— Да в этой Хургаде столько туристок, не ты первая, не ты последняя! Валя, ты что, газет не читаешь и телевизор не смотришь? Сейчас же про это столько пишут и говорят, всех наших девушек предупреждают и отговаривают от неверного шага. Валюша, раскрой глаза, опомнись!
— А я не хочу никого слушать, — уже более раздраженно ответила я. — Я хочу слушать только свое сердце. Оно — мой верный советчик, а все остальное меня не интересует.
— Валька, я не пойму, чем взял тебя этот Валид, сексом, что ли? Да ты вроде мужиков и до него знала. Может, у них там устроено все по‑другому? Неужели из‑за бурного секса можно так голову потерять?
— Он взял меня своей искренностью и любовью. Понимаешь, он подарил мне сказку, о которой я всегда мечтала, и сделал меня в этой сказке королевой. А что касается постели — то в ней он бог. Но я тебе уже сказала о том, что не в постели дело, а в отношении ко мне. Я к себе еще столько внимания никогда не чувствовала, тебе это не понять.
— Почему? — обиженно надула губки моя подруга.
— Потому, что русские мужики не могут так обожествлять женщин, как это делают арабы. Это им не дано.
— А египтянам, значит, дано?
— Да, в отличие от русских, египтянам это дано. Они не стесняются любить и не забывают говорить о своем чувстве. Ты постоянно чувствуешь, что ты самая красивая, самая желанная, самая необыкновенная.
— Одним словом, они могут красиво вешать лапшу на уши, — тут же заключила Ленка. — За красивыми словами должны стоять красивые поступки. Я поняла, что за их словами ничего не стоит.
— А вот это ты зря: Валид умеет не только красиво говорить о своей любви, но и красиво дарить свое сердце.
— Оно и понятно! Сейчас мужикам проще подарить свое сердце, чем свой кошелек, — дешевле обойдется. Все хотят сэкономить. Только у твоего Валида и кошелька‑то, наверное, нет.
Я пропустила слова подруги мимо ушей и заговорила мечтательным голосом:
— Я до сих пор помню этот ужин в рыбном ресторане на берегу моря и то, как он в первый раз признался мне в любви. В его глазах было столько огня и страсти, что у меня мурашки побежали по коже и все поплыло перед глазами. Тогда я поняла, что пропала.
— Понятно, — усмехнулась Елена.
— Что тебе понятно?
— Как только он оплатил счет в рыбном ресторане, ты поняла, что в благодарность за это хочешь выйти за него замуж. Верно?
— Нет, не верно. Я хочу выйти за Валида замуж, потому что его люблю.
— Все египтяне произносят слишком много красивых слов, только конкретных дел за этими словами нет никаких.
Заказав еще два коктейля, Ленка тяжело вздохнула и подперла голову руками.
— Валя, ты ради бога на меня не обижайся за то, что я так с тобой резка, но ты представить себе не можешь, насколько мне не хочется отпускать тебя в Египет. Любовь любовью, но замуж‑то необязательно выходить. И с какой стати этому арабу так повезло? Он, видимо, сам не ожидал, что на него такое счастье свалится. Сэкономить, гад, на жене решил.
— Что значит — сэкономить? — не сразу поняла я подругу.
— А то, что, если бы он на египтянке женился, ему бы для этого пришлось встать на ноги и деньжат заработать. С голой жопой он у себя на родине ни одной девушке на фиг не нужен. Таких, как он, только наши, русские, подбирают.
— А он и не с голой жопой, — покачала я головой. — У него собственный магазин имеется. Я тебе уже об этом рассказывала. А на египтянке он не женится потому, что меня любит. Я ведь тоже ни за какого русского Ивана не иду. Жениться на европейке в Египте очень даже престижно. Можно сказать, что мой Валид вытащил счастливый билет. И не стоит намекать, что мой любимый мужчина — альфонс, с деньгами у него все в порядке. Магазин у него хоть маленький, но удаленький. По нашим российским меркам Валида вполне можно назвать бизнесменом.
— Да все тамошние мужики хвалятся, что свои магазины имеют, а на самом деле — в чужих продавцами работают. Ты же у него документы не видела на этот магазин. Даже если он и бизнесмен, то ты там какого черта будешь делать? Вместе с ним торговать в лавке?! Выйти замуж за египтянина — это достаточно серьезный шаг. Ты же ничего еще толком не видела: нужно посмотреть на его семью, на жилищные условия. Как ни крути, но свободы у женщины там нет.
— Валид обещал познакомить меня со своей семьей. Она в Каире живет.
— Так что ж до сих пор не познакомил?
— Времени не было.
— Какие мы занятые!..
— Он обещал, что меня очень хорошо примут. Как родную. Он сказал, что у меня с первой минуты знакомства с его матерью не возникнет и мысли, что я попала в чужую семью. Да и что мне переживать? Тем более, мы будем жить отдельно.
— Нужно хорошо изучить египетское законодательство и всегда держать при себе определенную сумму денег для того, чтобы иметь возможность вернуться на родину. Прежде чем ехать, необходимо просчитать все шаги к отступлению. Мне вообще дико думать о том, что ты хочешь выйти замуж за человека из другой страны с совершенно чуждыми нам традициями. Ты же ведь сама понимаешь, что жизнь в Египте не сахар. На кой черт тебе это надо?! Там же скукотища. Как там можно жить? У нас намного больше возможностей.
— Там, где есть любовь, — это не важно.
— Что ты заладила, любовь да любовь. Я такой любви знаешь сколько в Хургаде видела?
— Неужели так много?! — прищурила я глаза.
— Даже больше, чем ты можешь себе представить. Официанты, гиды и другие работники отеля передавали мне записки с признаниями в любви. Хоть на паршивом английском, но все же передавали. Уборщик — и тот в первый день в своих чувствах признался, из полотенец лебедей сделал и кровать лепестками роз усыпал. Так что я, по‑твоему, должна была замуж за него выходить? Сантехник букет красивых цветов принес, а официант — халявные фрукты. При этом каждый из них говорил мне о том, что он меня любит. Даже дворник взглядом меня раздевал. Уж лучше бы ты просто переспала с этим египтянином, внесла эту блажь в список «все включено» и тут же забыла. Неужели ты родилась для того, чтобы всю оставшуюся жизнь арабским мужикам, курящим гашиш, чай подавать? Ты же сама видела, в каких условиях они живут. Мы когда в Луксор на экскурсию ездили, я рассматривала дома египтян и приходила в состояние ужаса: ведь люди круглый год живут под открытым небом. Если дом с крышей, то он уже считается строением и за него нужно платить большие налоги, а если без крыши — то налогов платить не надо. Вот у них почти все дома и без крыш. А что, дождя все равно по нескольку лет нет, можно и так пожить. Там же нищета кругом!
Закончив последнюю фразу, Ленка взяла меня за руку и заглянула мне в глаза.
— Валюша, ты моя самая лучшая подруга, и я очень тебя люблю. Ты мне действительно дорога. Я как подумаю, что ты замуж в этот Египет собралась, так мне самой страшно становится. Девчонки выходят замуж и уезжают в далекую Африку, потому что хотят сбежать из своих деревень или из каких‑нибудь маленьких провинциальных городов, где очень тяжело жить. Их можно понять, но ведь ты у меня умница, красавица, москвичка. Зачем тебе нужна эта Африка?! Я как вспомню эту Хургаду, так мне страшно становится. Там же бардак кругом. Я не понимаю, как вообще можно в таких условиях жить? Мусор вываливают прямо из окон, я сама видела. Не Хургада, а настоящая помойка.
