Это кажется чересчур оптимистичным — разве воздействие пониженной гравитации не ограничит способности больных точно так же, как здоровых, только еще сильнее? И все же я полагаю, что это возможно. Также можно предположить, как Кларк предположил в рассказе «Тайна» (1963), что здоровые люди получат преимущество благодаря телам, имеющим более высокую функциональность, чем необходимо в условиях новой среды, а продолжительность их жизни на Луне значительно возрастет. Несомненно, такое открытие стало бы революционным, особенно если бы оно привело к исходу богачей, который сделал бы их еще большими негодяями в глазах всех остающихся на Земле. И снова это кажется маловероятным. Увеличение срока службы сердечно-сосудистых систем при снижении нагрузки на них можно признать правдоподобным. Но разве рак или деменция станут меньше угрожать более легким людям?
Привыкшие к лунным условиям люди в научной фантастике, как правило, плохо чувствуют себя на Земле. Им тяжело носить в шесть раз больше веса, чем обычно. Они страдают от загрязнений и болезней, которых нет в их тщательно контролируемых средах. За возвращение на Землю тщедушным посланникам с неба приходится платить высокую цену, часто даже расставаться с жизнью. «Миллениум» Бена Бовы превращается в мистерию, а экзоскелет, носимый Четом Кинсманом после возвращения на Землю, фактически становится крестом, на котором он умирает.
Что насчет Рождества? В 1962 году Артур Кларк опубликовал рассказ, в названии которого слились Циолковский и Уолт Уитмен
[69]. В конце рассказчик (он занимается постройкой космических кораблей на Луне) слушает радио:
И вдруг всю Луну и половину Земли облетел звук, о котором я обещал вам рассказать, — самый поразительный звук, какой мне довелось слышать за всю свою жизнь.
Это был слабый плач новорожденного младенца, первого в истории человечества, который родился вне Земли! В полной тишине, воцарившейся в контрольном центре, мы поглядели сначала друг на друга, потом на корабли на сияющей равнине. Всего несколько минут назад нам казалось, что на свете нет ничего важнее их. И вот им пришлось отступить перед тем, что произошло в Медицинском центре — и что будет в грядущих веках происходить миллиарды раз в бесчисленных мирах.
Вот тогда-то, уважаемые друзья, я почувствовал, что человек действительно утвердился в космосе
[70].
Рассказ Кларка «Колыбель на орбите» — один из образцов научной фантастики, которые ставят вопрос реальной и практической важности. Никто не знает, может ли человеческая беременность без осложнений пройти на Луне — или на Марсе. При этом космические агентства, лунные энтузиасты, писатели-фантасты и миллиардеры-визионеры почти не уделяют внимания этому вопросу, если вспоминают о нем вообще. Кларк снова говорит о человеке в космосе, подразумевая мужчину, и это добавляет гендерной специфики стремлению в будущее, где не обойтись без пронзающих космос BFR. В рассказе «Большой вселенский трах» (1972) Курт Воннегут посмеялся над этим, описав ракету, построенную специально для запуска в космос сублимированной человеческой спермы. Ракету он назвал «Артур Кларк».
Все когда-либо рождавшиеся люди росли сначала в утробе матери, а затем за ее пределами в условиях земной гравитации.
Безу словно, эволюция учла эту гравитацию во всевозможных процессах, включая начало рождения, когда голова младенца упирается в шейку матки. Возможно, это не так уж важно для роста ребенка. Беременность на ходу адаптируется к большому количеству условий: в конце концов, одна и та же программа работает для женщин разных размеров и форм и всевозможных детей, включая тех, что рождаются по двое и по трое. Но эволюции нет смысла обеспечивать адаптируемость процессов к условиям Луны. Если низкая гравитация, как и микрогравитация, приводит к изменению внутреннего давления и перераспределению жидкостей в теле, разве амниотическая жидкость станет исключением? Как могут изменения нагрузки повлиять на растущие кости и мышцы — как в утробе, так и в последующие годы? Возможно, при одной шестой земной гравитации эти эффекты будут не столь выраженными, как в условиях микрогравитации. И все же правда ли они не скажутся ни на плоде, ни на растущем младенце, лежащем в настоящей колыбели?
Рассказ Уолтера Миллера «Путевой обходчик» (1957) стал одной из первых историй о населенной рабочими Луне, где инфраструктуру создают те же самые люди, которые прокладывали железные дороги и строили мосты на Земле. Повседневная жизнь рабочих, прокладывающих трамвайные и электрические линии из Кратер-Сити в Копернике к расположенной на отшибе шахте, переворачивается с ног на голову, когда на Луну прибывает космический корабль с проститутками, решившими не упускать рыночную возможность, открывшуюся из-за отсутствия женщин. Бригадир Новотны так объясняет их отсутствие одному из похотливых рабочих:
При пониженной гравитации детей не вырастишь. Пять могил в Кратер-Сити — тому свидетельство. Это детские могилы. По два метра длиной. Они растут до смерти.
Биология не определяет судьбу. Если в условиях пониженной гравитации женщины не могут вынашивать детей или дети не могут расти здоровыми, возможно, роды и воспитание детей будут происходить на орбитальных космических станциях, вращающихся для обеспечения достаточной гравитации, или вообще на Земле. Возможно, есть надежда основать стабильное лунное поселение, даже если там не будет места беременностям, родам и детству. Возможно, если эта проблема действительно существует, биология в итоге найдет способ решить ее, пожертвовав достаточным количеством приматов для проведения экспериментов на Луне.
Однако не исключено, что эта проблема еще даст о себе знать, хотя о ней почти никогда не вспоминают при обсуждении лунного будущего. Какими бы ни были технологии и причины Возвращения, каким бы ни оказалось регулирующее его законодательство и какие бы ни применялись права собственности, вполне вероятно, что ни один человек никогда не родится на Луне.
Истории
Истории, которые рассказывают о Луне в разных местах, имеют мало общего: гораздо чаще они не состыкуются. Порой они варьируются и противоречат друг другу даже в одном месте, у одного народа. У нее женская сила и мужское лицо; она способна и к оплодотворению, и к родам; она может обманывать и говорить правду. Порой истории о ней из тех, что рассказываешь незнакомцам, чтобы проверить, в какие глупости они готовы поверить: мы пугаем ее палками во время затмений, чтобы она не украла наши звериные шкуры! Другие истории попадают в разряд секретов, которые нельзя рассказывать никому, кто еще их не знает, — тому, кто не знает ни одной такой истории, это кажется невозможным, в то время как остальные просто кивают, не раскрывая рта.
Некоторые полагают — и вот вам история об историях, — что первые истории о небесных богах были историями о Луне. В конце концов, Луна — это героиня со своей сюжетной линией: она считает дни и дружит с охотниками и налетчиками, давая по необходимости то свет, то темноту. Солнце сильнее, а его сезоны важнее для земледельца. Однако его сила не похожа на силу человека. Да и земледельцы появились позже.
