У Олега лопнуло терпение. Он встал.
– Пошли! – решительно сказал он.
– Куда?
– Ко мне домой.
– Зачем?
– Я отдам тебе эти проклятые бумаги! Может, тогда ты простишь меня и успокоишься? Я теперь понимаю, что тебе на меня наплевать, что ты просто поразвлеклась со мной, и все! Забирай эти бумаги и неси их Глобусу! Я справлюсь с ситуацией!
– Твои бумаги больше никому не нужны, – сказала я. – Можешь проваливать в свою Германию и заниматься своим бизнесом. Глобус мертв, он не инсценировал свою смерть, а умер на самом деле. Покойникам не нужны бумаги, им вообще ничего не нужно.
– Глобус мертв?
– Представь себе.
– Ты в этом уверена?
– Вполне.
– Надеюсь, ты не кинула в него гранату?
– Нет. У меня нет гранат, – вздохнула я и рассказала все, что произошло в доме Глобуса. Олег внимательно слушал.
– Господи, а ведь я мог тебя потерять, – прошептал он, когда я закончила свой рассказ.
– Ты и так меня потерял. Возможно, Катьки с Димкой уже нет в живых… Она была просто замечательной подругой.
– Почему ты говоришь «была»? Она есть, и не смей хоронить ее раньше времени!
Я будто не слышала его слов и продолжала:
– Мы несколько лет проработали за границей, побывали во многих передрягах. Попали в лапы русской мафии, которая прочно обосновалась в чужой стране и чувствовала себя довольно комфортно. Кроме того что мы пели в ресторане, еще подрабатывали фотомоделями, если, конечно, это так можно назвать. Мы хотели накопить денег, чтобы вернуться на Родину и зажить по-человечески. Мы снимались обнаженными. Платили нам вполне прилично.
– Ты снималась обнаженной? – спросил Олег и закурил.
– Я зарабатывала на жизнь. Я любила объектив, любила менять позы. И любила свое обнаженное тело. Я любила сам съемочный процесс, вентилятор с большими лопастями, который создавал иллюзию ветра и раздувал мои волосы. Я поднимала обнаженные руки над головой и с вызовом смотрела в камеру. У меня было множество снимков. Они остались там, у фотографов, которые зарабатывают на эротической фотографии. Я смогла расторгнуть контракт, помочь Катьке и вернуться на Родину.
Я замолчала. В глазах стояли слезы, а руки предательски дрожали. Встреча с Олегом не прошла даром. Я увидела его живым и снова чувствовала волнение. Я ненавидела себя за то, что врала сама себе. Я говорила Олегу, будто ненавижу его, но это было не так. Я плакала, слизывала слезы с губ и чувствовала себя маленькой девочкой, у которой отобрали любимую игрушку. Олег обнял меня.
– Успокойся. Все будет хорошо. Где ты договорилась встретиться с Катькой и Димкой?
– На Массандровском пляже в шесть вечера.
– Значит, ровно в шесть мы будем там.
– А что, если они не придут?
– Тогда поедем на виллу к Глобусу. Что-нибудь придумаем. Ты очень бледная. – Олег потрогал мой лоб. – Девочка моя, да у тебя жар! – испуганно воскликнул он. – Тебе нужно хоть немного поспать.
– Мамочка, я тоже очень хочу спать, – сказала Лерка.
– Нужно снять номер в гостинице. – Я устало закрыла глаза.
– Никаких номеров. Едем ко мне, – решительно заявил Олег.
– Это опасно, – покачала я головой.
– Поедем к моему другу. У меня есть ключи от его квартиры. Там вы будете в полной безопасности.
– А может, лучше отправимся на виллу Глобуса и не будем дожидаться шести часов? У меня плохое предчувствие…
– Нет, так мы можем все испортить. Нужно дождаться встречи на пляже. Думаю, все обойдется.
– А если нет?
– Тогда оставим Лерку у моих родителей и поедем вдвоем. Днем на вилле нечего делать. И вообще, Наташа, давай не будем думать о плохом.
Квартира друга Олега – стандартная двушка – располагалась в обычной блочной девятиэтажке. Олег накормил Лерку пирожными с чаем и отвел в спальню. Я прилегла на диван. Олег сел рядом.
– Может, температуру померяем? Ты вся горишь, – сказал он.
– Не хочу. Мне холодно, – стуча зубами, ответила я. – Может, это просто истерика. Мне чудовищно плохо! Ты даже не представляешь, как мне плохо!
Олег склонился надо мной. Его дыхание было таким горячим, а руки такими настойчивыми, казалось, я теряю рассудок. Еще не давно я считала его погибшим, а теперь он здесь, рядом со мной и крепко целует меня, ласкает мою грудь…
Почему жизнь, подлянка, всегда преподносит мне какие-нибудь сюрпризы, к которым я совсем не готова и даже не знаю, как их положено принимать? Ощущения, пережитые мной в ту страстную ночь в квартире Олега на медвежьей шкуре, вернулись. Мы целовались, не отрывая губ и не разжимая объятий. Я почувствовала сумасшедшую легкость. Наши тела тесно переплелись, и я уже не понимала, где тело Олега, а где мое. Я громко застонала, сжала кулаки, но тут же их бессильно разжала…
Мы лежали на диване, обняв друг друга. Олег потрогал мой лоб и удивленно сказал:
– Жар совсем прошел.
Потом мы сидели на кухне и совсем посемейному обедали. Олег не сводил с меня глаз, старался во всем угодить. Проснулась Лерка и присоединилась к нам.
– Девочку отвезем к моим родителям, там она будет в полной безопасности. Не стоит брать ее с собой на пляж.
Лерка была довольно контактным ребенком и с удовольствием знакомилась с новыми людьми.
– Мамочка, ты за меня не переживай. Мне здесь очень нравится, – весело сказала она, прощаясь со мной, чмокнула в щеку и взяла мать Олега за руку.
Чтобы не расплакаться, я поспешила уйти. До шести был еще целый час, и мы решили дойти до Массандровского пляжа пешком. Олег достал из кармана авиабилет и, помахав им у меня перед носом, бросил в мусорную урну.
– Что, решил не лететь? – спросила я.
– Я хочу быть рядом с тобой, – ответил он.
Сектор, в котором Димка назначил встречу, был небольшим, отдыхающих совсем мало, поэтому не заметить Катьку и Димку было практически невозможно. Мы сели на перевернутую вверх дном лодку и стали ждать. Когда стрелки часов перевалили за шесть, я не выдержала и стала мерить шагами кромку моря.
– Не делай поспешных выводов, – попытался успокоить меня Олег. – Мало ли поводов задержаться! Кстати, чего ты носишься с этой сумкой? Что у тебя в ней?
– Пистолет.
– Пистолет? – удивился Олег.
– Он самый. Мне его Димка дал. На всякий случай.
У меня не было сил говорить дальше. Я все время поглядывала на часы и всматривалась во входивших на пляж. Мы молча просидели до восьми часов. Отдыхающие разошлись по домам, и пляж опустел.
– Ну вот и все, – с отчаянием сказала я. – Я знала, что Димка не вернется…
