У жён такое странное мышление… Кажется, если печать в паспорт шлёпнули, то теперь их мужиков вообще нужно стороной обегать, а самим супружницам памятник при жизни поставить. У каждой женщины своя история. Жёны презирают любовниц, любовницы платят взаимностью. Тех и других понять можно. А виноваты во всём мужчины. Это им хочется ярких впечатлений.
Если бы меня до встречи с Вадимом спросили, готова ли я на роман с женатиком, я бы тоже осудила этих непорядочных тварей, влезающих в чужую семью. Хотя теперь считаю, что я никуда не лезла, это ко мне чужой муж залез. Я прекрасно осознаю: будущего нет, и стараюсь погасить свои чувства. Это тяжело и сложно, уж слишком далеко всё зашло. Я не пытаюсь увести Вадима из семьи, а если он сам примет такое решение, постараюсь удержать от рокового шага… Мне просто хорошо с ним сегодня, сейчас. А что будет завтра – завтра и узнаем. Он заряжает меня невероятной позитивной энергией, рядом с ним все проблемы кажутся ничтожно малыми, с ним легко и комфортно. Я не строю замков на песке. Я просто люблю. А в нужный момент уйду, от всей души пожелав Вадиму счастья.
Как бы мне больно и обидно ни было, нужно настроить себя на то, что этот человек – просто часть жизни, которую нужно оставить в прошлом. Я не строю планов на совместное с ним будущее. Ведь если он уйдёт от жены, кто даст гарантию, что потом я не окажусь на её месте.
Я просто наслаждаюсь счастливыми моментами, которые обеспечивает мне этот мужчина. Всегда буду благодарна ему за минуты, часы, дни, недели и месяцы, подаренные мне. И всё же я обязательно постараюсь построить СВОЁ маленькое семейное счастье, но… без него.
А пока меня всё устраивает! Я беру от этой связи по максимуму, раз уж она случилась… Фантастический секс, чувство желанности, любовь, в конце концов. Однозначно такие отношения без эмоций не существуют! Рассматриваю свой опыт как приключение. А жертвой женщина может сделать себя только сама! Не нужно быть жертвой, надо пользоваться моментом и повернуть ситуацию в свою пользу! Когда я говорю ему, что надо расстаться, у него выступают слёзы. Он переживает… Я просила, чтобы он проявил твёрдость и не позволил больше случаться нашим встречам, если желает мне добра… Но свидания продолжаются до сих пор… Сказал, что первый ни за что не пойдёт на разрыв…
Если у меня и есть вина, то только перед собой, перед своими принципами, иллюзиями. Перед его семьёй виноватой себя не считаю – силком его с собой не знакомила, не влюбляла, «не подкладывала», как любят выражаться жёны, и не держу. Решит оставить меня – отпущу спокойно. Вина жены, что не доглядела. Ведь за мужчиной, как за ребёнком, нужно присматривать, чтобы не брал «запретное»… Его грех, конечно, большой. Он виноват перед близкими – за то, что предал их, за свою ложь. За то, что, скорее всего, знает наперёд, как именно всё будет, и мучает и меня, и супругу.
Я чувствую, мой любимый не из тех, кто тянет волынку годами. Догадываюсь – достаточно одного моего слова, и он бросит семью. Участь вечной любовницы – не по мне. Одно слово, и он мой. Но я действительно боюсь строить своё счастье на чужой беде. Когда разрушаешь, то в пылу страсти и борьбы за любимого не думаешь о последствиях, о побочных эффектах: чувстве вины, ненависти его знакомых, которые всегда будут видеть в тебе разлучницу и хищницу. На развалинах не построить нового. Это новое может оказаться совершенно нежизнеспособным. Ничто не обходится нам так дорого, как наши собственные иллюзии, ведь за спиной мы оставляем разрушенные человеческие жизни. Рано или поздно придётся платить по счетам.
Я так устала встречать мужчин с маленькой буквы. Нашла своего героя, а он женат. Как говорит мой любимый: «ТЫ У МЕНЯ ОДНА, ЖЕНА НЕ СЧИТАЕТСЯ». Может, и правда надо жить под таким девизом и быть эгоисткой?
Глава 14
Катерина
Я вышла из поезда и улыбнулась пасмурному Петербургу. Как же я сильно по нему скучала! Я вообще люблю командировки в Питер. Потрясающий город с потрясающей энергетикой. Не успела я дойти до стоянки такси, как рядом очутилась чёрная иномарка. Из неё выскочили двое мужчин и на глазах у изумлённой публики силой скрутили мне руки и кинули на заднее сиденье машины. Я и закричать толком не успела. Один из похитителей сунул мне под нос платок с неприятным резким запахом. Я отключилась…
Когда очнулась, то сразу обратила внимание, как сильно болит голова, особенно затылок. Виски так сильно пульсируют, что кажется, ещё немного, и фонтаном забрызжет кровь.
– Ну что, очухалась?
Я подняла голову и посмотрела на незнакомого тучного мужчину. Он сидел рядом со мной на стуле, а я лежала на старом затёртом коврике в каком-то сыром и дурно пахнущем чулане.
– Где я?
– Быстрее ответишь на наши вопросы – быстрее вернёшься туда, куда тебе нужно.
– Вы, наверное, меня с кем-то перепутали. Я приехала в командировку на несколько дней. Я здесь по работе.
– Вот и молодец. Если хочешь побыстрее вернуться к работе, говори, кто помогал тебе монтировать камеры. Одна бы ты не справилась. И отдай все записи, которые успела сделать.
– Какие камеры? Какие записи?
– Только давай дурочку тут не включай. У нас времени нет. С тобой разговаривают очень серьёзные люди.
– Ничего не понимаю…
Верзила махнул рукой подельнику и произнёс угрожающе:
– Короче, мы сейчас вряд ли у неё что-то выпытаем. Нам же сказано обратно в Москву доставить. Наколи её хорошо. Потом несём в микроавтобус и везём в Москву.
– Да вы что, с ума сошли? Мне в Москву не нужно. Я в Питер по работе приехала.
Один из мужчин схватил меня за руку и начал нащупывать мою вену. Я закричала и попыталась выбить у него шприц, но второй не дал мне этого сделать. Как только шприц проткнул мою вену, я почувствовала, как тяжелеют веки, и отключилась. Иногда я приходила в себя и сквозь непонятную темноту и бегающие мошки перед глазами чувствовала, что меня сильно трясёт. Я лежала на полу микроавтобуса, смотрела на мужские ботинки и постоянно ударялась головой о какую-то железяку. Ни малейшей возможности пошевелиться, тело перевязано толстыми верёвками. Нет возможности закричать, во рту – кляп. Когда я начинала кататься по полу, с трудом понимая, что при всём желании не смогу освободиться, мою руку тут же освобождали и вновь делали укол. И я проваливалась в глубокий тяжёлый сон.
Не знаю, сколько времени я провела в забытьи, но когда очнулась, то была очень удивлена, что лежу не в автомобиле, а на полу веранды какого-то частного дома. Руки по-прежнему связаны верёвкой, во рту всё тот же кляп, в горле так пересохло, что хочется кричать криком. К счастью, на веранду вошёл огромный верзила и… симпатичная женщина. Она села в плетёное кресло, закинув ногу на ногу, и стала рассматривать меня с нескрываемым интересом.
– Светка, смотри, очухалась.
Мужчина сел рядом с девушкой и жестом велел вошедшему молодому парню, чтобы тот меня развязал и убрал кляп.
– Пить… Пожалуйста, пить…
