— Если он до сих пор жив, — резонно заметила Лавиэлль.
— Броселиан, Ремесленная Улица, дом семь-дробь-два, — вздохнул Орек. — Но…
— Без десяти девять, Ваше Сиятельство, — крикнул издалека один из стражников.
Орек осёкся. С печальной улыбкой выпустил её пальцы.
— Тебе пора. — Герцог отступил от решётки, осеняя несостоявшуюся невестку шестиконечным крестным знаменем. — Храни тебя Пресветлая, Тариша Арондель Морли.
Таша кивнула.
И не двинулась с места.
Она смотрела на Орека, на его племянников, сидевших на жёстких койках, и изо всех сил гнала прочь плохие мысли — но мысли порой бывают такими назойливыми…
…особенно плохие мысли…
…мысли, что в следующий раз она может увидеть их уже на плахе.
— Иди.
Таша стиснула кулаки. Ногти вонзились в кожу.
Боль отрезвила.
— До встречи, Ваша Светлость. — Шагнув назад, Таша повернулась к выходу из подземелий. — Когда увидимся в следующий раз, поднимем бокалы за ваше освобождение.
— Таша…
Она обернулась через плечо: Леогран, до сего момента молча смотревший в стену, теперь смотрел на неё.
В его тусклых зелёных глазах стыло отчаяние безысходности.
— Вернись, пожалуйста, — прошептал он.
Что-то судорожно сжало горло — и Таша, коротко кивнув, побежала вперёд. Чтобы не обидеть. Чтобы не задеть.
Чтобы никто из них, отчаявшихся, не увидел, что глаза их Ищущей на мокром месте…
* * *
— Алексас!
Гостиничные апартаменты встретили тишиной и темнотой. Впрочем, для Таши неожиданностью это не стало: пятью минутами ранее хозяин гостиницы любезно сообщил, что слуги Его Светлости покинули гостиницу вскоре после ареста юных господ. Одетые. С вещами. И вообще, если честно, они собрали свою повозку да и уехали. Куда? Подальше из города, наверное. Чего и вам, лэн, советую…
Побежали, как трусливые шавки, в бешенстве думала Таша, распахивая двери спальни и швыряя кубок на кровать. Никто не верит, что Орек выкарабкается.
Ничего, она ещё им покажет, всем покажет…
— Джеми!
Обе спальни были пусты.
От кеаров спрятался, что ли?
— Есть кто живой?
Наспех раздевшись, Таша вернулась в гостиную.
— Джеемиии! Алексааас! Кто-нибудь! — тоскливо крикнула она, озирая просторную комнату. — Ну где же…
Заметив подозрительно знакомые ноги, осеклась.
Мальчишка лежал на полу, лицом вниз, скрытый от Таши спинкой дивана. Перевернув его, Таша с тревогой вгляделась в его бледное лицо, но не увидела ни крови, ничего. Казалось, её рыцарь просто крепко спит. Рядом с ослабевшими пальцами валялись фарфоровые осколки разбитой чашки — хорошо хоть не порезался; на паркете подсыхала холодная чайная лужа.
Пил чай и… упал?
Что случилось?..
— Проснись! — она легонько потрясла юношу за плечи. — Э-эй!
Не дождавшись реакции, ухватила его за руки и по гладкому натёртому паркету подтащила к дивану. Уложив туда, заботливо укрыла своего рыцаря одеялом.
Потом побежала за лекарем.
Тот ещё денёк, думала Таша, наблюдая, как гостиничный маг обследует мальчишку. Слишком много неприятностей на её одинокую светлую голову…
— Всё в порядке, — констатировал лекарь, проведя ладонью над пациентом. — Судя по всему, простой обморок.
— С чего, неизвестно?
— Увы. — Маг поднялся с табурета. — Может, просто нервы? Насколько я знаю, у обитателей этих апартаментов сегодня выдался нелёгкий день.
— Может, — вздохнула Таша, извлекая из кошеля серебряную монетку.
Кошель, правда, принадлежал не ей, а Лавиэлль, но герцог разрешил своей Ищущей тратить хоть все их средства. Это было весьма кстати: на следствие средства понадобятся, и наверняка немаленькие.
Интересно, как быстро слухи расползутся?..
Выпроводив лекаря и заперев дверь, Таша подошла к окну. Снова распахнутые створки, снова морозный ветер, снова вечерний город, но какая разница между вчера и сегодня…
Обхватив себя руками, Таша смотрела в окно: на огни города, готовившегося бурлить от обсуждений, догадок и сплетен.
А если она ошибается? Если её король совсем не так справедлив, как она думает?
Если…
Нет. У меня всё получится. Получится. Я знаю.
Таша очень старалась верить собственным мыслям.
Но потом уже шуршали в сознании противным насмешливым шёпотом.
…маленькая наивная девочка, которая надеется перехитрить всех…
…мушка, которая пытается вырваться из паутины, но лишь крепче вязнет…
…а паук только улыбается, глядя на её рывки — всё ближе, ближе…
Лампа за спиной вдруг погасла сама собой.
Таша испуганно обернулась. Тут же с облегчением опустила руки.
— Джеми? — она вдохнула поглубже: холодный воздух возвращал мыслям трезвость. — Как ты?
Он сидел на диване. Огонёк белого пламени, плясавший над ладонью мальчишки, искрами отражался в его глазах.
— Джеми?
Внимательно, очень внимательно глядя на свою руку, он сжал пальцы. Огонь смялся, как бумажный клочок.
Разжал — белое пламя вспыхнуло снова.
— Да что с тобой? — Таша нерешительно приблизилась. — Джеми, что случилось? Я нашла тебя на полу, ты…
Она не договорила.
Мальчишка вскинул голову, подняв взрослое лицо, взглянув на неё взрослыми глазами. Не бледные васильки — синева неба холодным осенним вечером.
И, осознав, у кого она привыкла видеть эти глаза, Таша попятилась.
Нет, не может быть…
Движение изящных пальцев музыканта — комната погрузилась во мрак.
Он поднялся с дивана: осторожно, точно проверяя собственные ощущения. Двигаясь с изяществом танцора, шагнул к ней.
— Кажется, — мягко сказал её рыцарь, — всё-таки лучше называть меня Алексасом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СНОВА В ПУТЬ
— Дядя Арон!
Дэй поднял голову:
— Да, Лив?
Девочка сосредоточенно рисовала что-то в своей книге для записей.
— А вы не можете с Ташей по зеркалу связаться? — спросила она, усердно выводя цветным карандашом хвост огромного кота, походящего на колбаску с лапами.
— Таше не дали двустороннее зеркало, милая, — терпеливо растолковала госпожа Лиден, разливая чай. — Ты же знаешь, у нас в доме вообще нет зеркал.
