Андрей только улыбнулся.
– У меня жена по ящику смотрела передачку, – продолжал Ростовцев, – ну, и я слышал что-то с кухни. Типа террористы что ли? Рвануло ведь?
– Да кто бы понимал. Ко мне приходил лейтенант – спрашивал, что да как. Да не видел же я ни черта.
– Это поди из-за той нанохерни, которую у вас делать будут? Что это вообще такое?
– Ты про арсенид?
– Наверное.
Андрей помотал головой.
– Это долго.
– А ты в общих чертах. У меня, в отличие от тебя, и по химии, и по физике «пять» было. Так что не выдрючивайся.
Андрей принялся задумчиво водить ладонью по волосам.
– Если совсем от печки, Санька, арсенид голландия – полупроводник нового типа. Вроде кремния или германия, которые в электронике используются, но, наши говорят, революционный прямо, на порядки мощнее. Росастро, Роснова и «Микрон» параллельно занимались разработкой. Ну, и вот в субботу мы должны были открывать установку для материала солнечного качества.
– Слушай, так её же уже открывали, по-моему?
Андрей грустно хмыкнул.
– Да я её, Саня, третий раз запускаю. С каждым новым директором. И каждый запуск, как ты понимаешь, «первый».
Ростовцев вдруг внимательно посмотрел на Андрея: глаза сощурены, нижняя губа искривилась. Взгляд злой и какой-то даже отчаянный.
– Вот суки, – тихо сказал Санька, – вот же суки…
Дальнейший разговор не склеился абсолютно. Санька отвечал односложно, а чаще просто неопределённо пожимал плечами.
– Ладно, Дрюха, – сказал он, взглянув на часы, – надо уже бежать. Ты тут ешь свои ананасы, а я ещё загляну как-нибудь.
Было понятно, что он уже не зайдёт.
– Санька, – беспомощно пробормотал Андрей, – ты скажи, что случилось-то?
Ростовцев вместо ответа подмигнул, на выходе из палаты надсадно улыбнулся и поднял руку в этаком «но пасаран». Всё.
Андрей закрыл глаза. На него снова, в который уже раз за эти полгода, накатило чувство непонимания и беспомощности. Встретились-поговорили, твою мать. Что происходит? Почему человек напротив теперь смотрит на тебя как на говно? Какое слово его зацепило? Какой жест? Что, мать вашу, случилось-то?! Почему же нельзя объяснить по-человечески…
Вспомнилась школа. Санька Ростовцев что-то читает на сцене актового зала. Санька Ростовцев в нелепом чёрном костюме играет на рояле. Они вместе с Санькой бредут ночью к дому Людки Осиповой. И ещё чей-то день рождения, и они играют на трёх гитарах. И вместе на выставке моделей – самолётики такие клеить надо было…
И куда вообще все пропали-то?..
Вот Анька. Их когда-то даже любовниками считали. Четыре года работали вместе. Она его вытащила из той дерьмовой истории с капитаном безопасности, и они очень смешно упились красным полусладким. Потом ещё был Новый год с дикими танцами. Но вот Анька уехала в свой Питер – и сгинула. То есть не то чтобы потерялась – есть и телефон записанный, и какой-то старый, наверное, адрес, а попытаешься – и не вспомнишь, когда виделись или по скайпу разговаривали.
А вот Санька Лебедев – университетский приятель, они вместе списывали конспекты у Ленки. Он теперь в Ханты-Мансийске, что ли. Как и полагается, обещали звонить и ездить в гости.
Другие ещё: Серёга Сухов, Танька Васнецова, Егор… Чёрт, как у него была фамилия?
Появляются, машут рукой, обнимают за плечи. А потом – уже никого. Только пейзажи. Окукливаешься постепенно: привычки, взгляды, удобства. И никто новый через этот фейс-контроль не пробивается.
В какой-то момент ты включаешь на компьютере мессенджер, чтобы набрать кого-нибудь из зелёного списка. Кажется, столько всего произошло, – а сядешь перед камерой, и не знаешь, о чём говорить. Копаешься в ворохе мелочей, который накопился за два месяца, что вы не общались, но там или какие-то обрывки, или копеечные сериалы из жизни новых знакомых; ерунда, в общем. Даже неловко с таким лезть к людям. Сидишь и пялишься в экран как дурак.
Хорошо, что Валька Савельев остался. Валька – он, как и Ростовцев, со школьных ещё лет.
Андрей крикнул сестру и попросил телефон. Набрал Валькин номер.
– Валь, ты спишь поди? Извини. Да нет, ничего срочного. Да честно, всё нормально у меня тут. Давай завтра. Конечно.
Вот и поговорили.
Картинки со старыми друзьями ещё долго кружились в голове, и всё же постепенно мысли переползали на неизвестного Сычёва. Андрей теперь пожалел, что даже не спросил, кто это, собственно, такой. Зимой познакомились? Ну, может, мельком где-нибудь, у Светки Чадовой на посиделках или когда Илья приезжал. Народу в «Самогоне» много было, но вот именно Сычёва… нет, не было вроде бы.
На планшет ловилась только внутренняя сеть. Сычёвых в «Микроне» числилось семь человек, из них ни одного Константина. Некий К. Сычёв встречался в выдаче только раз – как соавтор доклада «От полупроводника к Проводнику. Экономические перспективы Кукольного проекта». Текста не было. Вот и гадай – тот или не тот. И что такое «Кукольный проект» опять же.
Андрей несколько раз пробовал в хронологическом порядке листать в памяти встречи, разговоры на улицах, мероприятия. Полный ноль. Ладно, пока проехали. Тогда попробуем с другого конца – от того, что вообще случилось.
История с терактом (безопасники не сказали «теракт», но телевизор кричит, не переставая) на концерте выглядит нелепо. Был бы запуск, можно было бы искать, кто плеснул хамством. А так – никакого смысла, да и уровень исполнения – школьная самодеятельность. Несчастный случай на производстве был бы куда логичней. Или даже уголовное дело, тем более, что за ним и бегать никуда не надо – Костыль как родной. Чуть-чуть добавить жару в СМИ, ещё налёт синих, – и опа, снова отложили.
Но у нас-то отложили и так!
Ещё аккуратно кивают на сам «Микрон» – мол, могли добавить драматизма. Но это уж совсем чепуха. У нас, да ещё тайно, такое организовать не смогут, даже если сильно захотят. Да и стрельба в качестве песенного аккомпанемента – это совсем другие мозги нужны.
Андрей вспомнил Алису Сикорскую: как она, закрыв глаза, стоит на цыпочках перед самым краем сцены. Мурашки просто…
Дверь без стука распахнулась, и возникла дежурная вахтёрша второй «травмы» – суровая бесцветная тётка. Ни слова не говоря, она метнула трубку с длинной телескопической антенной в ноги Андрею и молча удалилась.
– Слушаю, – сказал Андрей.
Звонила Ирка. Готовится совещание по противодействию терроризму, и прислали бумаги. Как водится, секретные. Надо срочно расписаться, а никому, кроме Андрея, вскрывать конверт нельзя. Потому что обязанности начальника ни на кого не возложены.
– Я тут ещё не очень хожу, – сказал Андрей, – может, сюда привезёте?
– Их нельзя с этажа выносить, меня эта дикая женщина из секретки специально предупреждала. Давай я попробую кого-нибудь за тобой прислать? Чтобы туда-обратно свозили.
