– Да, наверное, – сказал Мишкин.
– Тогда вы – сумасшедший. Я умолкаю. Теперь мой Обвинитель скажет несколько слов.
Обвинитель спустился с дерева и встал перед Мишкиным. Он укоризненно жевал яблоко.
– Не должно тебе включать то, что было выключено! – строго произнес Обвинитель.
– Послушайте, – сказал Мишкин, – если бы бог не желал, чтобы этого человека включили, он бы не поместил на его груди рычажок.
– Да, действительно… Но в своей неизъяснимой мудрости господь создал этот рычажок способным к выключению!
– Однако господь также поместил на груди этого человека табличку «Включи меня».
– Толкование воли божьей – опасное самомнение! – заявил Обвинитель.
– Я не собираюсь потворствовать своему самомнению, – возразил Мишкин, – но мораль этого события кажется мне абсолютно ясной, а именно: нельзя оставлять людей с рычажками на груди на ваше попечение.
– Что я слышу?! – возопил Обвинитель. – Что вы говорите?! Вы что, совсем ума лишились?!
– А что я такого говорю? – спросил Мишкин. – Что случилось? Где я?
– Ваши действия будут изучены, – сказал Обвинитель. – О результатах вам сообщат.
27. В зале кривых зеркал
В людях можно вызвать автоматизм. В действительности можно сказать, что автоматизм – это и есть люди. Нами управляют наши эмоции. Мы плывем по течению, в зависимости от того, чего мы хотим и чего не хотим, чего мы желаем и что желает нас.
Возьмем какой-нибудь предмет – да хоть апельсин. Но сознание отвергает круглый оранжевый апельсин – оно парадоксальным образом считает его квадратным. Хорошо, возьмем что-нибудь другое. Но мы уже прилипли к этому апельсину, к его толстой пупырчатой шкурке. С апельсином связано множество ассоциаций, и большая их часть банальна. Следовало бы составить список предметов, с которыми позволительно ассоциировать апельсин.
Никаких апельсиновых заводов и заводных апельсинов! Апельсины занимают слишком выдающееся место. Возьмем апельсин. Мы взяли уже достаточно апельсинов. Апельсин – это плацебо, то есть безвредное лекарство для ума. Почему бы не взять что-нибудь посущественнее? Что-нибудь такое, что можно легко и наглядно представить, что может породить множество новых сюжетных ходов. Но более существенные вещи утомительно запутаны. Эти самые более существенные вещи все ходят и ходят кругами и в конце концов упираются в апельсин. И еще они полны неприятностями. Возможно, нам лучше вернуться к апельсину.
Возьмем апельсин. Возьмем его быстро, чтобы он не успел взять нас. Мир апельсинов недостаточно изучен, в нем до сих пор много непонятного.
Рассмотрим тему Мишкина и апельсинов. Многие годы Мишкин мало думал об апельсинах. По крайней мере, похоже на то. Но нам известно, что отсутствие некой вещи предполагает ее присутствие. Таким образом, мы можем доказать присутствие апельсинов в сознании Мишкина, а отсюда начать выводить прочие взаимосвязи.
Одно мы можем утверждать точно: Мишкин никогда не осознавал своего отрицательного тяготения к апельсинам. Мишкин и антиапельсин. Апельсины и анти-Мишкин.
Тем не менее мы не должны класть в основу своих рассуждений простое противостояние, ибо это будет ошибкой. Сверхопределенное невнимание Мишкина к апельсинам может не подразумевать противоположности. Скорее здесь следует употребить фигуру речи, известную как оксюморон, и сказать о единстве противоположностей. Несоответствие не обязательно должно быть взаимным. А в оксюмороне взаимность теряется.
28
– В здешних местах, – сказал робот, – водится животное, которое убивает от скуки. Голос у него твердый и властный. Его заявления неоспоримы и невероятны. Его внешний вид безупречен и противен. Ты пожелаешь его смерти в тот же момент, как только увидишь его, хотя оно и не делает совершенно ничего дурного. Оно очень убедительно сообщит тебе об этом. Напряжение станет невыносимым. Твоя неспособность к действиям породит апатию, а однообразие твоего положения ее усилит. А поскольку ты не сможешь убить его, то покончишь с собой.
– А где это животное сейчас? – спросил Мишкин.
– Ловит рыбку на обед. При этом оно читает рыбам лекцию об их неотъемлемых правах.
– Прошу прощения! – возмутилась рыба. – Еще ни одна рыба не умерла со скуки!
– А ты заткнись! – огрызнулся робот.
29. Неразбериха дает ключ к пониманию
Мишкин увидел, что на плоском белом камне стоит великолепный белый телефон. Когда Мишкин приблизился к телефону, тот зазвонил.
Мишкин поднял трубку и сказал:
– Алло!
– Том? Том Мишкин? Это ты?
– Да, я, – отозвался Мишкин. – А кто меня спрашивает?
– Это твой дядя, Арнольд Эпштейн. Ну что, Том, как дела?
– Да ничего, – ответил Мишкин. – Только вот некоторые проблемы…
– А кому легко? Ну, а со здоровьем все в порядке?
– В порядке, дядя Арнольд. А как ваше здоровье?
– Можно сказать – неплохо. Том, как я рад тебя слышать!
– Дядя Арнольд, а как вам удалось позвонить мне сюда?
– Это был подарок от фирмы «А&Р». Я оказался их миллионным клиентом за утро, и они присудили мне корзину с бакалейными товарами и право сделать один звонок, кому и куда я пожелаю.
– Ну, это здорово, что ты позвонил именно мне! Я ценю твою любезность.
– Я очень рад услышать твой голос. Слушай, Том, как там поживают твои родители?
– У них все нормально.
– А у твоей сестры?
– Тоже. Она сейчас в Европе.
– Это хорошо. А ты сейчас где? Я не разобрал, что там сказал телефонист.
– Я на планете, которая называется Гармония.
– Ну и как – приятное место?
– Пожалуй, да.
– Ну ладно, желаю тебе хорошо отдохнуть. Том, я могу что-нибудь для тебя сделать?
– Честно говоря, да, – признался Мишкин. – У тебя есть под рукой карандаш и листок бумаги?
– Ты же знаешь, Том, я без них никуда.
– Тогда запиши: узел Л-1223А. Он мне просто позарез нужен.
– Записал. А что, там, где ты находишься, нету станций техобслуживания?
– Нет, дядя Арнольд, нету. Гармония – довольно отсталое место.
– Вроде Тобаго?
– Даже хуже. Дядя Арнольд, мне нужно, чтобы этот узел доставили сюда срочно, с самым быстрым из имеющихся ремонтных кораблей.
– Считай, что он уже у тебя, Том. Помнишь Сеймура Галстейна, сына Герты, лучшей подруги твоей тети Рейчел? Так этот Сеймур работает полевым экспедитором «Межпланетной системы доставки» Ф. Б. Кроули. Я сегодня же добуду этот узел, передам его Сеймуру, а он перешлет его тебе за пару часов, ну самое позднее – за день.
