Книга Тринадцать ящиков Пандоры, страница 61. Автор книги Терри Пратчетт, Томаш Колодзейчак, Святослав Логинов, и др.

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тринадцать ящиков Пандоры»

Cтраница 61

Но там, как ни круги, была возможность не для подвига, лишь для размеренного освоения, переваривания территорий, куда ступила уже нога не только «красного томми», но и серого сюртука-чиновника королевской администрации. И он даже мог вообразить себя — постаревшего и в сединах, несущего цивилизацию в отдаленные земли и страны, но позже, лет через двадцать, после головокружительных приключений и военных трофеев.

Так что когда полковник Озборн вернулся в строй, был переведен в Министерство по делам колоний и там вспомнил о молодом офицере, рисковавшем ради него жизнью, Томас тотчас согласился пойти к нему порученцем.

Служба при одном из — называя вещи своими именами — шпионов Империи оказалась настолько же скучной и выматывающей, как и дежурства в форте Ллойд: только вместо заснеженного канадского леса приходилось смотреть на ровный голландский пейзаж или — раз-другой — на зеленые альпийские луга. Но чаще были узкие улочки городков, пыльные коридоры, неприметные господа — очки, залысины, прилизанные бачки, бледные улыбки…

Рутина, но к тому моменту с рутиной он успел смириться. А вот одна из ночей на бельгийско-французской границе, закончившаяся скользнувшей в карету укутанной фигурой и гонкой сквозь дождь, открыла полковнику путь наверх, а ему, Томасу, — возможность быть вызванным к высшим чинам государства с поручением, от которого и вправду могла зависеть судьба всей Империи.

Так ему говорили, а он верил, — поскольку, если не верить в это, во что же верить вообще?

16 июня. Вечер

— …но даже изумруды с рубинами — ничто, всего лишь магнетическая сила для хватких людей вроде господина Бладджета (не в упрек вам, Гудвин, будь сказано). Они привлекают внимание, заставляют сердца биться сильнее, но и только. Не в них смысл.

— А в чем же тогда, сэр Артур? В «умных вещах»? — предположил Томас.

Господин Бладджет истово закивал. В ухе его качнулась тяжелая серьга из орихалка — как раз «умная вещь», для облегчения подсчетов прибыли.

Генерал-губернатор, однако, отрицательно качнул ладонью:

— «Вещи» полезны, к тому же они приносят прибыль, и заоблачную, но — нет. Главное — самый этот мир.

— Простите, сэр, но в каком же это смысле?

Сэр Артур отложил позолоченную, с костяной рукоятью вилку, щурясь на реку Альф: вся терраса была кроваво-золотой от закатного света. Зеленые и желтые облака скользили, отражаясь в алой воде, а радужные деревья, встававшие вокруг, отбрасывали на стол, на приборы и одежды сидевших патину теней. Томас, поворачиваясь направо, всякий раз видел четкий горбоносый профиль герцога.

Слева трепетала веером госпожа Франческа, супруга полковника Хэвиджа. Глядела на сэра Артура обожающе, а тот продолжал:

— Люди почти достигли пределов своего мира: тот сделался мал и известен. Когда господин Месмер принял приглашение Королевского общества — и когда открытие господина Кольриджа предали огласке, — мир изменился навсегда. Без психокинетики он был бы совершенно иным: представьте, господа, что случилось бы, не окажись при Трафальгаре на флагманском корабле доктора Филдса. Гибель Адмирала стала бы неизбежной, а тогда — неизвестно, чем закончилась бы вся баталия. Или не узнай мы вовремя о бегстве Бонапарта с острова…

— Ну, — сказал Томас, — тогда у моего сержанта Фицпатрика была бы возможность лишний раз отличиться.

Вокруг сдержанно засмеялись. Сэр Артур отсалютовал Томасу бокалом:

— А между тем корабли Адмирала уже достигли Южного материка, Клаппертон же открыл верховья Нила — говорят, озеро Эдварда просто изумительно.

— «С Нилом все в порядке», — пробормотал Томас, вспомнив сообщение, присланное Клаппертоном через его душевода.

— И что же? — недоумевающе спросила госпожа Франческа.

— В том-то и дело, что ничего, — ответил сэр Артур. — Ничего. Мы вступили в век Известной Земли. Отныне наш мир — там — будет делаться все меньше и меньше. Уже сейчас на верфях закладывают корабль, должный преодолеть Атлантику за пять дней. Пять дней там, где нашим отцам требовалось все тридцать пять. И куда нам посылать своих сыновей? Воевать с маратхами? Увольте, с ними справлялся даже я.

Снова сдержанные смешки.

— Но что же в плохого в подобном положении дел? — спросил Хэвидж.

— Нам некуда будет идти, — просто ответил герцог. — Мы вмерзаем в свое могущество и в свое изобилие, словно рыбы в лед. Противостоять Франции? России? Смешно…

— Но мы нашли Ксанад… — тихо проговорил Томас, и генерал-губернатор поднял вверх палец.

— Именно, господа, именно! Здесь не работают психокинетические машины. Сюда нет доступа нашей технике. Здесь приходится все снова делать руками, путешествовать в седле и покорять силой пороха. Мы обрели мир, где в избытке главное — свобода.

— И вы полагаете, сэр, — сказал Томас, — что в этом будет наше спасение?

— Разве я говорил о спасении? Это даст нам возможность развиваться, идти вперед, создавать новый мир для нового народа. А уж спасение… Никакого смысла в этом слове я не вижу.

— А еще здесь есть боги, — сказала негромко госпожа Франческа.

И за столом вдруг установилась напряженная тишина.

Записки Томаса Элроя

Аккуратные четкие строки, завитки и округлости букв. Привычка, от которой не так-то просто отказаться. Провел день — опиши его.

Страна Ксанад — потрясает. И это не пустое слово. Это буквальность: у меня, кажется, до сих пор подрагивает все тело. Цвета здесь необычны и ярки, но они не режут глаз, а ласкают его. Звуки насыщенней, а запахи — столь отчетливы, что можно различать малейшие их нюансы. Не знаю, как после такого возвращаться в Британию, в ее дым, багровую копоть и гудение психокинетики.

Когда думаешь так, теория сэра Артура кажется не столь уж невероятной. Сам он, кстати, производит впечатление человека радушного — противу всех ожиданий. И противу слов Фицпатрика, уверявшего, что во время войны с Бонапартом они считали губернатора — тогда генерала — человеком сухим и отстраненным.

И полагаю, это тоже — влияние Ксанада. Благословенной страны, за которую вправду можно убить: тут подозрения господина премьер-министра не так уж дики, а обвинения «меморандума Холла», пусть довольно несвязные, обретают плоть.

Я не знал, но амброзию, чтобы доставить ее в Лондон, запаивают в фиалы из горного хрусталя: по-другому эта животворная жидкость просто не может пересечь границу миров. Как не может пересечь ее и многое иное. Завеса пропускает плоть и разум — но не то, что этот разум вырвал у природы. Не то, что изменило наш мир. Здесь психокинетика не работает: словно тут нет избытка витальности, который доктор Месмер открыл в нашем мире.

Странно, но «умные вещи», вывозимые в наш мир, завеса пропускает безропотно.

А еще в стране Ксанад есть боги.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация