– Куртка сдерживает, – предположил Сеня.
– К ней тоже есть вопросы, – сказала я, – сейчас декабрь. Особого мороза нет, но минус два не лето. А фокусница нарядилась в тоненькую душегрейку фирмы «Миу Миу». У меня есть вещи этого итальянского бренда, среди них похожая курточка. Эта базовая модель в теплой Италии считается зимним нарядом, а у нас даже при условии глобального потепления только за осеннюю сойдет. Впрочем, даже в ноябре в такой уже зябко. Грудь может не колыхаться по нескольким причинам. Она не своя, импланты стоят. Или у тетки накладной бюст. Возможно, утягивающее белье, оно сильно сдавливает тело. Но меня удивили не формы фокусницы. Одежда. Куртка «Миу Миу», сапоги «Гуччи», вот марку платья, юбка которого отлично видна, не назову. Спортивная сумка того же производителя, что и обувь. По самым скромным подсчетам, на даме вещей примерно тысяч на четыреста… Может ли артистка, которая зарабатывает, показывая фокусы на вечеринках, позволить себе такие траты?
– Возможно, у нее богатый муж, – возразил Сеня, – она работает ради удовольствия.
– И приехала на автобусе? – прищурилась я. – Добрый супруг дает сотни тысяч на наряды, но не купил жене машину? Никита, можешь тайком провести меня в кабинет Федора? Скорей всего в хозяйской части дома нет видеокамер.
– Верно, приватные помещения не просматриваются, – протянул Мартынов. – М-да, непростая задачка. Хотя… Федор в командировке. Ольга Гавриловна сегодня уедет в пять часов вечера, вернется к полуночи. У нее СПА-день, зависнет в салоне надолго. Катя сейчас живет в коттедже Елены, но девочки сегодня на занятиях танцами, уедут в семнадцать, до двадцати одного в доме не появятся. Понимаешь?
– Да, – кивнула я, – никто не помешает нам спокойно оглядеться у Мухина, до начала программы «Время» в доме никого ни будет.
– Такие действия незаконны, – нахмурился Дегтярев.
– Законно нас не пускают, и я не собираюсь грабить Мухиных, просто поищу статую. Вдруг аноним прав?
– Пока что мы знаем лишь то, что кто-то хотел отравить Светлану, – пробурчал Дегтярев, – и почти достиг своей цели. Женщина не в коме, но общаться с ней невозможно. Спит почти все время, поддерживает контакт всего минуту, а то и меньше.
– Может, она поправится, – вздохнула я. – Никита, есть идеи, как меня в особняк провести?
– С идеями проблем нет, – бодро сказал Мартынов.
– Одна она никуда не пойдет! – заявил полковник. – И не надо спорить.
Сеня быстро допил кофе.
– Правильно! Никита, двоих нужно протащить.
– Без вопросов, – хмыкнул бывший полицейский, – вам понадобится пара комбинезонов, как у рабочих, цвет любой. Куртки, которые носят мастера из дорогих фирм. Чемоданчики, типа с инструментами. Шапки. Для Даши такая, чтобы пониже натянуть. И хорошо бы ей очки нацепить на нос. Вы рабочие, которых якобы спешно вызвали из-за… э… э… проблем с электричеством. Я вас сам проведу в дом и останусь до тех пор, пока все не осмотрите.
– Зачем тогда мне Сеня? – удивилась я. – Не одна буду в особняке, а с тобой.
Кузя ухмыльнулся.
– Дашенция, конечно, бывают мужики размером с мышь, но никогда еще я не видел взрослого парня твоих габаритов. А вот за подростка-ученика ты запросто сойдешь. Семен же просто вылитый кандидат электрических наук. Ты его подручный.
Никита глянул на часы.
– Сейчас полдвенадцатого, в семнадцать пятнадцать вам надо подъехать к воротам для рабочих. Времени мало, поторопитесь! Чуть не забыл! Машина! Потребуется фирменный транспорт!
Семен встал.
– Все сделаем.
Глава двадцать восьмая
Ровно в четверть шестого серо-голубой автомобиль с наклейками «BDRST» припарковался на стоянке для обслуживающего персонала. Из-за руля вылез мужчина в синей куртке, спину которой украшала та же надпись. На голове у него была черная шапка.
– Хорош дрыхнуть, – пробасил он, – пахать пора.
Правая передняя дверь открылась, появился тощий парнишка в точно таком же наряде, он натянул головной убор почти до носа.
– Инструмент где? – сердито спросил старший.
Подросток молча вытащил три голубые сумки. Одну он закинул на плечо, две другие держал в руках.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Никита, подходя к мастерам. – Сколько вас ждать можно? Времени мало. В девять все должно работать.
– Успеем слетать на Луну и обратно, – прогудел старший. – Данила, шагай, не дрыхни.
Главный охранник и взрослый электрик пошли вперед. Подросток поплелся за ними, опустив голову и сгорбившись.
Идти пришлось пару минут, наконец, живописная группа остановилась у двери.
– Бахилы взяли? – грозно спросил секьюрити.
– Обижаешь, начальник, – усмехнулся мастер, – не в ДЭЗе работаем. У нас всегда есть сменка.
Никита открыл дверь, все вошли в дом.
– Вроде не вызвали подозрений, – заметил Семен.
– Все о’кей, – кивнул Никита и запер дверь изнутри. – Федор и Светлана на первом этаже устроились. Кабинет там же.
Я надела на кроссовки специальные высокие мешки и закрепила их на голени.
– Странно.
Семен проделал ту же процедуру.
– Что тебя удивило?
– Не раз бывала здесь, но только сейчас удивилась. Обычно владельцы особняков выбирают для себя второй этаж, – объяснила я.
– У каждой пташки свои замашки, – продекламировал Никита.
Мы прошли по коридору и увидели, что он раздваивается. Слева метров через пятнадцать виднелась лестница.
– Нам направо, – скомандовал Мартынов, – прости, Даша, ты, наверное, знаешь дорогу.
Через минуту наша компания стояла у массивной двустворчатой двери.
– Забавная планировка, – отметил Собачкин.
Никита добыл из кармана ключ и улыбнулся.
– Входите. Дубликаты ключей от всех помещений хранятся у меня.
Вспыхнул свет, мы молча прошли в холл.
– Занавески задернуты, – констатировал Сеня.
– Если Мухин уезжает на несколько дней, гардины всегда задергивают, – пояснил Мартынов.
– Кабинет расположен в конце коридора, – перебила я. – Пошли, нам туда.
Все двинулись в нужном направлении.
– Хозяева из комнаты в комнату на скутерах катаются? – предположил Сеня. – Сколько тут метров?
– На первом уровне восемьсот, – пояснил Никита.
Собачкин остановился у одной двери.
– Вау! Красота! Створка-аквариум! Впервые такую вижу. И табличка: «Спальня водяного». Это что?
Никита тоже притормозил.
– Водяной – домашнее прозвище хозяина. Не знаю, почему он его получил. Аквариумов в поместье много, самый большой в доме приемов, в центральном холле. Он там по всем стенам идет.
