— Вы уверены, что она захочет бунтовать?
Он задумчиво крутанул кочергу в пальцах.
— Захочет. Уже хочет, просто не понимает. К тому же рядом с ней этот мальчик, здравомыслящий, к счастью. И когда она будет готова понять…
Его губы истончила мягкая улыбка.
— Тогда я ей помогу.
Глава седьмая. Тридцать три несчастья*
(*прим.: отсылка к серии книг Лемони Сникета)
Таша жестом фокусника подкинула Джеми тёмного принца.
— Его Высочество!
Тот тяжело вздохнул. Он успешно отбился козырями от влюблённого паладина и крещёной королевны; теперь у него остался только тёмный король — козырный — и всякая мелочь.
Брать или не брать? Не хочется, но короля жалко. Да и карты все хорошие, картинки, а у Таши ещё четыре…
— Помог бы, — прошептал Джеми.
— Ещё чего. Развивай самостоятельность, братишка, — поучительно ответил Алексас.
Он снова вздохнул.
Мужественное пригрёб карты к себе.
— Моё.
И остолбенел, когда Таша эффектным веером кинула на одеяло четыре восьмёрки.
— И никакого обмана, — констатировала она.
— Откуда?!
— Забыл, как сам мне их всучил несколько конов назад? Ну а я заботливо приберегла их для тебя… и вот ты опять в болванах.
Джеми понуро наблюдал, как невыносимое создание королевской крови довольно жмурится, потягиваясь с кошачьей грацией. Видно, лицо у него было совсем унылое — Таша ободряюще хлопнула его по плечу, прибавив:
— Фигурально. Ты вообще ведь жутко умный, просто в картах не везёт… а яд виспа точно был только в крови? Тебя ведь тоже ранили.
— Не сказал бы, что попытка утешения и переведения темы блещет особой тонкостью, — высказался Алексас.
— Если б он был и в щупальце, я бы уже об этом узнал, — проворчал Джеми, не желая признавать, что он всё равно польщён. — Ещё разок?
— Не хочу терзаться совестью, обыграв тебя в седьмой раз.
Таша зевнула. Вдруг разом погрустнела, уставившись в одну точку: видно, вновь вспомнив о том, от чего Джеми так старательно её отвлекал.
То, что возвращение с того света имеет свою цену, Джеми знал. Проход за грань всегда забирал часть тебя. Обычные люди расплачивались частью своих воспоминаний. Оборотни — одной из своих личин.
Таша потеряла первую. Детскую. Кошку. На взгляд Джеми, ничего катастрофического в этом не было: воспоминания куда дороже.
Впрочем, он понимал, что у его принцессы на этот счёт другое мнение.
— Впрочем, яд может быть замедленного действия, — торопливо произнёс он. — Кто его знает, этого виспа.
Молчание.
— С другой стороны, — не дождавшись ответа, бодро заговорил Джеми, — если даже меня сейчас травит неизвестный яд… что весьма сомнительно, учитывая, что моя лодыжка полностью зажила… то противоядие от него тоже неизвестно. — Он аккуратно сложил колоду. — Так что мне остаётся лишь смириться со своей горестной судьбой.
Таша продолжала молчать. В этом молчании слышно было, как посвистывает на кухне чайник и мелодично звенит посуда: Мэл и Тальрин мыли тарелки перед вечерним чаем. Где-то гнусаво блеяли козы, топор во дворе отстукивал бодрый маршевый ритм. Джеми искренне надеялся, что Лир рубит дрова, но когда хозяин дома работает мясником, ожидать можно чего угодно.
В «болванчика» они играли, сидя на Ташином тюфяке. Кира, болтая ножками, наблюдала за ними с кровати. И если девочка находилась в детской по праву владелицы, а Таша лишь потому, что Арон второй день не позволял ей надолго вставать, то Джеми самым позорным образом прятался.
От Тальрин.
О своём кольце он вспомнил лишь на следующее утро после прогулки его спутников в мир иной. Увидел, что рядом с хозяйкой дома руны расцветают весёлой зеленью — и, обругав себя за рассеянность, ретировался в детскую, вышмыгивая оттуда лишь в случае крайней нужды. Алексасу приходилось не слаще: семейству Ингран решили не докладывать о раздвоении личности одного из гостей, так что его время почти целиком тратили на сон. Что, естественно, не прибавляло Алексасу расположения духа.
В общем, пребывание в этом доме братьям по душе не приходилось.
— Вышел бы, — отстранённо проговорила Таша: в который раз за эти пару дней. — Не думаю, что ты привлекаешь госпожу Ингран в качестве потенциального обеда.
— Зато она меня привлекает, — буркнул Джеми. — В качестве потенциального объекта для избавления мира от порождений Мирк.
— Джеми, это глупо, ненавидеть любого оборотня, — её голос окрасила усталость. — Передай мне чашку, пожалуйста… ага, спасибо. Что тебе сделала Тальрин?
Он прекрасно знал, что ответом отдавит принцессе и без того кровоточащую мозоль — но промолчать не мог.
— Она оборотень.
— Я тоже оборотень, — усталость в её голосе уступила место печали. — И мы с тобой, кажется, уже пришли к выводу, что оборотень оборотню рознь. А если бы Кира пошла в бабушку, она сейчас для тебя тоже была бы «потенциальным объектом»?
«Потенциальный объект» как раз ослепительно улыбнулся с кровати: во весь свой беззубый рот.
— Маленькие все хорошенькие, — упрямо проворчал Джеми. — Истинные борцы с нечистью не щадят никого. Милые волчата вырастают в злых матёрых волков. Чем меньше крови они успеют пролить, тем лучше.
Сейчас эти аргументы даже ему самому казались весьма неубедительными.
Забавно, что когда-то он свято в них верил… когда оборотни для него были только рисунками и строчками в книжках.
— Вот болван! — Таша, не сдержавшись, отвесила ему подзатыльник. — Ты что, действительно готов убить ребёнка?
Джеми следил, как она встряхивает ушибленной ладонью. Потом отхлёбывает чай, опасно взволновавшийся меж глиняных стенок, глядя на него поверх кружки с сердитым блеском в глазах.
Ничего. Пусть лучше злится, чем грустит.
— Я никогда не встречал оборотней. До вас. До тебя, — угрюмо сказал он, машинально покручивая кольцо на пальце, чувствуя, как саднит затылок на месте её удара. — А мне всю жизнь внушали, что вы — нечисть. Звери, дикие и хищные. И то, что в человеческом облике вы разумны, лишь делает вас опаснее. Я жил с этим шестнадцать лет. Как думаешь, можно переменить свои убеждения за пару дней?
Таша, не торопясь, маленькими глотками допивала чай.
— Весь вопрос в том, — наконец сказала она, — хочешь ли ты их переменить.
Ответить Джеми не успел: именно в этот миг щёлкнула дверная ручка.
— Добрый вечер, дети мои, — торжественно молвил Арон, ступая в комнату.
То, что при его появлении Таша улыбнулась, порадовало Джеми даже больше, чем представившаяся возможность сменить скользкую тему.
