Авторы, открывшие икарию, особенно подчеркивают, что тело этого создания уже было разделено на переднюю и заднюю (или, если угодно, головную и хвостовую) части. Это важно потому, что во многих традиционных версиях происхождения билатеральных животных такому разделению приписывается очень большая роль. Тело медузы с ее туловищем-зонтиком и симметрично идущими от центра щупальцами не имеет передней и задней частей. Можно сказать, что для медузы все направления одинаковы, как и для ее сидячей родственницы актинии, почти округлой в поперечном разрезе и вооруженной радиальным венчиком щупалец. Билатеральное животное, особенно активно движущееся, «видит мир» совсем по-иному. Окружающая среда разделена для него на левую и правую, переднюю и заднюю стороны, движение становится направленным (головной конец впереди). Как выражаются некоторые морфологи, сама среда «симметризует» тело животного, ее симметрия как бы отражается в строении живого организма. Существование радиально-симметричной актинии полностью зависит от силы тяжести, под действием которой ко дну опускаются разные съедобные объекты, которыми она промышляет. Придонный слой воды очень турбулентный, и поэтому пищевые частицы могут перемещаться в любом направлении (это почти броуновское движение), но благодаря гравитации рано или поздно все они осядут на дне или на щупальцах актинии. Актиния располагает свои щупальца радиально вокруг ротового отверстия, чтобы задерживать максимум пищи. Это похоже на листорасположение у многих растений — листья как бы взбегают по стеблю по спирали, чтобы уловить как можно больше солнечного света, но при этом не затенять друг друга.
Для активно плавающего, летающего, бегающего или ползающего существа мир состоит из левой и правой частей. Как правило, при движении обе части примерно одинаковы по количеству пищи и степени риска нападения хищников. Поэтому глаза и некоторые другие органы чувств у билатеральных животных, среди которых почти нет сидячих форм, располагаются на одинаковом расстоянии от плоскости симметрии и сдвинуты к переднему концу тела. Там же концентрируются и нервные узлы. То, что наш головной мозг находится именно в голове, а не в полости таза, совсем не случайность. Зеркальная симметрия левой и правой сторон тела имеет еще одну причину. Если бы они были неодинаковы, то это «вызвало бы неравномерное давление воды на обе половины тела движущегося животного и затруднило бы движение» (В. Н. Беклемишев)
[145]. Однако, как только такое животное переходит к малоподвижному существованию, двухсторонняя симметрия сменяется радиальной (морские ежи, морские звезды) или вовсе асимметрией. Мальки морской камбалы, как и полагается добропорядочным рыбам, плавают в толще воды и имеют глаза по обе стороны тела. Взрослая камбала, проводящая свой век, лежа на дне, становится частично асимметричной. Оба глаза у нее теперь находятся на правом боку, а левый бок, обращенный ко дну, становится слепым.
Эти и им подобные метаморфозы симметрии, связанные со сменой образа жизни, уже давно вызвали предположение, что происхождение билатеральных животных как-то связано с приобретением новых форм поведения, за которыми последовали изменения в морфологии. В свое время Адам Седжвик, младший современник Дарвина
[146], выдвинул гипотезу о том, что кольчатые черви (несомненно билатеральные животные) произошли от радиально-симметричных предков, конкретно от кишечнополостных. Седжвик предположил, что древняя актиния, сохраняя свой тип симметрии, начала ползать по дну на ротовом диске (можно сказать, она стала ходить на голове, потому что у сидячих актиний окруженный щупальцами рот обращен кверху)
[147]. Постепенно ее тело вытянулось, боковые щупальца превратились в конечности-параподии, а щелевидное ротовое отверстие разделилось на рот и анус. Оформились спинная и брюшная стороны тела. Сейчас эту концепцию в ее оригинальном виде никто не разделяет, но роль активного движения в происхождении и эволюции билатеральных животных признают почти все специалисты.
Вероятно, предок билатерий был относительно крупным, активно ползающим хищником, причем многие существенные черты его строения появились в эволюции единым комплексом или же в виде очень быстрой последовательности. Как отмечает В. В. Малахов, «рот, кишечник, нервная система и мускулатура появляются в эволюции как бы „одновременно“. Не существует животных со ртом и кишечником, но без мускулатуры и нервной системы, или организмов с нервной системой, но без мускулатуры, рта и кишечника и т. п. Вероятно, это означает, что само появление кишечной полости было связано с питанием относительно крупной добычей, для овладения которой требовались координированные мышечные сокращения и нервная система»
[148]. В этом случае прапредок билатерий должен быть уже весьма сложным организмом, анатомически более совершенным, чем бескишечная турбеллярия. В наши дни никто не пытается вывести билатерий напрямую от мечниковской фагоцителлы или любого другого гипотетического прародителя всех метазоев. Скорее всего, предков Bilateria надо искать среди кишечнополостных
[149].
Поскольку в этой главе было много разнообразной информации о целой серии групп метазоев, некоторые из которых малоизвестны небиологам, кажется, имеет смысл завершить ее чем-то вроде повторения пройденного. Для тех, кому мой рассказ показался сложноватым и перегруженным деталями, попытаюсь организовать его в наглядной форме, помогающей «упаковать» информацию более компактно.
Я свел в табл. 7.1 основные сведения о группах животных, о которых шла речь в этой главе, а также нарисовал простую схему (рис. 7.4), иллюстрирующую вероятные родственные отношения между ними. Схема эта отражает состояние знаний сегодняшнего дня; возможно, в ближайшие пять-семь лет она изменится в деталях, но вряд ли будет перестроена кардинально. Впрочем, как говорится, поживем — увидим.
