— Ему доставляет куда больше удовольствия игра с мышкой, чем её смерть. Но если он вдруг решит поиграть… что ж, пускай порадуется. Пока может, — он усмехнулся. — А меня потом порадует его казнь.
Альдрем задумчиво крутанул бокал за ножку:
— Главное, что они не задают вопросов.
— Наёмники редко задают вопросы. Но у этих, похоже, любопытство отсутствует начисто.
— И моральные принципы заодно?
— Принципы у наёмников — тоже нечастое явление. Профессия обязывает.
— Но им приходится убивать, и убивать не одного и не двух. Я знаю, многие не связываются с… особо деликатными делами.
— Они знали, на что шли. И головорезами стали задолго до знакомства со мной.
— С тем, кого они знают, как вас.
— Это верно.
Он посмотрел на пламя, догорающее за витой решёткой.
Отстранённо.
— Всё-таки обозы не самый безопасный способ путешествия, — сказал он. — Сегодня многие в этом убедятся…
Глава четвертая. Теория случайности
— А мы завтра будем объезжать Принца, да?
— Будем, будем, — Мариэль потрепала дочь по макушке. — А теперь спать, не то на завтра сил не останется.
Таша откинулась на подушку, счастливая и взбудораженная:
— Какая здоровская ярмарка была! А Лив уже спит?
— Спит, егоза-стрекоза. Еле укачала.
— А когда папа придёт? Надо ему всё рассказать, раз он поехать не смог!
Мариэль посмотрела куда-то в окно — с привкусом лёгкой тоски во взгляде.
— Боюсь, они с друзьями нескоро разойдутся, — сказала она. — Спи, никуда Альмон от тебя не денется. Утром всё расскажешь.
— Ладно, — Таша удручённо зарылась под одеяло. — Спокойной ночи, мам.
— Спокойной ночи, малыш.
Лёгкими шагами выйдя из комнаты, Мариэль тихо прикрыла за собой дверь — а Таша, притушив светильник, долго лежала на спине, глядя в потолок. Затем, зажмурившись, принялась ворочаться с боку на бок, но сон и не думал приходить.
Ну вот что тут…
Шумный хлопок двери.
Таша вскочила и, не озадачиваясь поиском тапок, побежала к двери. Выскочила в коридор, навстречу тяжёлым шагам и привычному хмельному запаху, щипавшему ноздри.
— Папа! — она радостно шагнула к нему, подставляя светлую макушку для поцелуя. — А я думала, уже тебя не дождусь! Как ты тут без нас… как отметили день рождения дяди Шерона?
В ответном молчании хриплое сопение отца казалось особенно громким.
— Пап, в Нордвуде так здорово было! На ярмарке так… так… и сам король там был и речь говорил, и… ты ведь поедешь с нами в следующий раз, поедешь?
Тот прохромал мимо — и в тишине, вставшей в коридоре, его неровный топот звучал почти громогласно.
— Пап?..
Маленькая девочка в белой ночной рубашке осталась одна во тьме; лишь полоска света из приоткрытой двери детской робко стелилась к её ногам.
Таша стояла неподвижно. Стояла и смотрела, как подвыпивший мужчина грубым толчком распахивает дверь маминой комнаты.
Смотрела и не понимала, не желала понимать — почему её просто отодвинули с дороги, как предмет мебели, за что скользнули равнодушным взглядом по лицу, не видя его…
***
Открыв глаза, Таша обнаружила, что Арона нет. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это обстоятельство её озадачило: кто-кто, а дэй явно имел право гулять сам по себе.
На столе Ташу уже поджидал завтрак. После еды она в очередной раз попыталась разбудить Лив, и в очередной раз — безуспешно.
— Вот демоны! — не удержавшись, досадливо воскликнула Таша. — Стрекоза, ты собираешься просыпаться или нет?
Однако помянутые демоны оказались то ли рассеянными, то ли вредными: если сестра на призыв никак не отреагировала, то мальчишка в соседней кровати вздрогнул и заворочался.
Ладно, в конце концов, и ему пора в себя прийти. Хоть выяснят, кого они подобрали… и не зря ли.
Положив одежду мальчишки у него в ногах, Таша вышла из комнаты. Прислонилась спиной к закрытой двери, прислушиваясь. Скрип кровати — встал, спящий королевич… а вот и одёжный шелест… хм, обязательно прыгать на одной ноге, когда штаны надеваешь? О, похоже, ещё и упал… хорошо бы шишку не набил.
Вроде бы всё.
На всякий случай досчитав до пяти, Таша вернулась в комнату.
— Доброе утро, — миролюбиво произнесла девушка, прикрывая дверь.
Мальчишка уставился на неё во все глаза: светло-васильковые, со странным жёлтым ободком вокруг зрачка. Перемялся с одной несуразно-длинной ноги на другую. Зачем-то поднял правую руку, косясь на широкое серебряное кольцо, сидевшее на его указательном пальце, светившееся весёлой рунной зеленью.
Когда Ташу с воплем «изыди, нечисть!» повалили на пол, она даже не сразу поняла, что произошло — однако цепкие пальцы на горле не оставляли времени на изумлённый ступор.
Среагировала она почти машинально.
…раз…
…два…
Ну, сейчас ты у меня получишь!
Обнаружив в руках кошку, старательно отпихивающую лапками пустое платье, мальчишка остолбенел… ровно до того момента, пока его с мстительным шипением не полоснули когтями.
Должно быть, вошедший Арон застал прелюбопытную картину: отчаянно вопящий паренёк колотит о подушку маленькой белой кошкой, намертво вцепившейся в его руку…
— ПРЕКРАТИТЕ.
Повторять дважды дэю не пришлось. Мальчишка замер со вскинутой рукой, а кошка, разжав когти, приземлилась на кровать и забилась под одеяло.
…раз…
…два…
— Ты что творишь, свинтус?! — высунув голову, обиженно выкрикнула Таша, оскорблённая в лучших чувствах. — Я на дороге его подбираю, лекаря ему нахожу, за постель плачу, а он…
— Молчи, порождение Мирк! — ответил свинтус с максимальным достоинством, с каким только может говорить нескладный взъерошенный мальчишка, посасывая разодранную руку. — Лучше бы я умер на той дороге, чем попал в лапы… эм… постойте. — Он уставился на Арона. — А вы ведь дэй, да?
— Поразительно точное наблюдение.
— Служитель Богини? И… с этой?! — мальчишка растерянно тряхнул кудрями. — Она же оборотень!
— Я знаю. И жду, пока вы извинитесь перед моей спутницей за попытку её убийства.
— Я? Перед ней?!
— Джеми Сэмпер, я жду — пока терпеливо.
Васильковые глаза расширились.
Потом мальчишка отступил на шаг: крайне настороженно.
— Откуда вы знаете моё имя? — дрогнувшим голосом спросил он.
