прямо топчик!
– Но народ-то узнает submarine. И с агентами Маккартни будут проблемы.
– Э-э-э, – покачал головой Андрей. – Зачем вы сразу о проблемах? Давайте сначала споём, а там видно будет.
Алиса с улыбкой покивала.
– Но есть нюанс. С распадом атомного гиганта Русмикро никто не знает, как получить арсенид в промышленном объёме. В «Микроне», скажем, покупали за рубежом установки синтеза, и купили не мышонка, не лягушку. Своё оборудование с покупным не стыкуется. И потом: его некомплект. Признаться в этом – нельзя, попросить новое финансирование – тем более. Какой из этого выход?
– Не знаю… Сдаться?
– Да ладно вам, Алиса. Выход – торжественное открытие. В нашем случае – четвёртой установки из двенадцати необходимых.
– А как тогда продукцию выпускать?
– Вы опять о проблемах!
– Ой, я больше не буду. А в других компаниях то же самое?
– Нот-то всего семь, – пожал плечами Андрей.
Алиса закатила глаза в притворном возмущении.
– Интересные истории вы рассказываете, – заметила она. – Но больше всего удивляет, что не боитесь этого делать.
– Да нечего здесь бояться, – отмахнулся Андрей. – Эту гостайну может выдать каждый третий сотрудник кластера. И если бы только он. В это же не одни мы играем – вся страна, и каждый по секрету. Банки дают кредиты, правительство одобряет планы, люди держатся за рабочие места…
– Ну как это вся страна? Я не играю.
– Вы не играете, вы поёте. На торжественном открытии.
Алиса на некоторое время замолчала, возможно, решая, стоит ли ей уже обижаться. В итоге пока не стала.
– Жуть какая, – сказала она, – фальшивые повелители молний.
– Молний?
– Ну, это из школьного… Тесла что-то такое изобретал, мне кажется. Магнетизм в склянке.
– А, в этом смысле…
