— Григор провел ритуал, — Лозанетта легко выдерживала взгляд обоих Жорданов. — Полагаю, этого вы отрицать не станете. Это злая, черная магия…
— Черная магия — это магия, не принятая церковью, — ответил двойник. — Необязательно злая. Я могу вас уверить, что все ритуалы в этой книге абсолютно невинны. Да, я знаю, — отмахнулся он нетерпеливо, когда девушка собралась что-то сказать. — Все эти рисунки, несомненно, производят впечатление на дилетантов. Но они лишь дымовая завеса: в по-настоящему опасных книгах нет на иллюстрациях дьяволов или голых женщин.
— В таком случае кто же убийца? — Вопрос был задан спокойно, лицо Лозанетты даже не вздрогнуло, хотя в глазах было видно напряжение. Нервы у девушки были воистину стальными.
Демон посмотрел на Жордана, словно передавая ему палочку.
— Жоан, конечно же, — ответил Доменик.
Она отвернулась, в окне отразилось ее бледное красивое лицо. На короткий миг Лозанетта уже не выглядела ребенком, и Жордан впервые сумел оценить ее женскую красоту.
— Почему?
— Потому что вы так отчаянно делаете вид, что именно брат опекает вас, в то время как все как раз наоборот. Я догадываюсь, что Жоан не выносит, когда его считают ребенком, он хочет чувствовать себя взрослым, ответственным и нужным. В противном случае, если на него не обращать внимания, он может и убить. Возможно, раньше в замке уже бывали разные… несчастные случаи, поскольку склонности такого рода проявляются не сразу. Ваши родители считают Жоана невинным мальчиком, Андре и Григор знают правду, но не представляют, что именно на самом деле ведет их младшим братом. Только вы все прекрасно понимаете и поэтому играете роль сестры, требующей опеки. Не знаю, с какого момента вы это делаете, возможно, вы срослись со своей ролью слишком хорошо и теперь не помните этого и сами. Также я не знаю, отчего Жоан таков, каков он есть: ваша ли семья сделала его моральным калекой и убийцей, либо же, напротив, вы так странно сомкнули ряды, когда до вас дошло, кто такой Жоан. Зато я знаю, что то, что вы делаете, не имеет ни малейшего смысла — независимо от того, насколько хорошо вы станете отыгрывать свою роль, — Жоан раньше или позже все равно убьет.
Лозанетта чуть закусила губу. Умная девушка, вероятно, самая умная из всей семьи, которая добровольно взяла на себя роль глупой гусыни — днем и ночью, непрерывно. И это должно продолжаться еще долго, возможно, годы и годы, поскольку маловероятно, чтобы Лимейраки позволили ей быстро уехать из замка. Жордан не мог решить: он поражается ей или же ее презирает. А может, просто жалеет?
— У вас нет доказательств, верно? — спросила она.
— Нет, — ответил он вежливо.
— А без доказательств мой отец не захочет вас услышать.
— Да хватит об этом, — раздраженно сказал демон. — Речь о вашей безопасности…
— Спасибо за заботу, — Лозанетта присела в поклоне, как пристало хорошо воспитанной девице. — Я справлюсь. Кроме того, в одном вы были правы: я не хотела просто расспросить о Григоре. Я пришла сказать, что в Лимейрак прибыл епископ и желает увидеться с вами обоими. Я и так отняла у вас достаточно много времени.
* * *
Доменик Жордан был впечатлен — чтобы появиться так быстро, епископ Малартр должен был отправиться сразу после того, как получил известие. Более того, он приехал сам, вместо того чтобы выслать кого-то из многочисленных подчиненных. Возможно, это свидетельствовало о том, что Его Преосвященство переживал больше, чем готов был признать.
— И что мне с вами делать? — спросил епископ, переводя взгляд с мужчины в черном, сидевшего в кресле, на того, который стоял у окна. — Я понимаю, что каждый из вас уверен в том, что он — настоящий Доменик Жордан?
Он вздохнул, когда в ответ получил два кивка; потом отложил на столик колдовскую книгу, открытую на странице с ритуалом вызова. Вооруженный слуга, стоящий за спиной епископа, лениво поднял одно веко, окинул комнату взглядом, а после, решив, похоже, что опасности нет, вернулся к дреме стоя. Жордан не слишком ему удивлялся: время было поздним, путешествие из Алестры — утомительным, а бьющий в стекло дождь действовал убаюкивающе.
Он взглянул в окно. По другую сторону площади, точно напротив, была комната, где не закрывали штор. Доменик заметил Андре с перебинтованным плечом, говорившего что-то Жоану, и Лозанетту, сидевшую недалеко от постели с книгой на коленях — вероятно, в готовности почитать страждущему брату, когда бы тот этого захотел. Жордана задело то, как обычно они выглядят — типичная семейная сцена, которую можно увидеть во многих домах. Молодые де Лимейраки казались привычными, замкнутыми в своей безопасной жизни, как мухи в банке. Нет, даже не казались — сейчас, когда угроза миновала, — были. Дети, выглядевшие слишком молодо, но мало отличавшиеся от ровесников, ссорящиеся друг с другом, но и друг друга любящие. Жордан был готов поспорить, что они не говорят о чем-то важном, что с губ их сейчас срываются столь же банальные слова и фразы, каких можно ожидать в подобной ситуации от любой семьи. Объединявшая их мрачная тайна была сокрыта так глубоко, что они и сами едва о ней помнили. Пока ничто не угрожало их секрету, в своей повседневности дети виконта де Лимейрака были совершенно неинтересными.
Он отвернулся от окна, когда Его Преосвященство задал следующий вопрос.
— Ответственным за преступления в замке Лимейрак является младший сын виконта, верно? И ни у одного из вас нет насчет этого доказательств?
— Признаюсь, мы просто догадались, — сказал Доменик, садясь в кресло рядом с двойником, — но мы можем доказать, что Григор — не убийца. Бес-анайре не вызывают, чтобы кого-нибудь убить. Это одна из немногих потусторонних тварей, которая не в силах навредить человеку. Об этом знают все, кто имеет хоть какое-либо понятие о демонах.
— Вот только сколько таких? Я это знаю, ты это знаешь… вы это знаете, — поправился епископ. — Но для виконта демон — это демон, и так станет думать любой судья, которому мы представим это дело.
— Значит, отец не собирается ничего предпринимать?
Его Преосвященство вздохнул.
— Тебе, Доменик, нужно еще многому научиться. Если виконт признал вину своего второго сына и не допускает другой возможности, то, боюсь, руки у меня связаны. В этих местах слово дворянина, особенно главы рода, — закон.
— Что будет с нами? — заинтересовался демон.
— Вышлю вас в Ромаду, там есть одна девушка, на нее недавно снизошла милость святого Доната, и теперь она умеет распознавать демонов. Надеюсь, вы оба согласитесь?
Жордан кивнул. Путь в Ромаду означал почти двухнедельную поездку — долго, но у него будет время, чтобы хорошенько подумать над ошибками, которые он совершил. Было их несколько, но более всего в этом деле подвела его собственная память. Он все еще не мог вспомнить, что случилось во время грозы, и все еще казалось ему, что это важно — а может, даже важно предельно.
— Ты согласен? — епископ взглянул на двойника, который нервно барабанил по поручню кресла.
