Книга Дитя да Винчи, страница 59. Автор книги Гонзаг Сен-Бри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дитя да Винчи»

Cтраница 59

— Братство, рыцарство — все это напоминает мне историю короля Жана Доброго — бросившись в гущу сечи в битве при Пуатье с двумя своими сыновьями, он был охраняем ими, предупреждающими его об ударах и хитростях противника: «Отец, держись правее! Отец, левее!»

Эта картинка была моей мечтой. Как бы хотел я сражаться бок о бок с отцом, доказать ему, что и я могу быть храбрым. Моя мечта… Помнится, я занес в свой зеленый блокнот один исторический эпизод: князь де Линь [118], обращаясь к сыну в то время, когда они направлялись верхом к месту битвы, сказал: «Было бы неплохо, если бы мы оба были ранены». Увы, жизнь не предоставила мне такой возможности, и тем не менее я грезил о том, чтобы разделить с отцом не только жизнь, но и опасность, защитить его от ударов, предупредить, взять их на себя. А кроме того, грезил быть таким, каким он видел нас в своих думах о будущем: человеком благонадежным. Сказать ему, что он не ошибся, ставя на нас. Однако когда его не стало, я все одно не был готов говорить с ним. Мне потребовалось для этого двадцать лет. И было у меня два видения.

Выпускник национальной школы управления, отец сразу после войны поступил на службу в Министерство финансов, тогда расположенное на улице Риволи. Вечерами он поздно возвращался домой после заседаний кабинета министров. Он серьезно подходил и к своей работе, и к своей жизни, с уважением относился к государству, старался, как говорится, сгодиться, быть полезным. Он не мог не видеть битву честолюбий на самом верху, но его кредо было: порядочность превыше всего, а счастье — в служении. Воспоминания о годах службы в министерстве — не самые радужные, да и здание с потемневшим фасадом к тому не располагало, ведь то был Лувр — величественный и внушающий трепет. Я лишь раз навестил его в кабинете. Помню отрешенную секретаршу, холодных в общении коллег и отца — сдержанного, чужого. Увидеть его вне дома в официальном месте было сродни тому, чтобы застать в некой школе для взрослых.

Правда, он всегда казался мне несколько отчужденным, возможно, оттого, что я мечтал сблизиться с ним. Одно из моих видений состояло в том, что я видел себя сидящим с отцом на тротуаре под аркадами улицы Риволи напротив Министерства финансов. Будто бы нам предстояла какая-то работа, и все необходимое для ее выполнения было у нас с собой: черная деревянная коробка с ящичками, набитыми разновеликими щетками, тряпками, коробками с гуталином, а также специальная подножка, предназначенная для чистки обуви прохожих. Они платили нам монеткой, которую бросали на стоявшее тут же блюдце. В мою обязанность входило намазывать обувь гуталином — черным, рыжим или светло-желтым, и я старательно делал это, не поднимая глаз, предварительно очистив обувь очередного клиента от пыли. Самую важную часть работы — натереть обувь до блеска — выполнял отец. Дела шли неплохо. Мы без устали до блеска натирали одни туфли за другими. Когда мне случалось видеть это, меня заливало ощущение того, как просто быть счастливым, так что и желать-то больше нечего. И, главное, мы с отцом вдвоем. Он такой же, как и всегда: держится с достоинством, улыбчив, спокоен, изысканно вежлив. В нем нет и тени подобострастия, желания что-то из себя представлять. Это вельможа, которому нипочем самое низкое занятие. Я счастлив быть подле него в минуту, когда он не на верху общественной ступени.

Еще одно видение посещает меня. Со дня смерти отца я все жду его возвращения, безотчетно ищу его повсюду, не предпринимая никаких конкретных шагов, а годы проходят. И вот, как будто гуляя по Светлейшей, я встречаю его на набережной Невольников. Место действия видения — Венеция. Я нашел отца, но он не совсем тот, каким я его знал. Он молод, таким я его никогда не видел, но узнаваем, поскольку я нагляделся снимков, сделанных в годы его молодости. Это прежде всего фотографии отца и матушки в день их помолвки, сделанные в студии Аркур после войны. Матушка очень ими гордилась. На отце лейтенантская рубашка цвета хаки с наградами. А еще фотографии, на которых он — студент Школы политических наук: мечтательный вид, сигарета во рту, очки, волосы, по моде той поры зачесанные назад, похож на Ги де Ларигоди, во всяком случае, тот же стиль: джентльмен-христианин. И вот я будто усаживаюсь рядом с ним, свешиваю ноги над чернильной водой и упрашиваю его вернуться домой: говорю, что мы ждем его, что мы, его дети, выросли и стали более-менее такими, какими он хотел нас видеть. Он не то что равнодушно воспринимает мою просьбу, просто ничего не отвечает и знай себе смотрит на темную воду, а затем переводит взгляд вдаль, туда, где над Венецией поднимается туман. Я вижу его в профиль. Он молчит и не оборачивается на меня. И все же это он, он со мной — молодой, элегантный, отчужденный, нематериальный. Это мой отец. Я спрашиваю у него, отчего он покинул нас и лучше ли ему там, где он сейчас. Он ничего не отвечает. Я снова прошу его вернуться и даже осмеливаюсь умолять об этом, но не переходя границ, поскольку мне известна его манера в любой ситуации быть дипломатичным и не утрачивать присущую ему аристократичность. Его любимой присказкой было: «Лучшее — враг хорошего». Как бы мне хотелось вернуть его с берегов Леты на Большой канал, а потом и в Париж. Но он отрицательно поводит головой. Разве он не был счастлив с нами, разве другой мир — такое уж райское место? В этом ли дело? Он снова поводит головой: нет. Приходится взять себя в руки, оставить его в покое. Встать, уйти, походить по набережным Венеции… Возможно, этого ему хочется? Два десятка лет жду я свидания, которого он мне не назначал. Это невыносимо. А ведь Леонардо предупреждал меня: «Ежели желаешь стать писателем, отделяй глагол от плоти».

В тот день, стоя у мертвых вод, вспоминая его, живого, я плакал.


Кло-Люсе, 26 января 2005

Дитя да Винчи

Гонзаг Сен-Бри

Дитя да Винчи

«готический роман-light»

Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь!

Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи.


Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий. Родился в 1948 году. Вырос в замке Кло-Люсе, в Амбуазе. Не имея ни одного диплома, стал писателем и журналистом. Работал в газете «Фигаро», ведущим на независимой радиостанции, обозревателем видеоновинок, директором по развитию предприятий группы «Hachette Filipacchi Medias», директором журнала «Femme».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация