– Десять тысяч грин, – сказала она тогда, не заглядывая ни в какие справочники. И в общем-то не очень ошиблась.
Это, конечно, была редкость. Такими дорогими подарками разбрасывался обычно только Максим.
– Не проявлялся?
Юлька скептически дёрнула правой бровью. Алиса понимающе покивала.
– Да не обращай внимания, киса.
– Ага, Юль, я не обращаю. Так что там с цветами?
Букетов было одиннадцать. Один – со студии, пять – от фанов, ещё радио «Максимум» и отчего-то МК. Плюс Коля Гаскаров с какими-то неприличными извинениями, и ещё два принесла служба доставки «Микрона».
– Два? – удивилась Алиса. – А узнай, от кого именно, а? Придумай там что-нибудь, не знаю, что моя охрана запрашивает.
– Не учи меня завязывать шнурки.
– То есть ты сама уже разнюхала?
– Фи, королевна, никого я не нюхала, – картинно взмахнула ресницами Юлька, – я просто не зря жру свой йогурт.
Алиса, посмеиваясь, приняла у Юльки блокнот и пробежала глазами список отправителей.
– Ну да, ну да, – сказал она задумчиво.
Пройдя к тумбочке, она взяла Black Diamond и открыла мессенджер.
– Надеюсь, это симпатичный обеспеченный мужчина? – ехидно поинтересовалась Юлька. – Из приличной семьи?
– Из приличной, – подтвердила Алиса, – завянь на пять минут, ага?
Юлька фыркнула и уплыла из палаты.
Сообщение, однако, составляться не хотело. Алиса трижды набирала начало, и трижды его стирала. Да ну его к лешему, подумала она и нажала значок с зелёной телефонной трубкой.
– Здравствуйте, Андрей, – выждав пару секунд, сказала Алиса. – Как поживают ваши арсениды?
– Добрый день.
По осторожному тону можно было понять, что собеседник не определил, с кем разговаривает.
– Ах, – насмешливо вздохнула Алиса, – уже не узнаёте девушку? Вот так всегда…
– Отчего же, я вас очень даже узнал, Алиса Юрьевна.
– Приятно, если честно, – слегка удивлённо отметила она. – Скажите, я ведь не ошибаюсь, думая хорошо именно о вас?
– Полагаю, что как раз ошибаетесь.
Алиса расхохоталась.
– Андрей, это ведь ваши цветы, так?
– Теперь это ваши цветы, – возразил Андрей. И через паузу добавил: – Я надеюсь, у вас уже всё хорошо.
Алиса закрыла глаза.
– Всё отлично, – убрав из голоса дурашливость, сказала она. – И мне было приятно получить их от вас… Но раз уж вы так подставились, может, согласитесь и прокатиться со мной?..
Ехать одной к Айрату ей было боязно. Вроде бы и недалеко – 80 км, но теперь даже по этажу прогуляться – целая история. А Юлька не может – у неё внезапно заболела мать, и надо лететь в Самару. Да и потом, ну вот зачем Юлька-то?
Понятно, что это психотравма, как говорит здешний надменный аналитик. И да, прошла всего неделя, и страх ещё до конца не рассеялся. И даже несмотря на то, что никаких следов нападения не обнаружено, Алиса не уверена, что ей тогда в Росастро показалось. Это лицо-маска… нет-нет… вот как раз вспоминать не надо…
Они договорились на час около южного выхода из торгового молла, но Алиса, конечно, опоздала. Двадцать две минуты – это для неё ещё по-божески. Но на сей раз Алиса очень на себя злилась. Слишком долго выбирала, какое из двух синих платьев больше подходит к серьгам и кольцу, долго возилась с волосами, да и ехала тоже слишком долго. Это даже с учётом того светофора, который она проскочила на красный.
Андрей стоял, облокотившись на перила беседки, и смотрел на лёд, которым стал здешний декоративный ручей. Алиса немного задержалась, рассматривая его сквозь лобовое стекло своей Х5. Она бы дала ему лет 27, хоть Юлька уже и посмотрела – на самом деле на пять больше. Худощавый, острые черты лица, светлые, длиннее, чем полагается у чиновников, волосы. Какого цвета глаза, отсюда не видно, а в больнице она не обратила внимание. Голубые?
– Не холодно в такой мороз без шапки? – крикнула Алиса, открывая дверь машины.
Андрей повернул голову и, улыбнувшись, пожал плечами с видом человека, который до настоящего момента подобного вопроса себе не задавал.
* * *
За город удалось вырваться быстро. Повезло. Алиса давно не ездила на юго-восток, и теперь с удивлением обнаружила, что здесь расширяют шоссе. Новенькая техника, словно бы только что высыпанная из коробки, мастерила ещё две полосы. Ровное покрытие тихо шелестело под колёсами. Появилась светоотражающая разметка.
– Как по взлётной полосе едем, – заметил будто угадавший её мысли Андрей. И повернулся в Алисину сторону. – Я всё хочу спросить: как вы оказались в больнице?
Алиса скривилась.
– Да ничего такого, немного ударилась головой, – она потёрла ладонью затылок и засмеялась. – Уже пожалели, что едете с ушибленной?
– Пока нет, – улыбнулся Андрей.
– У вас заниженные ожидания от жизни, – усмехнувшись, констатировала Алиса.
– Не исключено. Но вообще дети подземелий, вроде меня, радуются любой возможности оказаться где-нибудь за пределами «Микрона». Даже если это грозит новыми опасностями.
– Если все равно погибать, может на «ты»? – прищурившись, спросила Алиса. – Единственное, на брудершафт здесь выпить нечего.
– Брудершафт будем держать в уме.
– Договорились.
Дорога дальше шла всё время прямо, будто её прочертили по очень длинной линейке. Алиса закурила и пробудила ото сна магнитолу. Из динамиков запричитал «Unkle».
– Я тебе расскажу, почему мы совершаем этот трип, – сказала она. – А то ты из вежливости, наверное, не спрашиваешь. Дело в том, что у меня когда-то была группа…
И Алиса взялась рассказывать про «Любовников», которых выкосило за полгода, «Второй фронт», который что-то там, по мнению чекистов, пропагандирует, и про странный сайт с цитатой из старой песни. На словосочетании «второй фронт» Андрей чуть вздрогнул и потом некоторое время напряжённо смотрел прямо перед собой. Алиса этого не заметила, увлёкшись рассказом.
Она вспоминала их всех. Паша Сумароков – клавишник. Ангельский мальчик, играл с закрытыми глазами и разговаривал тихим детским голосом. Дима Юрков – бас-гитарист, и, как бас-гитаристу и полагается, всегда ходил с собранными в хвост волосами. Весь в кожаных браслетах с псевдорусской вязью. Анечка Шосток – молотила на ударных. Круглолицая, вечно с разодранными руками – она держала дома не то четыре, не то пять кошек…
Пашу положили на операцию уже через пару месяцев, как Алиса уехала в сольный тур. Там и операция-то вроде ерундовая была, и прошла удачно. А потом что-то такое случилось с уколом. Что-то ему ввели по ошибке. Началась аллергическая реакция, а её вовремя не заметили.
