– И тебе надо будет оказаться с ними на встрече. В четыре. Возле «Савёловского».
– Кто они?
Валька почему-то замялся.
– Не понимаю точно, – наконец, сказал он, – похоже, сычёвцы. Я имею в виду – настоящие.
– Хм. А есть и настоящие?
– Наверное, есть.
– И что они захотят в ответ?
Валька снова помялся.
– Ты зря ждёшь от меня каких-то ответов. Пойдёшь и узнаешь.
– Ладно. Думаешь, надо идти именно туда, куда они сказали? Я бы поторговался.
– Ну так поторгуйся, – неожиданно зло заметил Валька. – Ладно, Андрей, давай. У меня тут ещё дел четыре вагона.
В трубке уже зашуршало, когда Валька вдруг крикнул:
– Ты ещё слышишь?
– Да, Валь.
– Завези-ка на всякий ко мне остальных зверей, наверное. Поспокойнее будет…
* * *
После поездки на съёмную квартиру Валькиного брата Андрей не стал брать такси и спустился в метро. За то время, что здесь не бывал, он успел подзабыть, насколько публичная подземка отличается от внутренней, той, что между шпилями. Окраинные станции, не отошедшие под крыло корпораций, очень быстро превратились в пещеры. Здесь прочно обосновались беженцы – временами приходилось перешагивать через грязные одеяла, в которых прямо на полу вповалку лежали женщины в цветастых платках. С потолка во многих местах лилось ручьём, и пол под такими водопадами был большей частью разбит – чтобы хоть как-то выпустить влагу. Какие-то станции на севере вроде бы даже закрыли из-за подтопления. Но, наверное, там тоже кто-нибудь сейчас зимует.
Андрей старался не оглядываться по сторонам и идти быстро. Краем глаза он заметил только, что облицовка стен на Котельниках практически полностью свинчена, а потолок потрескался. В вагонах поездов было несколько лучше: грязновато, потрёпанно, но хотя бы сухо. Только почти все стены оказались залеплены рекламными наклейками. Буквы сплелись в сплошное бурое пятно, и сколько Андрей его ни разглядывал, так и не смог понять, что́ друг другу предлагают окраинные жители. Только один тёмный плакат проступал сквозь налепленные поверх него листки.
«Единственный способ остановить нас – остановиться самим», – было набрано тонкими острыми буквами, похожими на гигантских водомерок, и отдельно стояло нечто, напоминающее знак вопроса.
Какая-то социальная реклама? Но верх и низ плаката похоронен под толстым слоем цветастых бумажек, и непонятно, что за ведомство вещает. А главное – в чём именно следует остановиться? Кому? И зачем?
Уже на подъезде к кольцу на телефон упало сообщение. От Алисы. «Спасибо за то, что ты сказал, – писала девочка с дельфином, – это для меня сейчас важно». Андрей набрал в ответ: «Надеюсь тебя скоро увидеть».
Он вышел на Савёловской. Здесь был большой пересадочный узел, в том числе и в центральное метро, но туда сейчас лучше не соваться – можно случайно попасть в поле зрения «микроновских» камер. До места, в конце концов, и пешком недалеко.
По указанному адресу обнаружился длинный дом с кучей разнокалиберных магазинов и магазинчиков. Андрей зашёл в цветочный. Здесь неожиданно пахло парфюмерией, а на самых видных местах стояли маленькие букетики крохотных голубых тюльпанов, обвязанных ниточкой. Он не сразу нашёл лестницу на второй этаж, а поднявшись по ней, оказался перед белой дверью без опознавательных знаков. Впрочем, звонок к двери всё же прилагался.
На звук, которого с внешней стороны не было слышно, вышла девица в квадратных очках. Она кивнула Андрею и пропустила его в комнатку, в каких обычно сидят распространители канадских оптовых компаний и торговцы театральными билетами. Ветхие пластиковые двери, отслоившаяся паркетная плитка и грязноватый кулер в углу. Людей в комнатке не было.
Андрей, не снимая пальто, сел на приставленный к дешёвому компьютерному столику табурет и стал ждать. Он поводил глазами вокруг, изучая обстановку, но зацепиться было решительно не за что. Окна отсутствовали, бурые обои казались закопчёнными, как будто перед ними регулярно снопами жгли свечи. Не первой свежести мебель: помимо стола, ещё два табурета и ветхий книжный шкаф. Вроде бы пустой.
Андрей вдруг поймал себя на том, что вместо объяснимого нервного напряжения чувствует спокойствие и расслабленность. То ли это наваливается сумма последних дней и полностью отключает защитные рефлексы, а может, это Алисино сообщение действует как седатик. В любом случае, правильно было бы прокручивать в голове варианты разговора, представлять, что́ могут предложить ему и что́ можно предложить в ответ. В конце концов, хотя бы выигрышную позу выбрать. А совсем правильно было бы вообще сюда не приходить и добиться встречи на нейтральной территории. Остаётся только довольствоваться соображением, что если они нашли Вальку, значит, могут найти и его. И потом вряд ли он может им понадобиться, вот и доарсеников уже отдал…
В дальнем углу комнаты скрипнула хлипкая пластиковая дверь, впуская внутрь невысокого человека с коротко стриженной седой головой. Он был в тёмных облегающих брюках и тёмной водолазке. Андрей сначала не понял, что́ именно с пришельцем не так, но когда тот сделал пару шагов и в знак приветствия чуть заметно кивнул, стало ясно. У него оказалось странное, застывшее до состояния маски лицо, ни одна чёрточка не двинется, ни одна мышца не покинет позиции. Только глубоко упрятанные вглубь глаза качаются как маятник – туда-сюда.
Человек сел на второй табурет, опёрся локтями на стол и безо всякого выражения, но очень внимательно уставился на Андрея.
Андрей молча смотрел в ответ.
Сеанс гипноза длился несколько минут. За это время Андрей убедился в том, что в лице переговорщика – а в том, что это переговорщик, он не сомневался, – действительно нет ничего живого. Болезнь это – или какая-то тренировка, раздумывал он. И параллельно вспоминал, как Алиса рассказывала о «чёрном» из Росастро.
– Здравствуй, Андрей, – сказал человек внезапно, убирая руки со стола и складывая их на груди. У него оказался глубокий низкий голос. – Я буду фамильярен, уж извини.
Андрей хмыкнул.
– Не знаю, радоваться или огорчаться, что вы меня знаете, но я вас определённо нет.
– Давай ты будешь звать меня как все здесь, – предложил человек. – Сэнсэем.
– Несколько театрально, по-моему, – улыбнулся Андрей, но Сэнсэй его весёлости не поддержал.
– Как уж есть, – сказал он.
Они чуть помолчали.
– Мне сказали, что вы хотите поговорить о Капитане, – начал Андрей, – и я…
– Нет, – прервал его Сэнсэй, – я бы хотел поговорить несколько о другом. Можно сказать, о законах природы.
Андрей скептически прищурился.
– В первую очередь, – объявил Сэнсэй, – мы поговорим о том, чем ты можешь нам помочь. Я говорю «нам», хотя имею в виду «себе». Тут одно с другим очень взаимосвязано. Что тебе успел рассказать генеральский сын?
