Едва Клава села в кабину, она вытерла ладонью потное лицо и быстро спросила:
— Ты водить‑то машину умеешь?
— Умею, — так же спешно ответила я. — Ты посиди пару минут тут, а я скоро вернусь.
— Ты куда?
— В квартиру. Там кровь немного на пол накапала, нужно убрать. Главное, чтобы не осталось следов преступления.
— А ты вернешься обратно? — как‑то недоверчиво спросила меня еще больше побледневшая Клава.
— А где же я, по‑твоему, останусь — в квартире, что ли?
— Я жду.
— Я мигом, — произнесла я и бросилась в сторону подъезда.
Поднявшись в квартиру, я постаралась как можно быстрее избавиться от так называемых следов преступления. Окинув комнату беглым взглядом и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, я сразу вернулась в машину. Сев на водительское место, я немного перевела дыхание и с дрожью в голосе произнесла:
— Квартирка в порядке. Едем!
Проезжая мимо лавки Хасана, Клавдия чуть было не вывалилась из окна, пытаясь увидеть в ней своего «любимого».
— Валька, стой! — закричала она таким громогласным голосом, что от неожиданности я резко ударила по тормозам и гневно спросила:
— Что стряслось?!
— Да перец там мой в лавке сидит!
— И что теперь?
— Пойду схожу к нему на пару слов.
— Ты никуда не пойдешь.
— Как же так?! Я его столько времени ловила?!
— Клава, — попыталась образумить я неугомонную женщину. — Пожалуйста, давай уедем отсюда. — Кругом столько народа. На одной стороне дороги машина с полицейскими, и на другой — тоже. Куда ты собралась? У нас же труп в багажнике. Если ты пойдешь сейчас выяснять с Хасаном отношения, то просто нас подставишь. На тебя будет смотреть вся улица.
— Но ведь я столько его караулила! — стояла на своем Клавдия, для которой Хасан сейчас стал намного важнее, чем лежащий в машине труп.
— Завтра пойдешь и еще его покараулишь.
— Но ведь завтра его может не быть!
— Да куда он денется? Он всегда на месте. Просто он в лавке от тебя прячется.
— Ты думаешь? — нахмурила брови Клава.
— Да я в этом уверена. Сидит себе в лавке, в своей крохотной каморке и ждет, пока ты уйдешь. Где ему еще быть? Ему товар продавать надо да с русскими туристками знакомиться.
— А чего он от меня прячется? — В голосе Клавдии послышалось разочарование.
— В Сибирь ехать не хочет, — постаралась успокоить ее я. — Что он, дурак, что ли, куда‑то лететь, если к нему бабы сами прилетают. Ты лучше покажи мне на курорте хоть одного египтянина, к которому девушки из России за чистой любовью не приезжают. Ни одного не найдешь!
— Что, и в правду нет ни одного? Неужели ко всем прилетают?
— Ко всем, — резко сказала я. — Может, без наших девушек остались только дворники и погонщики верблюдов. У остальных с русскими туристками полный порядок. Да пойми же ты наконец, что Хасан — редкостный болтун. Всю эту курортную мишуру воспринимать серьезно просто нельзя. У этого Хасана мобильный телефон от любовных посланий ломится.
Выждав паузу, я обратила внимание на то, что Клава покраснела до корней волос, и сказала дружелюбным голосом:
— Клава, поехали, а то нас сейчас точно полиция заметет. Свои отношения ты можешь выяснить позже, у тебя еще есть немного времени до отлета.
— Поехали, — дала «добро» Клава. — Все равно этому перцу от нас не скрыться.
Сняв у Клавы со лба темные очки, я надела их.
— Это для того, чтобы я не испугала полицию своим синюшным лицом, — пояснила я и надавила на газ.
— Послушай, а у нас документы на машину есть? — поинтересовалась Клава, как только мы выехали на главную улицу города.
— Откуда?
— Что, вообще ничего нет?
— Ничего. Я в сумке и в карманах у Ахмеда все пересмотрела: никаких документов, только ключи от машины.
— А как же он тогда ездил?
— Понятия не имею! У них здесь вообще вождение довольно странное. Все ездят и друг другу сигналят, прямо как братья. И при этом все друг друга подрезают и то и дело норовят устроить аварию. Правил дорожного движения в Египте и в помине нет. Если есть желание, то можно поехать и поперек дороги. У них здесь столько дорожных происшествий, страшно подумать! Очень много гибнет туристов от того, что местные жители садятся за руль, не умея ничего, кроме как громко петь и давить на газ. В Москве тяжело машину водить, но там хоть все по правилам ездят, а тут — вообще кошмар. Тяжело ездить, когда правила дорожного движения вовсе отсутствуют.
— А если нас полиция остановит и документы на машину потребует?
— Скажем, что мы русские туристки и взяли машину напрокат, а документы забыли в номере.
— Тогда нас точно в полицию заберут.
Я нервничала ничуть не меньше Клавы, хотя старалась не показывать виду, но в тот момент, когда мы проезжали мимо дорожного поста, у которого стояли полицейские с автоматами, моя нервная система дала капитальный сбой и я ощутила, что меня охватила самая настоящая паника.
— Ну все, Клава, по‑моему, мы уже приехали.
— Держись левее и не вздумай обгонять автобус, — быстро сообразила Клавдия. — Поезжай с ним на одной скорости.
— Ты думаешь — пронесет?
— Я очень на это надеюсь.
Клава оказалась права, мы спрятались за туристический автобус и удачно миновали полицейский пост. Полицейские с автоматами остались уже позади, а я все слышала громкий стук своего сердца.
— Клава, мы больше не можем рисковать, — сказала я взволнованным голосом и тяжело задышала. — Нужно избавляться и от машины, и от трупа. Если нам повезло на этом посту, то это не значит, что повезет на следующем.
— Что ты предлагаешь?
Остановившись рядом с брошенным недостроенным зданием, я свернула в сторону и поехала по так называемому бездорожью.
— Ты куда? — Клава буквально вжалась в кресло.
— Бросим тело здесь.
— А может быть, доехать до ближайшего леса?
— А ты знаешь, где в Хургаде ближайший лес? — с издевкой поинтересовалась я у Клавы.
— Да уж, с лесом тут напряженка.
— Вот и я про то же. Стройка в самый раз будет, тем более она заброшена и не освещена.
Подъехав к недостроенному зданию настолько близко, насколько это было возможно, я выключила мотор и потушила фары.
— Что‑то мне здесь не очень нравится, — заметила Клава, вглядываясь в темноту. — Может, ты все же фары включишь, а то тут темнота такая, хоть глаз выколи.
