Выскочил и – снова в метро. А потом в автобус. Показалось, что надо прямо сейчас добраться до Сёмы. Потому что иначе может быть поздно. Почему? Да чёрт его знает.
Он опять думал об Алисе. Она ведь обещала приехать. Ну, то есть обещала, конечно, – это не то слово. И все-таки: вдруг правда. И что-то такое происходит от этого ожидания внутри, что перекашивает всё вокруг, изменяет фокус, и кажется, что всё неслучайно. Что можно всё исправить, если только понять, как. А это понимание уже вот-вот поймается…
Вот ты едешь в автобусе по самому краю Америки, по границе Калифорнии с Тихим океаном, и автобус на несколько секунд останавливается на светофоре. На противоположной стороне дороги стоит открытый кабриолет, за рулём которого светловолосая девушка. Симпатичная, но ничего особенного. И ты выглядываешь в окно и встречаешься с ней взглядом. Просто случайный взгляд. Без смысла и без значения. И секунды три вы смотрите друг на друга – и вдруг что-то такое начинаете думать и, может быть, даже чувствовать. Что-то такое, может, друг про друга. А может, про себя самих. А потом – ап – зажёгся зелёный, и автобус покатил дальше. А тебе вдруг сдавило сердце так, как будто ты самого дорогого в жизни человека последний раз встретил. Невыносимо вдруг стало: до рвоты, до темноты в глазах.
Потому что уже навсегда.
И никто никому не дорог, конечно. И никто никого не вспомнит через полчаса, наверняка. А мысль на самом краю сознания всё равно бьется в висок. А может, надо было выскочить из этого самого № 43 Masonic автобуса и что-то сделать?
Ты не знаешь, что. Представления не имеешь. Но выскочить и сделать.
Невозможно ведь. Все знают, и ты тоже. А чувство такое, будто ты важный экзамен не сдал. Не сдал снова.
* * *
От остановки автобуса до дома он бежал. Чуть не сломал дверь, стараясь провернуть ручку, а оказавшись внутри, долго не мог найти медведя.
Сёма сидел в углу. Он строго посмотрел на Андрея и отвернулся. Маленький медведь почти перестал разговаривать с тех пор, как исчезли его товарищи.
– Боже мой, – пробормотал Андрей, – как хорошо, что ты здесь.
– Ничего хорошего, – ответил Сёма.
Вечером на почту упало письмо от Фонда свободы мнений – ему Андрей тоже написал в числе прочих. «Ввиду экстренного характера описанной Вами ситуации, – говорилось в письме, – Совет экспертов рассмотрит Ваше обращение в исключительном порядке, спустя два дня после этого уведомления».
* * *
В фойе его встретила высокая женщина лет сорока. Она была в длинном тёмно-синем платье с мелкими цветами на подоле. На шее – строгая жемчужная нить.
– Здравствуйте, – сказала она, протягивая руку, – вы, наверное, Андрей? Я – Ольга, и я попробую для вас попереводить.
Эта фраза её отчего-то ужасно рассмешила, и Ольга фыркнула, закрывшись ладошкой.
– Очень меня выручите, – улыбнулся в ответ Андрей, – а то я не уверен, что смогу объяснить коллегам, какая у нас проблема.
Ольга глянула на него несколько снисходительно.
– Вам не надо им ничего объяснять, – заметила она, – вам их убедить надо. То есть, заставить вынуть деньги из кармана и положить вам на тарелку.
– Кровью писать на экране? – поинтересовался Андрей, разглядывая появлявшихся из входных дверей: сплошь седых мужчин, одетых до удивления небрежно и неофициально. Он даже пожалел, что нацепил галстук.
– Можно и так, – согласилась Ольга, – главное, поймите, что это должно быть шоу. Карты, слайды, разоблачения. Чтобы у этого была такая интертаймент, что ли, ценность. И не стесняйтесь повторять: свобода слова, там, права человека, преступления против личности – хоть после каждого предложения. Тогда вы их уломаете, они поверят, что вы так и на публику сможете работать.
– А часто вообще удаётся их уламывать, по вашему опыту?
– So so, – пожала плечами Ольга.
* * *
Это место не особо напоминало зал бизнес-центра, скорее, лекционную в колледже очень средней руки. Столы-парты какие-то, стеклянная стена в коридор, остро отточенные карандаши поверх нескольких бумажных листов. И все смотрят на него. Три тётеньки и четыре дяденьки, двое из которых ещё и переговариваются между собой. Ольга, сидящая по левую руку, улыбалась в пространство, как будто разучивала сама с собой роль.
– Зря вы так напряжённо их рассматриваете, – заметила она, повернув к Андрею лучезарное лицо, – вам проектор помочь настроить?
Они настроили проектор, и Андрей ещё раз просмотрел презентацию на ноутбуке. Вроде бы всё на месте. Вроде бы довольно точное попадание в аудиторию. Ещё лучше, конечно, было бы им принести медведя, но этого-то как раз нельзя: незадекларированный ввоз опасного материала всё-таки.
– Когда можно будет начинать? – шёпотом поинтересовался Андрей у Ольги, в то же время стараясь улыбаться седобородому старичку в клетчатой рубашке поверх чёрной майки.
– Мы ждём господина Рэндольфа, – пояснила Ольга. – Когда он появится, я дам вам знать.
Время шло. Члены совета разбились на три группы и уже даже не вполголоса что-то друг с другом обсуждали. Андрей посмотрел на часы: 13:35
– Это нормальная практика здесь? – снова спросил он Ольгу.
Та покачала головой.
– Он обычно очень пунктуальный. И зал этот он только на час забронировал…
Они подождали ещё. Ольга ушла общаться с членами совета, а Андрей погрузился в параноидальные мысли о «руке “Микрона”», дотянувшейся и сюда. Нелепо, но об этом сейчас невозможно не думать. Хотя, ну вот какая рука-то на самом деле? Строительство электростанции в «микроновской» башне и то американское агентство по энергетике одобряет. Это как если бы ацтеки интриговали за испанский трон. Но толкового объяснения, почему все поочерёдно решили пропасть, тоже нет. Так что можно продолжать…
– Извините, – сказала подошедшая к Андрею седая дама, – мистер Рэндольф только что сообщил, что его самолёт задержали в Лос-Анджелесе, и он, к сожалению, не приедет.
Вслед за дамой подплыла и Ольга.
– Ну вы слышали, Андрей, да? – с неудовольствием осведомилась она. – Кошмар! Я сюда из Напы, выходит, зря добиралась.
Андрей сглотнул.
– И что мы теперь будем делать? – растерянно спросил он.
Дама преувеличенно широко улыбнулась, как улыбаются ребёнку перед уколом.
– Мы с вами свяжемся в ближайшее время, – сказала она, – примите от всех нас огромные извинения…
Вышли из здания вместе с Ольгой.
– Ну, не расстраивайтесь, Андрей, – погладила его по плечу переводчица, – им зато теперь будет уже неудобно вам отказать. Так что в следующий раз можно работать вполсилы.
Она махнула Андрею рукой и пошла к машине, красной Chevrolet с поцарапанным боком.
– Я вам позвоню, когда будет что-то ясно, – крикнула Ольга уже из салона.
