В женитьбе Семы было что-то от выстрела в голову, резкое и порывистое. Он напоминал алкоголика, приковавшего себя наручниками к батарее посреди винного магазина. В браке мужчина нередко бросает якорь, не задумываясь о том, что женщина не создана для подъема тяжестей.
После того, как Сема зашел в Неву и встал там на вечный прикол, ему время от времени снилось страшное, и его крейсер «Аврора» спросонья лупил по Зимнему. Это были величественные в своей красоте, но крайне беспомощные рецидивы холостяцкой вольницы. Одним словом, после женитьбы Сема порой чудил.
Однажды Сема ухитрился поссориться с женой за минуту до того, как на вечеринку по случаю ее дня рождения начали приходить первые гости. Торжество отмечалось в ресторане, с музыкой и ди-джеем. Это был, конечно, уже высший пилотаж. Не ди-джей, а супружеский срач как аперитив к празднику.
Я все понял сразу, еще в дверях. Сема называл Аню «старушкой», чего она терпеть не могла и что автоматически приравнивалось к объявлению войны. В целом, я обрадовался. Меня, как человека непьющего, развеселить непросто, а предстоящий вечер в текущей конфигурации обещал некоторое веселье.
Аня весь вечер угрожающе веселилась и танцевала особенно размашисто. Всем своим искусственным свечением она подчеркивала, что ее рождение никоим образом не должно страдать по причине рождения такого придурка, как Сема. Сема много пил (тогда он еще умел много пить), закусывая скатертью. Он явно замышлял недоброе. Я не хотел его отвлекать от такого прекрасного занятия и держался поодаль.
Наконец Сема встал и боцманской походкой направился к сцене, на которой разместился ди-джей со своим пультом. В воздухе запахло жареным, хотя до горячего было еще далеко. Знаками Сема попросил ди-джея снизойти до него. Ди-джей наклонился, и Сема шепнул ему на ухо нечто, отчего ухо ди-джея тотчас завяло. Ди-джей отрицательно покачал головой и решительно выпрямился. Сема снова притянул ди-джея за рукав, так, что даже на расстоянии послышался легкий треск, и опять что-то прошептал, едва не зажевав его увядшее ухо. Затем Сема также грациозно отвалил, слегка помогая себе передними лапами.
– А сейчас, – торжественно объявил ди-джей после некоторой паузы, во время которой он ковырялся в своем мобильном телефоне, – песня для нашей именинницы от ее любящего супруга Семена.
Ди-джей как-то странно откашлялся и объявил:
– Группа Three Days Grace, трек «I hate everything about you».
Я поперхнулся. До этого ди-джей не объявлял композиции, а просто заводил музыку без лишних прелюдий. Я понял, что все это происки Семы. Ситуацию спасало лишь то обстоятельство, что в школе и университете Аня учила немецкий. Правда, на вечеринке вполне могли найтись добрые самаритяне со знанием английского и желанием обсудить, насколько песня под названием «Я ненавижу в тебе все» достойна любящего супруга Семена.
Пока я гадал, что же будет дальше, заиграла музыка. Тут к Ане бодро подскочил Леша Невидимка и принудительно закружил ее в медленном танце. Честно говоря, я впервые видел, чтобы Леша бодро подскакивал к девушке, да еще и при этом чужой жене. Они так и остались единственной парой, вальсирующей посреди пустого зала: Three Days Grace – довольно тяжелая рок-группа, и под такое кружиться не у каждого сердце выдержит.
Я внимательно наблюдал за ними. Леша без остановки чирикал о чем-то над Аниным ухом. Я все ждал того восхитительного момента, когда она бросит Лешу через плечо и, переступив через его тело, метнется крушить Сему подручными средствами. Но Аня оставалась (сравнительно) тихой и (относительно) кроткой и сосредоточено вальсировала, уворачиваясь от слоновьих па своего партнера. Лишь изредка она отвлекалась и метала огнедышащие взоры-молнии в сторону своего благоверного. Сема трагически глушил водку, уже не опускаясь до закуски. Гитара истерически взвизгнула, и песня закончилась. Леша и Аня раскланялись.
Аня направилась обратно к столу, но мимо своего места благополучно прошла. Она решительно надвигалась на Сему, сидевшего в самом дальнем углу. Я следил за ней, не отрываясь, гадая, что именно она схватит cо стола в первую очередь: бутылку или все же обойдется для начала тарелкой. Аня подошла к Семе сзади и секунду менадообразно нависала над ним. У меня в горле пересохло.
Внезапно она наклонилась и обняла Сему сзади за плечи. От неожиданности тот обмяк. В следующую секунду Аня развернула Сему к себе вместе со стулом и припечатала его страстным нежениным поцелуем.
Я подбежал к Леше. Он внимательно изучал на вилке странного вида гриб.
– Ты чего ей там такое бормотал? – спросил я испуганно.
– Ничего особенного, песню переводил с английского.
– Эту???
– Зачем эту? – Леша отправил странный гриб в рот и на мгновение закатил глаза, блаженствуя. – Песню группы Modern Talking «You're my heart, you're my soul».
Правильно говорили древние: от многия знания – многая печаль. Все-таки хорошо, что Аня всю жизнь учила немецкий. И хорошо, что у Семы есть такой потрясающий друг, как Леша Невидимка.
9. Царевич-лягушка
На третий месяц новорожденного Семиного брака им с его женой Аней, видимо, стало как-то безлюдно в их любви, и они пригласили меня.
Без фанатизма и без всякого этого самого. Как Софокл ввел в древнегреческую драму третьего актера, вот так пригласили. Для пущей ветвистости сюжетных линий. Сема решил, что общение с ними пойдет мне на пользу, и я смогу рассмотреть анатомию разнополых отношений в разрезе – так он выразился, доктор недоделанный.
И нет чтобы позвать меня просто в гости – Сема с Аней сразу позвали меня с собой в закат. Буквально. В закат по путевке, за границу, на море, в Турцию.
– Здесь из пены морской вышла на берег сама Афродита, – подмигнул мне Сема, – может, еще кто-нибудь клевый выйдет, а тут ты, в майке «Челси».
Все то время, пока я был на пляже, из пены морской выходили одни толстые мужики. Это я только потом вспомнил, что Афродита материализовалась не в Турции, а на Кипре. Сема как всегда все перепутал, интеллектуал-недоучка.
Через две недели первобытного пьянства у нас проснулась совесть, где-то в районе печени. Аня заломила руки (Семе) и потребовала от нас культуры. Сема поинтересовался про культуру у нашего гида, который с момента заселения увидел нас впервые и не сразу узнал. Внимательно посмотрев на нас, гид в качестве культуры почему-то предложил нам местный террариум.
По дороге в террариум Сема пошутил (три раза), как бы нам не потерять среди змей Аню, за что был обоплеушен (один раз, но сильно).
Террариум представлял собой комнатку около тридцати квадратных метров, населенную змеями в аквариумах. По сути, типичную московскую однушку (шучу в четвертый раз, если считать три Семиных попытки).
Змей было много, но все они спали. С таким же успехом можно рассматривать ассортимент шнурков в обувном магазине.
К счастью, в террариуме все же нашелся один примечательный экземпляр – его смотритель. Молодой турок, смуглый и чернокудрый, который продал нам у входа билеты. Мы подумали, что он же проведет и экскурсию, но не тут-то было. Парень был очень странным, даже чудастее меня. А это о многом говорит.
