Лондонское министерство торговли поощряло беженцев заново открывать магазины на западной границе Сити, в Хаттон-Гарден, традиционном лондонском центре торговли бриллиантами и жемчугом. Хаттон-Гарден – скромная улица, застроенная старыми домами; окна во многих выбиты. Улица послужила бы прекрасной декорацией для боевиков с драками и убийствами в духе Раймонда Чандлера, не предпочитай Чандлер залитые солнцем улочки Южной Калифорнии. Убогость зданий кажется почти напускной, призванной закамуфлировать тот факт, что в этих убогих конторах из рук в руки переходят огромные ценности. Вот дом с облупившимся фасадом и грязными окнами; на третьем этаже стоит человек и разворачивает пакет, в котором находятся бриллианты стоимостью в миллион с лишним долларов. Конечно, он может как следует рассмотреть камни при том условии, что день солнечный. Кроме того, о цвете и блеске камней можно судить, если окна выходят на север или восток. В типичном лондонском тумане даже самый белый камень кажется желтоватым.
Это живописный, старомодный и изящный район. В переулке стоит любимый паб торговцев бриллиантами, «Старая митра», основанный в 1546 г., единственный паб в Лондоне, рядом с которым растет вишня.
В таком непритязательном месте беженцам было легче почувствовать себя как дома. Они бы охотно возобновили свой бизнес, но у большинства из них было туго с наличными деньгами. Отто Оппенгеймер из «Даймонд трейдинг компани», дочерней компании «Де Бирс», обратился в банк «Хамбро». Не согласятся ли они помочь дилерам, которые торгуют алмазами и бриллиантами? Хотя подобную операцию трудно назвать традиционной для старинного торгового банка, за ней стояло финансирование международной торговли, так почему бы не рискнуть?
«Хамбро» изучили вопрос, и система им понравилась. Более того, они испытывали теплое сочувствие к торговцам бриллиантами, с которыми у них, как казалось, много общего. Торговцы бриллиантами, подобно торговым банкирам, – довольно замкнутая группа, куда нелегко попасть чужаку. Доверие и прямота – вот их девиз, воображение и опыт – их актив. Торговцы бриллиантами – крайние индивидуалисты, каждый работает на себя; лишь у немногих имеется по паре доверенных служащих. У многих даже конторы нет; они носят свой товар – маленькие белые пакетики, в которых хранятся камни, – в карманах, когда ходят обедать в «Даймонд Клаб» или на Бриллиантовую биржу, где камни показывают потенциальным покупателям.
Дело это клановое, подобно коммерческим банковским операциям, когда люди абсолютно доверяют друг другу. По Хаттон-Гарден ходят люди с бриллиантами на сотни тысяч фунтов, которые были переданы им под честное слово. В захудалой конторе один человек показывает другому несколько камней, стоящих целое состояние, а потом деликатно выходит, дав покупателю возможность внимательно осмотреть их.
Никаких контрактов не составляют. Ничего не записывается. Все сделки совершаются устно, «под честное слово». Стандарты деловой этики среди бриллиантовых аристократов Хаттон-Гарден столь же высоки, как и среди «королей Сити». Любого дилера, нарушившего нормы, тут же исключают из всех «бриллиантовых клубов». До конца жизни он больше не получит ни одного алмаза, ни одного бриллианта.
В «Хамбро» ничего не знали о торговле бриллиантами. Как всегда в таких случаях, банк консультировался у лучших специалистов. Выяснилось, что 75 процентов всех бриллиантов поступает из Африки, в основном из Южной Африки и Конго. Тамошняя алмазодобывающая промышленность – монополист. Впрочем, никто как будто не против, а «Алмазную корпорацию», которая скупает по контракту камни, добытые за пределами Южно-Африканского Союза, поддерживает южноафриканское правительство.
Все помнят, что случилось в конце 1920-х гг., после открытия богатейшего алмазного месторождения Намаква-ленд, когда все боялись снижения цен. В ближайшем будущем можно не опасаться того, что предложение превысит спрос. Добыча алмазов – дело трудное и медленное. Чтобы получить один алмаз в один карат, рабочие должны взорвать, раздробить и рассортировать свыше 250 тонн «голубой глины», кимберлитовой алмазосодержащей брекчии.
Банк «Хамбро» открыл особый филиал в начале Чартер-хаус-стрит, в нескольких шагах от Хаттон-Гарден, наискосок от белого нового здания «Даймонд трейдинг компани», куда прибывают все алмазы из Южной Африки. Раз в месяц для счастливчиков из «списка покупателей» устраивают «показ». Некоторые дилеры годами ждут возможности попасть в заветный список. Спрос на бриллианты всегда превышает предложение, и «Даймонд трейдинг компани» находится в завидном положении: она выбирает дилеров и распределяет доступные запасы.
В сфере торговли алмазами не принято торговаться. Дилер берет партию товара по цене, которую назначает компания, или отказывается от нее. Он не имеет права разбить партию на части. Если ему приглянулся какой-то красивый камень, он должен взять и мелкие камни, которые идут «в нагрузку» к красивому. Тем не менее дилеры идут на такие условия. Красивый камень стоит жертв. Торговец понимает: три четверти всех алмазов годятся только для промышленного применения, большую их часть дробят в абразивный порошок. Но оставшаяся четверть «драгоценных» алмазов составляет 80 процентов всего ежегодного оборота, который приближается к 100 млн фунтов стерлингов. Дилеры не возражают даже против того, чтобы заплатить наличными вперед. Только потом они получают свои партии алмазов.
В «Хамбро» учатся быстро. Посетителей филиала на Чартерхаус-стрит внимательно рассматривают и проводят в небольшую комнатку у входа. Проблемы безопасности волнуют всех. Дилеры приносят свои алмазы, которые на месте осматривает «алмазный контролер», член Торговой палаты. Затем сотрудники их упаковывают и пересылают по почте. У алмазных дилеров есть специализация. Одни занимаются необработанными алмазами, другие – бриллиантами; одни специализируются на мелких камнях, другие – на крупных. Хотя торговаться нельзя, существует активный рынок среди тех торговцев, которые хотят избавиться от камней помельче, которые им дают «в нагрузку» к красивым камням, которые им и хотелось заполучить.
Прибыль дилера зависит от его умения добиться такой профессиональной огранки, чтобы устранить изъяны с минимальной потерей для веса камня. На данном этапе дилерам требуется помощь банка. Банк «Хамбро» помогал оснащать мастерские дилеров, ввозил современное оборудование и инструменты. Банк заботился и о формальностях, связанных с импортом и экспортом драгоценных камней. Таможенный контроль очень строг; все камни обязательно проверяют на ценность и когда они прибывают в Англию, и когда покидают страну. Кроме того, дилерам требуется финансирование для экспорта промышленных алмазов в Соединенные Штаты. Кроме того, всегда необходимо покрывать убытки и отвечать по искам.
В «Хамбро» заботятся обо всем. Довольные клиенты рассказывают о банке своим знакомым, а те – своим. Хотя размер прибыли очень невелик, рыночные цены очень высоки, и в «Хамбро» говорят, что в «алмазном бизнесе дела идут неплохо».
За последние годы Лондон немного сдал позиции в области алмазной торговли. Одни дилеры вернулись назад, в Антверпен и Амстердам; другие эмигрировали в Израиль или Нью-Йорк. «Хамбро» относится ко всем превратностям судьбы с обычным философским спокойствием. Никто не переживает из-за мелких кризисов. Однажды утром из Ганы прибыли две партии бриллиантов. В одном пакете действительно были бриллианты; когда вскрыли другой пакет, то нашли в нем только стружку. После нескольких телефонных звонков делом занялись страховщики Ллойда; такова общемировая практика.
