— Меня зовут Эйб Лаллигэг. Я работаю на детективное агентство Пиклтона. Мне поручено разыскать драгоценности, украденные Артуром Брантом, грабителем-миллиардером.
— Из деревни Гавкино? — спросил инспектор. — Он находился в числе заключенных, сбежавших из тюрьмы Гримпен.
— И я боюсь, что он взял Эдди Диккенса в заложники, — высказал предположение детектив. — Я и сам освободился всего полчаса назад. Меня спас проходивший мимо настоятель церкви. Но у нас нет времени, поэтому я не могу вдаваться в подробности. Мы должны спасти мальчика и вернуть сокровища законным владельцам.
— Я так и не понял, кто проходил мимо, — признался мистер Диккенс.
— Настоятель церкви! — воскликнула его жена.
— А как мальчик оказался у беглых преступников? — спросил инспектор. — Где они его нашли?
— На болоте, — объяснил детектив. — Он и сейчас, должно быть, приближается к этому самому болоту. На катафалке. Мы обязаны его догнать. — Посмотрев в окно, он увидел на заднем дворе полицейского участка воздушный шар Вольфа Таблета. — Это идеальное средство передвижения. Вперед!
Прежде чем инспектор в костюме в громко кричащую клетку успел выразить протест, все посетители выскочили из его кабинета, стремглав пронеслись по коридору и, высыпав во двор, устремились к воздушному шару.
Победив в состязании вместе со своим горностаем, Безумная Тетя Мод первая запрыгнула в корзину, всего на секунду опередив своего мужа, Безумного Дядю Джека. Мистер Лаллигэг из детективного агентства Пиклтона, заскочивший в корзину вслед за ними, уже отвязывал канаты, когда к ним присоединились мистер и миссис Диккенс.
Последним — уже на лету — успел запрыгнуть в корзину Вольф Таблет, законный владелец воздушного шара. Что касается полицейского инспектора и мистера Чиви, то они безнадежно отстали.
Они могли сколько угодно махать кулаками и кричать: «Вернитесь!» — но воздушный шар поднимался все выше и выше, медленно разворачиваясь по направлению к болоту. Эту спасательную экспедицию уже невозможно было остановить.
— Как вы умудряетесь двигаться туда, куда надо, мистер Таблет? — поинтересовался детектив Лаллигэг. — Ведь у вас даже нет штурвала.
— Все дело в воздушных потоках, — отозвался фотограф, регулируя пламя горелки под баллоном. (Как известно, горячий воздух легче холодного. Поэтому заполненный им баллон поднимается вверх. Теперь вы знаете принцип устройства воздушного шара.) — Мы поднимаемся на ту высоту, где воздушные потоки движутся в нужном нам направлении.
— Болото с той стороны, — указал мистер Лаллигэг.
Но мистер Таблет, опытный воздухоплаватель, уже давно сориентировался на местности.
— Смотрите! Вон там! — закричал Безумный Дядя Джек, перегибаясь над краем корзины и указывая на что-то пальцем.
— Что там? — спросила Безумная Тетя Мод.
— Куст рябины цвета моего любимого старого сюртука.
— Вот он! Смотри, Малькольм! — Тетя Мод развернула горностая носом к кусту.
— А не видит ли кто-нибудь Эдди, моего дорогого мальчика? — спросила миссис Диккенс жалобным голосом.
— Пока нет, мадам, — отозвался детектив. — Но… смотрите. Это же катафалк, разрази меня гром!
И в самом деле, прямо под ними стояли — как игрушечные, размером с ноготь, запряженный в спичечный коробок, — две черные лошади и за ними экипаж, брошенный Гавкиным и Эдди, которые двинулись дальше пешком.
— Посмотрите! — взволнованно воскликнула Безумная Тетя Мод, и все переместились на ее сторону корзины. — Эта речка напоминает отсюда извилистую синюю змею, не правда ли?
— Мы ищем не речку, а мальчика и беглого преступника, — напомнил ей мистер Лаллигэг. — Мальчика и преступника.
Тем временем мистер Таблет открыл деревянный ящик, прикрепленный к одной из стенок корзины, и стал собирать сложное устройство, которое он называл камерой.
— Фотографии поимки опасного преступника, грабителя-миллиардера, произведут сенсацию! — пояснил он.
— Сначала надо их найти, — проворчал детектив, но тут же воскликнул: — А вот и они!
Так оно и было. Впереди шел Гавкин, Эдди едва поспевал за ним, продираясь сквозь густые заросли кустарника ростом с них самих. Эдди нес мешок, и — судя по тому, с каким трудом он его волочил, — мистер Лаллигэг пришел к выводу, что в нем были украденные драгоценности.
— Не могли бы вы приземлиться перед ними? — спросил он у Вольфа Таблета.
— Боюсь, как бы мы не стукнулись о землю, но я попробую, — ответил знаменитый фотограф. Он стал колдовать над горелкой, подтянул какие-то канаты, и вскоре воздушный шар действительно пошел на снижение.
— Урааааа! — завопила вдруг Безумная Тетя Мод. — Мы летим, Малькольм! Летим!
Если посадку Даниэллы на розовый куст во дворе Беспросветного Тупика можно было признать удовлетворительной, то это приземление оказалось куда менее удачным. Из всех мест, на которые они могли опуститься, они выбрали (если можно так выразиться) самое неудачное — выступ скалы на склоне холма. Мало того, что корзина перевернулась вместе с находившимися в ней пассажирами. Беда была в том, что баллон, наполненный горячим воздухом, продолжал волочить ее по земле. Путешественники охали, ахали, фыркали, икали и визжали. Только попав в эту передрягу, они поняли, каково это — быть маленьким нежеланным котенком, которого вместе со всем выводком тащат в мешке из-под угля топить в речке.
Вольф Таблет вцепился в свою драгоценную камеру, чтобы уберечь ее от поломки. Безумная Тетя Мод прижала к груди Малькольма, а Безумный Дядя Джек прижал к груди ее. Детектив Лаллигэг и мистер Диккенс вцепились друг в друга, а миссис Диккенс — в край корзины.
Все они уже успели выбраться из корзины и встать на ноги, когда из-за кустов показался Гавкин. Похоже, он меньше всего ожидал увидеть здесь всю честную компанию. Разинув рот от изумления, преступник застыл на месте.
— Сдавайтесь, Брант, сопротивление бесполезно, — объявил мистер Лаллигэг. — Ведь вы как-никак вор-джентльмен, а не какой-нибудь грабитель с большой дороги. Мы полны решимости вас задержать, и, чтобы унести отсюда ноги, вам придется застрелить всех нас одного за другим.
Гавкин смерил его оценивающим взглядом.
— Вот мы и встретились снова, Лаллигэг, — сказал он (потому что, насколько я могу судить, гении преступного мира всегда говорят нечто подобное, когда встречаются лицом к лицу с детективом, который преследовал их по пятам). — Я не собираюсь сдаваться. Уж не думаете ли вы, что я подниму руки вверх, чтобы до конца дней гнить в тюремной камере? И я не отдам вам сокровища, ради которых претерпел столько мук!
Он был зол, как изголодавшийся пес, и преисполнен решимости.
