Это как конкурс со стульями. Все беспокоятся о том, что, когда музыка прекратится, им не достанется места.
Мы безмерно богаты, но чувствуем себя стесненными, напуганными и всегда держимся начеку. Конечно, мы называем наше общество «обществом изобилия», но во многих отношениях это не что иное, как иллюзия, уловка, которая существует благодаря вездесущей мантре «недостаточно». Мы слишком заняты бегом вокруг стульев, бегаем все быстрее и быстрее по иллюзорному кругу, где места становится все меньше. Вопреки всему, что мы знаем, принцип рыб и хлебов предполагает, что существует естественный закон изобилия и что все в порядке – вы можете расслабиться.
Когда Иисус молился, чтобы умножить рыб и хлеба
[139], Он не беспокоился о том, как это может произойти. Он просто вложил все свои мысли в один «лазерный луч» – в то, что изобилие и избыток были Его божественным правом.
Аналогично на время этого эксперимента вы отложите свои обычные шаблоны мышления, вытеснив их мыслью о том, что «здесь всего достаточно». Для всех.
Что-то не так с этой картиной
Если вы думаете, что там монстр, включите свет.
Дороти Томпсон, журналист и телеведущая, США
Дефицит и нехватка – это наша установка по умолчанию, бесспорная обусловленность, которая определяет нашу жизнь.
Вера в то, что «нам мало», появляется уже с утра, когда зазвонит будильник: «Черт возьми, я спал недостаточно!»
Еще до того как мы сядем за стол, прежде чем сунем ноги в тапочки, мы уже оплакиваем свою «бедность». А когда мы наконец встаем, начинается песня: «У меня недостаточно времени, чтобы подготовиться» – и так весь день по нарастающей.
Мы тратим энергию, волнуясь и жалуясь на «дефицит». Нам всегда не хватает времени. Мы не получаем необходимого количества физической нагрузки, пищевых волокон или витамина E. Нам платят мало. Наши выходные слишком короткие. Мы, бедняги, недостаточно стройны, умны или образованны.
Никому даже не приходит в голову выяснить, правдива ли эта мантра дефицита. Она настолько глубоко укоренилась в нас, что формирует наше сознание. Дефицит стал линзой, через которую мы смотрим на все аспекты жизни.
Вот почему мы выбираем работу, которая нас не удовлетворяет.
Вот почему мы продолжаем возвращаться к шведскому столу после того, как наелись.
Вот почему мы создали системы и институты, контролирующие доступ к ресурсам: нефти и каким-то там еще, которые считаем ценными и ограниченными. Если бы мы не беспокоились о том, что нам «не хватит», то могли бы расслабиться и использовать ресурсы, что нужны нам для разработки альтернативных источников энергии, таких как солнце или энергия ветра. Спешу отметить, что они никогда не закончатся.
Этот надуманный дефицит заставляет нас совершать поступки, которыми мы не гордимся, поступки, которые ставят под угрозу наши высшие идеалы, наносят вред природе, отделяют нас от лучших версий самих себя. И как только мы определяем себя как «испытывающих недостаток», вся наша энергия уходит на то, чтобы нас не бросили и чтобы мы не позволили другому занять наше место.
Но вот в чем дело: это большая, жуткая, несчастная ложь.
Всего достаточно для всех. Мы живем в большой, изобильной вселенной, и если преодолеем необоснованный страх дефицита, то сможем прекратить копить ресурсы и высвободить нашу энергию, чтобы каждый получил то, что ему нужно.
Кому на самом деле нужно 89 пар обуви?
Индейцы чумаши
[140], которые прожили тысячи лет на центральном побережье Калифорнии, наслаждались тем, что я бы назвала богатой и прекрасной жизнью. Они жили в маленьких деревнях, дома стояли близко друг от друга. Индейцы использовали природные ресурсы для изготовления каноэ, стрел и лекарств. Они регулярно питались, у них был выбор из более чем 150 видов морепродуктов, медовых дынь и кедровых орехов. Они изготавливали меховые одеяла, горшки из мыльного камня, украшенные раковинами, и необычные корзины, настолько плотно сплетенные, что они могли использоваться как сосуды для воды. Почти каждый день чумаши играли, танцевали, пели колыбельные детям и посещали деревенскую баню.
В настоящее время мы называем подобное «прожиточным минимумом» и думаем, что так жить трудно. Но я хотела бы сказать, что чумаши, в отличие от нас, жили в изобилии. Им всегда всего хватало. Не слишком много. Не слишком мало. Довольно. Самое главное, было достаточно времени для вещей, которые имеют значение: отношений, вкусной еды, искусства, игр и отдыха.
Прямо сейчас, с имеющимися ресурсами: не нужно искать новую работу, строить новые отношения или даже начинать новую практику йоги, отнимающую много времени. Вы можете осознанно начать богатую и значимую жизнь. А самое приятное, вы можете прекратить работать так чертовски усердно. Успокойтесь для разнообразия.
Когда приходит блаженство
Что, если эта мощная сила была бы использована для духовного подъема людей, вместо того чтобы держать их в ловушке корпоративной и религиозной пищевой цепочки?
Марк Висенте, режиссер фильма What the Bleep do We Know?!
[141] Суть в том, что мы сами внесли ограничения в свое восприятие. Если бы мы действительно знали, в какой степени отрицаем прелесть этого мира, то были бы очень удивлены.
Мы так запутались, что не можем даже представить мир без жертв. Но вот в чем дело: мир не подразумевает необходимости жертв, кроме тех, которые мы сами ему навязываем.
Стоит остановиться на мгновение, чтобы подумать, насколько мы заблуждались.
Через несколько дней после 29-го дня рождения Экхарта Толле
[142] он перенес сильный приступ тревоги. У него были мысли о самоубийстве. Жизнь словно засасывала его. В ту ночь он снова и снова повторял про себя: «Я не могу больше жить с собой». Внезапно, по его словам, он почувствовал, что его «затягивает в пустоту».
Когда он «проснулся», он ощутил любовь, состояние глубокого, непрерывного мира и блаженства. Его эмоциональная боль заставила сознание отступить от всех ограничений, которые он сам наложил на него. Тяговое усилие было настолько мощным, что его заблуждающееся «я», это несчастное и очень испуганное «я» сразу же сдулось, как надувная игрушка с открытым клапаном.
