– Значит, вы знали, что она поступила в техникум?
– Разумеется, ведь мы присматриваем за своими воспитанниками во время учебы. Даша была одной из лучших на потоке, и даже стажировалась не где-нибудь, а в ресторане гостиницы «Эмеральд», а это кое о чем говорит!
– А как насчет личной жизни?
– Вот тут, уж извините, я вряд ли вам помогу: мы с ней были не настолько близки… Но вы можете побеседовать с ее воспитателем, Евдокией Георгиевной. Пригласить?
– Не стоит. Если вы подскажете, где ее искать, я справлюсь сам.
Евдокия Георгиевна Жирикова оказалась в комнате отдыха. Дети находились на уроках, и в помещении было пусто. На столах лежали коробки с мелками и пластилином, на стеллажах стояли разнообразные настольные игры, а на стене напротив длинного дивана висел большой телевизор.
В целом создавалось впечатление, что детям здесь хорошо, ведь комната ничем не отличалась от подобных в детском саду или школе. Тем не менее Антон знал, что это не вышеозначенные учреждения, и оттого испытывал странное чувство, словно все это – нереально. Красивая картинка вроде нарисованного очага, прикрывавшего дырку в стене каморки папы Карло, а за ним – пустота.
Жирикова тоже не оправдала его ожиданий, оказавшись мышеподобной женщиной неопределенного возраста, одетой в ярко-розовую кофту на пару размеров больше, чем необходимо, и длинную черную юбку, из-под которой беззащитно торчали тонкие щиколотки ног, обутых в сильно поношенные туфли-лодочки без каблуков.
Тем не менее на ее безымянном пальце Шеин заметил обручальное кольцо.
Господи, неужели это практически бесполое существо замужем?
Однако стоило Жириковой заговорить, Антон пожалел о том, что осудил ее раньше времени за полное пренебрежение к собственной внешности: голос у воспитательницы оказался звонким, как у девчонки, бодрым и на удивление приятным.
Услышав, зачем пришел незваный гость, Жирикова, спав с лица, мешком осела на диван.
– Я так и знала! – вырвалось у нее, и Антон сделал стойку: неужели прямо сейчас он выяснит, кто виноват в гибели девушки?
– Почему вы так говорите? – спросил он.
– Я ведь предупреждала ее, что с таким кавалером до беды недалеко!
– Вы сейчас кого имеете в виду – Романа Саблина?
– Впервые слышу это имя! Я говорю об Алексее… фамилии, к сожалению, не знаю.
– И что не так с этим Алексеем?
– Да все с ним не так! Он хоть и не из детского дома, зато из семьи алкоголиков. Папаша его вроде сидел, и не раз, и сынок по его стопам пошел.
– Откуда вы все это знаете?
– Даша рассказывала. Она раньше часто забегала поболтать, ведь у нее, кроме нас, никого нет… Потом перестала, но звонила исправно, пару раз в неделю.
– Значит, Алексей вам не нравился? – уточнил Антон. – А вы-то сами его видели?
– Один раз Даша с ним приходила – думаю, хотела своего парня продемонстрировать. У нее до этого не было никого, Алексей первым стал…
– И что именно вас не устроило, помимо его гм… родословной?
– Сидел он – и, насколько я поняла, не единожды. За разбой сидел! Он агрессивный, грубый мужик, а Даша… Я, конечно, понимаю, почему она за него уцепилась: наши воспитанницы живут с чувством незащищенности, а когда выпускаются, ощущают ее еще сильнее. Вот они и прилипают к первому встречному, который обратит на них внимание: им кажется, что брутальный мужчина уж точно защитит их от злого мира и обеспечит безопасный тыл. Только вот брутальность – она в кино хороша или в комиксах про супергероев. В жизни, как правило, это показатель хамства, невоспитанности и даже асоциальности, если не откровенной антисоциальности!
– И вы все это поняли с одной встречи?
– Нет, но Алексей не понравился мне с первого взгляда, это правда. А потом Даша много о нем рассказывала, и я смогла убедиться, что мое изначальное впечатление было абсолютно оправданным! К счастью, она довольно быстро поняла, что ошиблась: вся «защита» ее поклонника сводилась к тому, что он набрасывался с кулаками на любого, кто, как ему казалось, не так посмотрел на его девушку, а «забота» проявлялась в мордобитии, если Даша делала что-то, что его не устраивало.
– Он ее бил?
– Ну, не до крови, но до синяков – случалось.
– И Дашу это не смущало?
– Разумеется, смущало! Поначалу она, как любой обделенный жизнью человек, копалась в себе, думала, что она виновата во внезапных вспышках неконтролируемого гнева Алексея. Но после неоднократных бесед со мной Даша начала приходить к выводу, что этот парень – вовсе не то, что ей нужно. Просто он встретился ей в момент, когда Даша чувствовала себя наиболее уязвимой, и она уцепилась за него, как за спасательный круг. Только круг оказался ярмом, и до нее стало наконец доходить, что с отношениями, ведущими в тупик, пора завязывать.
– И что, завязала?
– Да. Даша прямо сказала Алексею, что больше не желает его видеть.
– И как он это воспринял?
– Сами можете представить – с его-то характером! Он не смирился, стал преследовать Дашу. Именно поэтому она с таким энтузиазмом ухватилась за работу в богатом доме – она надеялась, что уж там-то Алексей ее не отыщет.
– Так вы считаете, отыскал? – предположил Антон.
– Как она погибла? – вместо ответа спросила Жирикова.
– В интересах следствия я не вправе разглашать информацию.
– Что ж… Да, мне кажется, Алексей мог причинить ей вред. Не думаю, что намеренно, но он парень сильный, здоровый, а Даша была хрупкой, вы же знаете!
Антон видел тело – Дарья Субботина действительно не отличалась крупным телосложением, и справиться с ней было бы легко.
– А как давно вы общались с Марией Ладогиной? – поинтересовался он.
– Не общалась с тех пор, как она выпустилась, – покачала головой воспитательница. – Я имею в виду, лично.
– А как тогда?
– Через преподавателей в колледже.
– Они ведь с Дашей учились в разных учебных заведениях, верно?
– Маша поступила на маляра-штукатура. Знаете, Даша ведь исключение, у нее был дар и большое желание осуществить мечту. А вот Маша, она как все – куда направили, туда и пошла.
– То есть ни к чему особенному у нее душа не лежала?
Жирикова кивнула.
– Так они с Дашей подругами, получается, не были?
– Да нет, какими подругами! Даша с Олей Лукиной дружила, их объединяли общие интересы.
– Тогда почему Даша и Маша попали в одну квартиру при получении жилья – разве руководство не учитывает отношения между воспитанниками?
– Учитывает, по возможности, но ведь у Оли жилье-то есть, родительское, а значит, квадратные метры не полагаются. Так вот и вышло, что Даша с Машей в одной квартире оказались.
