Отца, которого Алексас почти не помнил, а Джеми почти не знал…
— Придёт время, когда мы, Основатели, не сможем управлять сообществом, — прошелестел магистр Торнори, поправив плед тонкими руками; хозяин дома не так давно разменял третью сотню лет, и никто не удивлялся, что он подозрительно легко зяб. — Придёт время, когда мы уйдём, и кто-то займёт наше место… и это будете вы. Ты и Алексас. И Найдж.
Джеми скользнул рассеянным взглядом по пёстрым гобеленам на стенах. Вновь посмотрел на магистра, щурившего блеклые глаза: седина волос забрана в неопрятную косу, в бороде затерялись крошки, на шёлковой мантии — пятна от еды. Что поделаешь… отрицая собственную немощь, учитель предпочитал по-прежнему всё делать самостоятельно. Но на остроте его ума и профессиональных навыках старость почти не сказалась, и это было важнее дрожащих рук, то и дело разливающих ложки с супом на пути до рта.
Рядом с магистром сидел Найдженэйл, его молодой ассистент. Колдун одобрительно кивал, выражая учителю свою полную солидарность; лицо под ёжиком русых волос светится улыбкой, в тёмно-сером взгляде искрятся смешинки. Вот уж кто во всём участвовал активнее некуда… В последнее время Найдж и с Джеми занимался куда чаще самого магистра — но, к стыду своему, Джеми не особо расстраивался по этому поводу.
А Герланд продолжал сверлить приёмного сына пристальным взглядом, и под этим взглядом Джеми ничего не оставалось, кроме как тоже кивнуть. Пусть даже в смерть нынешних Основателей ему категорически не верилось — не в ближайшие лет двадцать, во всяком случае. Колдуны и альвы живут куда дольше людей, а что до насильственной смерти… Ха! Попробуйте сладить с великим магистром Торнори и Найджем, его лучшим учеником! Или с одним из Звёздных Людей…
Правда, подобные мысли Джеми держал при себе. Основателям они не нравились.
Особенно Герланду, который в случае их озвучивания плевался словом «инфантил».
— А в чём, собственно, суть завтрашнего совета? — стыдливо осведомился Джеми.
— Привлечение нового спонсора, — добродушно пояснил Найдж. — Нашим застоявшимся жилам не помешает свежая кровь, так сказать. Ещё выслушаем доклад шпиона в Торговой Гильдии…
— В общем, ничего интересного, — зевнул Алексас.
— …а ещё попытаемся поймать крысу.
Джеми недоумённо вскинул голову:
— Какую крысу?
— Предателя, дурачок! — судя по голосу брата, тот явно оживился. — Так-так, а вот это уже интересно…
Если возвращаться к тому, что с братьями Сэмперами было не так, — стоило упомянуть, что в доме их официального опекуна располагалась штаб-квартира некого тайного общества, в своё время получившего благозвучное название «Тёмный венец». И общество это занималось тем, что плело заговоры с целью свержения душегуба и узурпатора Шейлиреара Дарфулла Первого.
Уже шестнадцать лет «Тёмный венец» с переменным успехом занимался подрывной деятельностью, заодно выслеживая других заговорщиков, дабы уговорить их объединить усилия. Единственная загвоздка заключалась в том, что для свержения узурпатора требовался кто-то, кого можно возвести на престол по праву; а потому главной целью общества был поиск подходящего представителя сверженной династии Бьорков. Таковых осталось немного, и все они либо находились одной ногой в могиле — по причине глубокой старости, — либо были весьма довольны жизнью под пятой узурпатора.
И все без исключения пребывали под пристальнейшим наблюдением стражи.
Но «Венец» не сдавался. Заговорщиков ободрял тот факт, что тел последних Бьорков в королевской усыпальнице не было: лишь урны с прахом, собранным с погребального костра. Возникал резонный вопрос — зачем понадобилось сжигать царственные останки? Вопреки традиции, по которой королей издревле хоронили в мраморных саркофагах? А ведь узурпатор уважил память мёртвых Бьорков, обеспечив им погребение рядом с предками. Только вот тело, в отличие от праха, при желании можно исследовать и опознать… и понять, что под именем одного человека похоронили совсем другого.
Это и позволяло Основателям надеяться, что кто-то из Бьорков таинственным образом уцелел в дворцовой резне…
— Видите ли, — заговорил магистр, — недавно мы обнаружили, что кто-то экспериментирует с защитными чарами штаб-квартиры. Обнаружили случайно, и только потому, что дотошный Найдж решил внести в чары коррективы. — Старик одобрительно взглянул на своего ассистента. — В связи с недавними исследованиями.
— И что же это за эксперименты?
— Убрали запрет на несанкционированные переговоры. — Герланд с бесконечной эстетичностью сделал глоток из фарфоровой чашки. — Как ты знаешь, пользоваться зеркалами для дальней связи и открывать телепатические каналы могут только Основатели. Раньше могли. Но теперь…
— А теперь может кто угодно? — Джеми поёжился. — То есть… получается, кто-то в штаб-квартире…
— Тайно выходит на связь с внешним миром, — кивнул Найдж. — Совершенно верно.
Новость Джеми не понравилась.
Пожалуй, даже очень не понравилась.
— Кто-то сливает секретную информацию. Пока вреда нам это не приносит, последние операции проходят успешно… но только пока. А посему устраиваем облаву. — Герланд отставил чашку на стол. — Будем отслеживать всю магическую активность в здании. Если после завтрашнего совета крыска побежит к хозяину, это кто-то из узкого круга. Если нет — через четыре дня совет для широкого круга, и, думаю, там-то мы её и поймаем.
Джеми подумал.
И ещё раз подумал.
— А наш провал год назад, — наконец осторожно произнёс он, — не может быть с этим связан?
Присутствующие помрачнели.
Тот провал был больной темой не только для Джеми. Из десяти человек, отправившихся тогда на задание, в штаб-квартиру вернулись двое — но при виде одного из них целители только руками развели.
— Всё может быть, — магистр вздохнул. — Я не устаю благодарить судьбу, что Алексас всё ещё с нами. Но… да: быть может, поимка крысы поможет понять, почему он с нами не во плоти.
— Очень на это надеюсь, — мурлыкающий голос Алексаса окрасили нехорошие нотки.
И голос этот, как всегда, звучал лишь в Джеминой голове.
Если в последний раз возвращаться к тому, что же было не так с братьями Сэмперами, — не стоило забывать, что год назад Алексасу предложили выбор: либо смерть, либо существование на правах… фактически призрака — но заключённого в чужое тело. Тело человека, который согласится всю оставшуюся жизнь терпеть в своей голове постороннюю личность. И на треть суток Алексас даже сможет брать контроль над телом в свои руки, получая возможность дышать, говорить, фехтовать и радоваться жизни.
С тех самых пор у Джеми с Алексасом и было одно тело на двоих.
И это, пожалуй, всё-таки было самым не таким из всего, что с ними было не так.
— Ну что, — Найдж хитро улыбнулся, — теперь-то не откажешься прийти на совет?
