— И после этого вы требуете, чтобы я вам доверяла? Да вы сходу меня обманули!
— «Провинность есть в моём деянии, но не преступление».
Что возразить на цитату из священного писания, Таша не нашлась; а клирик меж тем направил Принца на одну из тропок, уводивших в чащу.
— Может, не стоит сходить с тропы? — осторожно заметила девушка.
— Место для ночлега лучше искать подальше от большой дороги.
— Большая дорога? — Таша с сомнением оглянулась, но не стала развивать мысль. — А как всё-таки вы планируете защитить нас от… неприятных особей? Против нечисти простой клинок не поможет.
— Я знаю.
— Так ваш меч «нечестивый»?
— Нет.
— Тогда, значит, вы с ними магией разберётесь?
— Вы не первая, кто подозревает меня в наличии магических способностей — но, к сожалению, я не могу сотворить и простейшего заклятия. Даже спичку зажечь.
Это Ташу удивило: телепаты-не маги встречались крайне редко. Чаще всего телепатия была лишь разновидностью особого Дара, который был у каждого волшебника и прилагался к умению творить заклинания.
С другой стороны, иногда они всё-таки встречались.
— И как же тогда?..
— Увидите. — Дэй осадил Принца. — Что скажете?
— О чём?
— Об этой полянке.
— Ну… мило.
Полянка, к которой привела тут же оборвавшаяся тропка, действительно была милой: притаившейся в круге из семи древесных стволов, покрытой пушистым мхом. Ни папоротников, ни листвы — лишь в самой серёдке чернеет след от давнего костра.
В таких «ведьминых кругах» любят танцевать альвы…
По крайней мере, если верить рисункам из книг сказок.
— Значит, здесь и остановимся. Слезайте. И снимите девочку, пожалуйста.
Таша покорно соскользнула наземь. Подхватила Лив, скинув плащ, бережно уложила сестру на него. Покосилась на дэя: тот тоже спешился и, прихрамывая, подвёл Принца к кострищу.
Когда он, отстегнув от седла ножны с мечом, взялся за потёртую кожаную рукоять, Таша ожидала зловещего металлического скрежета — однако клинок выскользнул разочаровывающе беззвучно.
Дэй отмерил пять широких шагов.
— Вы же говорили, что не колдун, — сказала Таша, глядя, как клирик очерчивает вокруг неё просторный защитный круг.
— Это не магия.
Лезвие меча, прорезая зелёный мох, сияло во тьме лёгким золотистым светом.
— Не магия? А разве нам может помочь что-то кроме магии?
— Да. Самое обыкновенное чудо.
— Хотите сказать, чудеса и магия — разные вещи?
— Когда магия становится обыденностью — да. — Замкнув круг, дэй вернулся в центр. Бросив меч на траву, извлёк из недр объёмистой сумки шерстяной плащ. — Вот, на землю лучше этот постелите.
Таша послушно взяла плащ у него из рук.
— А меч у вас волшебный? Он светится…
— Скажем так, он не совсем простой, — уклончиво ответил дэй. — Будьте здесь.
— А вы куда?
— Думаю, хворост для костра нам не помешает.
— А как вы вернётесь в круг? Или он пропускает своего создателя?
— Защитный круг, в котором мы с вами стоим — магия столь древняя, что уже перестала быть магией, — дэй поднял меч. — Ему не нужно заклятий. Необходима лишь чуточка веры.
— И как же он действует?
— Как вы знаете, некогда нежить и нечисть приходила лишь туда, куда их приглашали. В противном случае они просто не могли переступить порог дома.
— Но это же сказки, старые легенды! Те же эйрдали…
— Тш, — дэй приложил палец к губам. — Здесь слова материальны, помните.
— Я много о них читала, и им плевать, приглашали их в дом или нет! Они просто приходят и всё!
— Они приходят, потому что люди перестали верить в то, что они не смогут прийти.
— А раньше, значит, верили? Просто верили, и вера спасала их от нечисти?
— Сказки ведь не на пустом месте возникли, Фаргори-лэн. Раньше люди многое принимали за должное. Просто верили в какие-то вещи, не докапываясь до причин, следствий и обоснований. И нечисть — тоже. И потому раньше мир был куда… безопаснее. — Дэй коснулся травы кончиком золотистого лезвия. — Наш круг — это наш дом. И никакая нежить, нечисть и даже люди с недобрыми намерениями не смогут пересечь его границ без моего приглашения. Этой ночью вы можете спать спокойно, поверьте.
А потом широким шагом пересёк границу круга, и лесной мрак поглотил его.
Таша расстелила плащ дэя рядом с кострищем. Переложив сестру на него, закуталась в свой — бархатный — и села на траву, обхватив колени руками, думая над словами Арона.
Ташины взаимоотношения с верой были несколько… специфичными. Нет, она послушно постилась и исповедовалась каждый шестой день месяца: попробовала бы не исповедоваться, пастырь мигом заинтересовался бы, что она скрывает. Послушно слушала проповеди о Пресветлой Богине Льос, сотворившей сей бренный мир, небесными прислужниками коей были лучезарные светлые духи, а земными — дэи. Не поминала к ночи имя Лукавой Богини Мирк, сестры Льос, повелевавшей сонмом разнообразных демонов, обитавших в Бездне; почитала заповеди Кристали Чудотворной, ниспосланной некогда Пресветлой в их грешную Долину; и помнила, что после смерти души люде… эм… живых отправляются либо на небеса, либо в Бездну — либо обратно, в бренный суетный мир, искупать незначительные грехи.
Вся проблема была в том, что мама тоже соблюдала все внешние приличия. Всегда. Несмотря на то, что за внешним полностью отсутствовало внутреннее. А Таша никогда не смогла бы исповедаться в тех сомнениях, по поводу которых ей и правда иногда хотелось бы услышать совет — или ответ; сомнениях, большая часть которых однажды замечательно выразилась одной-единственной маминой фразой.
Потому что как-то раз Мариэль обронила «Она утратила мою веру в Неё».
И как-то раз Таша поняла, почему.
Из этих причин — не считая многих других — логичным образом вытекало то, что Таша не слишком хорошо относилась к священнослужителям. Но Арон…
Он был каким-то… другим.
Таша отвела прядь волос с лица сестры. Огляделась, с прищуром всматриваясь в темноту.
Поёжилась.
Странно, но вместе с дэем ушло всё её спокойствие. До этого вокруг была просто тьма вечернего леса, но сейчас… тьма была ощутимой. Обволакивающей, густой, как кисель. Далёкие кроны тонули в однородной сизой мгле, сквозь которую не пробивался ни лунный свет, ни звёздное сияние; деревья вокруг полянки сливались в чёрные стены, отвесно уходящие в небо.
И казалось, что в любой момент эти стены двинутся навстречу друг другу, и тогда…
