Посмотрела за спины незнакомцев: одновременно с тем, как те обернулись.
— Я уже вас заждался, — сказал дэй. — Иди сюда.
Он стоял у дверей конюшни. Держа Принца под уздцы — так спокойно и уверенно, будто и правда давно ждал её.
Если бы не тошнотворный, ужасающий аромат тлеющих цветов, Таша вряд ли сделала бы то, что она сделала; но сейчас она просто прошла мимо незнакомцев, в один миг безмолвно расступившихся.
И подошла к дэю.
— Святой отец?.. — шёпотом произнесла она.
— А разве не похож?
— Что вы…
— Хотите спасти сестру? Тогда времени на объяснения нет. Наёмники обнаружат пропажу весьма скоро.
Таша потрясённо смотрела на него.
Он знает?! Откуда? И как вывел Принца, и почему?
Почему ждал меня, почему…
— Таша, вы должны… я прошу вас — довериться мне.
Она смотрела в тёплый серый свет, сиявший в его глазах.
…с другой стороны, так ли это важно: откуда он знает то, что знает? Важно то, что, похоже, он и правда хочет помочь.
А помощь им сейчас ой как пригодится…
Помедлив, Таша кивнула, заставив дэя чуть улыбнуться.
— Хорошо. — Он вспрыгнул в седло. — Едем.
Принц покорно стоял на месте, пока клирик усаживал перед собой спящую Лив. Потом, когда Таша устроилась сзади, сомкнув пальцы на чёрном шёлке, а дэй легонько хлопнул коня по шее — устало порысил к плетню.
— Втроём мы далеко не уедем, — пробормотала Таша, пока они двигались мимо рыночных ларьков. — Принц…
— Далеко и не надо. С наступлением темноты сделаем привал.
— Ну, если так… э, святой отец, нам к другим воротам! — наконец осознав, куда они едут, Таша встрепенулась. — Мы приехали оттуда!
— Фаргори-лэн, вы всерьёз полагаете, что сейчас можете так просто вернуться домой?
В голосе дэя скрывалась насмешка, и Таша, промолчав, опустила глаза.
Эту часть плана она тоже выработать не успела.
— Не будем радовать ваших врагов предсказуемостью, Фаргори-лэн. Когда похитители не найдут вашу сестру там, где они её оставили, они кинутся в погоню. И просто так мы от них не уйдём.
— Я думала…
— Спрятаться в Потанми тоже не выйдет. Ни в нём, ни в других придорожных селениях. Это не те люди, которых остановит кучка крестьян… Откройте ворота, будьте любезны.
Мальчишка-привратник послушно выскочил из будки у ворот, и вскоре Принц уже иноходью припустил по тракту.
— И что вы предлагаете? — осведомилась Таша.
— Провести ночь в Криволесье.
Таша медленно повернула голову: к востоку, где на горизонте зловеще темнела лесная полоса.
Криволесье.
Ещё одна из Ложных земель.
— Святой отец, вы спятили?
— Не думаю.
— Это же Ложные земли! Ночью туда даже нечисть не захаживает!
— Самого леса нам бояться не стоит. А вот нечисть и прочие неприятные особи туда, увы, порой всё-таки захаживают… но этой ночью вас никто не тронет, уверяю.
— С какой стати? По доброте душевной?
— Вот видите: если вы так думаете, значит, ваши преследователи рассудят так же. Только они не учитывают одной вещи.
— Какой же?
— Я с вами.
— И в одиночку сможете противостоять всем «неприятным особям», что к нам приблизятся? — Таша обратила весьма скептичный взгляд на меч, который дэй снова приторочил к седлу. — Простите, если разочарую, святой отец, но…
— Фаргори-лэн, кажется, мы договорились, что вы мне верите?
Вопрос был риторическим — и заставил Ташу сердито фыркнуть.
Как она могла с ним куда-то поехать? Что на неё нашло, какое безумство? Ох, не кончится это добром. Не кончится.
Сейчас он их с Лив в этом самом Криволесье и…
Таша заткнула голос разума прежде, чем он успел подробно расписать ей картинку изнасилованного выпотрошенного трупа: её собственного.
И уж точно не следовало услужливо выводить Принца из конюшни, попутно отгоняя от Таши неких подозрительных молодых людей.
Только вот если учесть, что всё это нисколько не отменяет его собственной подозрительности…
Ладно, решила она. Яблоки по осени собирают. Увидим.
Если что — без боя я не сдамся.
Ещё бы голос разума так не донимал… он частенько критиковал свою хозяйку, и в большинстве случаев скрывал за критикой действительно разумные вещи; но, судя по всему, в ближайшее время Таше не раз придётся поступать не совсем разумно.
Если не сказать «совсем не разумно».
Принц свернул с тракта, и впереди свилась золотистая ленточка пыльной дороги. Солнце уползало за стену далёких гор, пока Криволесье, приближавшееся с каждым перестуком копыт, распахивало гостеприимные могильные объятия.
Что ж, подумала Таша, из-за плеча дэя косясь на мирно спящую Лив, как говорила мама… когда ничего другого не остаётся, приходится расслабляться и получать удовольствие.
Хотя бы от пейзажа.
***
— Хватит дуться, — сказал Алексас, закрыв дверь спальни и расстёгивая рубашку. Джеми молчал всю дорогу от чужого особняка до дома, и это молчание начинало немного угнетать. — Ну что ты как маленький?
— Я тебя презираю, — прорычал брат внутри их общей головы.
Вечерний Камнестольный Алексасу всегда нравился. Не сказать, что вечером столица цвергов играла новыми красками — в Подгорье не существовало внешней разницы между днём и ночью; зато народу меньше, и особенно цвергов. Нет, Алексас нормально относился к цвергам, державшим лавочки в «людном» округе: по долгу службы они склонны были тебе отвечать, и даже приветливо. Но вот в прочих округах…
Недоросли бородатые, а гонору-то сколько.
Впрочем, сегодня юноше не довелось выходить из родного округа. Как и вчера.
Было чем заняться и в нём.
— Да-да, наслышан. — Алексас кинул рубашку на кресло и разулся, ощутив босыми пальцами колючую шерсть ковра. — Я уже сказал, что раскаиваюсь. А в наказание даже потрачу свои оставшиеся часы на сон, дабы завтра не раздражать тебя своим присутствием.
— Это же отвратительно, ты хоть понимаешь?! Ты совратил девушку…
— Джеми, братишка, до меня её уже не раз успешно совращал муж.
— Но ты! Ты… — Джеми задохнулся от возмущения, — ты хоть понимаешь, каково мне в этот момент?! Замыкаться в себе, сидеть в темноте и знать… знать, что ты занимаешься… этим!
— Мог бы не замыкаться. Учился бы заодно.
