В истории «Дойче банка» те годы известны под названием «междуцарствие». Оно окончилось в 1952 г., когда десять местных филиалов банка объединились в три региональные (в Гамбурге, Дюссельдорфе и Мюнхене) компании с ограниченной ответственностью. Их называли «правопреемными учреждениями». Резервы «Дойче банка» в количестве 140 млн марок были разделены между тремя компаниями в пропорции 20, 40 и 40 процентов. Вместо десяти мелких банков появились три средних.
Даже тогда мысль о «воссоединении» всегда была в головах управляющих, хотя они не говорили об этом, когда рядом находились американские, британские или французские чиновники. «Воссоединение» в данном случае означало окончательное слияние трех «правопреемных учреждений» в один крупный банк.
«Изо всех сил старались оставаться вместе, насколько это позволял закон, – говорится в официальной истории. – Это не всегда оказывалось легко, но руководители компаний в Гамбурге, Дюссельдорфе и Франкфурте обладали единой волей и мыслили в одном направлении». Как говорится, было бы желание, а возможность найдется; управляющие трех банков регулярно встречались и заботились о том, чтобы все три учреждения управлялись в соответствии с одинаковыми принципами.
Для крупных финансовых операций, объем которых превосходил средства каждого учреждения в отдельности, три банка создавали консорциум. Одно из трех учреждений выступало в роли руководителя, а два «сестринских банка» просили к нему присоединиться. Уже была достигнута полная координация в вопросах политики и персонала. Тенденция была вполне ясной, хотя многие наивные западные чиновники предпочитали ничего не замечать.
Положение дел наконец было легализовано в конце 1956 г., когда все ограничения по закону были отменены. 5 марта 1957 г. три «сестринских банка» слились в новый «Дойче банк». Целью слияния было «сочетание преимуществ как централизованных, так и децентрализованных организаций и избежание их недостатков». На банкирском языке это значит усидеть на двух стульях.
Сейчас официальная штаб-квартира банка находится во Франкфурте-на-Майне, три центральных офиса – в Дюссельдорфе, Франкфурте и Гамбурге. В каждом центральном офисе есть несколько членов общего правления. Выражается надежда, что рано или поздно «Дойче банк» снова станет активным в объединенной Германии «в духе старого „Дойче банка“».
«Дойче банк» – типично послевоенная немецкая история успеха. Баланс вырос с 6,4 млрд марок в 1954 г. до почти 16 млрд марок в 1964 г. В банке двадцать три с лишним тысячи служащих; сейчас он занимает двадцатое место в рейтинге мировых банков. Хотя официально он не называется торговым банком, он проводит почти все коммерческие банковские операции. Йозеф Герман Абс по праву считает себя торговым банкиром. В его распоряжении больше средств, чем у любого другого торгового банкира в мире.
Primus inter pares
Официально Абс – всего лишь член совета директоров, состоящего из десяти человек, и его «спикер». На самом деле он – primus inter pares, «первый среди равных». Абс, который довольно хорошо знает Лондон, называет «Дойче банк» чем-то средним между Barclays и Hambros Bank, Ltd. Barclays, крупнейший из британских банков, он имеет в виду в смысле депозитов, а Hambros Bank, Ltd. для Абса служит олицетворением философии торгового банковского дела. Иными словами, «Дойче банк» ведет крупномасштабные торговые банковские операции, подкрепляемые громадными депозитами.
Абс не хвастает. «Дойче банк» занимается как коммерческими, так и инвестиционными операциями; он занимается почти всем, за исключением долгосрочных кредитов на срок, превышающий четыре года. Самые важные его операции относятся к краткосрочному кредитованию. «Дойче банк» принимает вклады в своих шестистах с лишним филиалах в больших и почти всех маленьких городах Западной Германии. Кроме того, «Дойче банк» ведет собственные брокерские операции (что не позволено ни Barclays, ни Hambros Bank, Ltd). «Дойче банк» занимается и акцептным кредитованием, но акцепты хранятся в отдельном портфеле. Учетного рынка в Германии практически нет.
Абс любит историю; он прекрасно помнит события далекого – и не столь далекого – прошлого. Он присутствовал при том, как Шахт, тогда президент Рейхсбанка, пустил средства, предназначенные на выплату процентов по немецким облигациям, на выкуп самых дешевых облигаций. Абс остро сознает свою ответственность, громадные размеры, объемы и возможности банка и связанные с этим риски. Он понимает, что за ним внимательно следят за пределами Германии и иногда болезненно воспринимает критику. Когда в июне 1964 г. в журнале «Форчун» написали, что «…в некоторых отношениях немецкая экономическая и банковская системы потворствуют неэффективному управлению и подвержены таковому. В нынешнем кризисе капиталовложений роль крупных немецких банков, в которых отсутствует разделение банковских и брокерских функций, является, мягко говоря, бесполезной.» – Абс написал ответ, позже опубликованный в том же журнале:
«Не соглашусь с тем, что экономическая и банковская системы Германии не предлагают возможностей для реформы; мы постоянно предпринимаем попытки их усовершенствовать. Однако, пока в странах, где банковская и брокерская функции разделены, случаются коммерческие провалы, которые определенно влекут за собой более серьезные последствия, чем те, что произошли в Федеративной Республике, я не вижу в таком разделении средства, способного предотвратить более серьезные провалы в нашей стране. Тот, кто считает провалы Боргварда, Шликера, Хьюго и Отто Стиннеса признаком начинающейся нестабильности в западногерманской экономике, могли бы с таким же успехом считать аферу Allied Crude «симптоматичной» для нестабильной финансовой структуры американских предприятий…»
В Германии банкиры не занимают такого видного общественного положения, как в Англии или в Америке, где их считают «столпами общества». Слишком много немецких «столпов» оказались на непрочных фундаментах. За Абсом пристально следят также и его соотечественники. В одном из недавних телеинтервью его спросили:
– Как человек, обладающий такой властью, контролирует себя? Есть ли у вас способ постоянного самоконтроля?
– Я научился контролировать себя, работая партнером в частном банке в Берлине, – ответил Абс. – Я был одним из пяти партнеров. Ни одно важное решение не принималось без согласия всех пяти партнеров, и каждый отвечал своими личными активами.
Абс часто говорит, что банкир должен научиться управлять собой прежде, чем он сможет управлять другими.
– Он должен соблюдать равновесие между смелостью и осторожностью, особенно когда работает со средствами, вверенными ему другими.
Демонстрация смелости и осторожности на свой страх и риск, когда работаешь со средствами собственного банка, вовсе не способствует развитию духа предпринимательства. И совсем другое дело – работа с иностранной валютой, использование иностранных интересов в преследовании какой-либо идеи. Вот что способно доказать подлинный предпринимательский дух.
– Мои коллеги в совете директоров «Дойче банка» нашли нужную точку равновесия, – говорит Абс. – Человек слишком осторожный, лишенный смелости в перспективе бесполезен. А человек слишком смелый при недостатке осторожности может быть опасен. В прежние времена управляющие банками почти ничего не говорили акционерам. Мы же говорим им почти все. Мы понимаем важность такого понятия, как diligentia («усердие»). Но до сих пор еще никто не запатентовал систему, исключающую любой кризис. Кроме того, нас тормозит отношение многих немцев, которые по-прежнему мыслят так же, как бюрократы при кайзере.
