Услышав знакомый голос, Таша второй раз за вечер вскочила: чтобы подбежать к тому, кого давно ждала.
— Арон! — она привычно прижалась губами к его холодной, гладкой, пахнущей морозом щеке. — Как ты…
— Вошёл с чёрного хода. Кто-то забыл расчистить дорожки вокруг дома, так что пробраться к передней двери оказалось непросто. — Погладив её по волосам, амадэй скинул плащ. Под ним скрывалась обычная чёрная фортэнья, никаких тулупов или шуб; Зрящий даже перчаток не носил — ему не было нужды защищаться от холода. — Джеми?
— Уже иду, — скривился Алексас, поднимаясь из-за стола.
— Думаю, к чаю вы всё равно поспеете, — бросил Арон вдогонку. Наконец обратив взгляд на Леограна, склонил голову. — Добрый вечер, ваша светлость.
— Добрый, святой отец, — учтиво ответил юный герцог. — И как много вы слышали?
— Почти всё. — Арон устало опустился в кресло. — Какие же доказательства ты собираешься предъявить, Таша?
Она ответила не сразу. Вначале скользнула внимательным взглядом по лицу названого отца: глаза серые, словно бы выцветшие, пара морщин на совсем не старом лице прорезалась глубже…
А потом уловила знакомый сладковато-горелый запах — и вспомнила то, о чём всё время забывала. Во что, если честно, и верила-то с трудом.
Что за стенами их сказочного мирка в каждом доме жгли над постелями умирающих цветы эндилы.
Тиф напал на Фар-Лойл неделю назад. Первыми заболели дети, и деревенский староста не замедлили предположить, что причина недомогания в отравленных колодцах — в последнее время в новостных листках то и дело писали о подобных случаях, кто-то взялся травить воду в деревнях по всей Долине, — но Арон быстро выяснил правду. Болезнь не щадила никого. Всех обитателей башни звездочёта посадили под домашний арест, и наружу выходил только амадэй, которому заразиться не грозило.
Впрочем, сказать «выходил» было несколько неверно. Арон возвращался лишь затем, чтобы поесть да поспать, целыми днями обходя деревню, переходя из дома в дом: исцеляя тех, кого ещё можно исцелить, а тех, кого нельзя — пытаясь вернуть оттуда, откуда возврата нет.
Иногда получалось.
Иногда нет.
«Неужели ты можешь любого вернуть с того света?» — однажды спросила Таша.
«Теоретически, — последовал ответ. — Немаловажно, сколько прошло времени с момента смерти. Есть ли у человека причины возвращаться. К тому же, как ты помнишь, у всего есть своя цена».
Таша тогда в очередной раз повесила нос: она до сих пор тосковала по кошачьей личине, которой возвращение стоило ей.
«И чем же платишь ты?..»
«За каждый проход за грань я отдаю часть своей жизни».
«Но ты ведь бессмертный, верно?»
«Верно. Однако при этом я старею, а провести вечность развалиной как-то не хочется… впрочем, если б не это, я бы не старился вообще».
«А сколько тебе было, когда ты стал амадэем?»
«Двадцать. И я стал стареть лишь с того момента, как расстался со своим… братом. Когда два амадэя вместе, они как-то нейтрализуют побочные эффекты своих сверхъестественных способностей. Стоит же им отдалиться друг от друга, как они начинают за это расплачиваться».
«А Кристаль Чудотворная была изобретательной женщиной, как я посмотрю…»
«Не представляешь, до чего изобретательной».
— …Таша?
— А. Прости, задумалась. — Тряхнув головой, она присела рядом с Ароном, на ручку его кресла. — Думаю, даже одних правдометров хватит, но ведь у меня есть…
— А если я скажу, что запрещаю тебе ехать?
Таша оторопело смолкла.
За окном взметнулась снежная буря в миниатюре: Джеми решил совместить приятное с полезным и, убирая дорожки, заодно поупражняться в управлении воздушной стихией.
— А как же Норманы? — в конце концов выдавила Таша.
— Полагаю, Леогран-энтаро и Орек-энтаро простят меня, если я скажу, что эта затея опасна для тебя. В конце концов, в глазах света самозванкой и лгуньей окажешься ты, не они. Норманы просто поверили тебе, вот и всё.
— Но…
— Но?
Таша стиснула зубы.
Две Таши внутри неё вели яростную борьбу.
Одна кричала, что в её ситуации самым логичным было бы молчать и сидеть в Фар-Лойле тише воды, ниже травы; однако вторая…
Соскользнув с кресла на пол, Таша выпрямилась и вскинула подбородок.
— Надо поговорить, — проговорила она свысока.
— Вот как. — Арон невозмутимо поднялся на ноги следом за ней. — Вы не против, если мы оставим вас ненадолго, ваша светлость?
— Нет, что вы, — со всей возможной учтивостью откликнулся Леогран.
— Скоро вернёмся, — процедила Таша, взбегая вверх по лестнице с целеустремлённостью вышедшей на охоту кошки.
Конечно, Арон не бежал. Он никогда не бегал. Но когда Таша толкнула дверь своей комнаты и обернулась — амадэй стоял прямо перед ней.
— Зачем тебе это, Таша?
Она отвернулась. Подошла к окну.
— Ты же сам знаешь.
— Да, но хотелось бы услышать это от тебя. Осознанно высказанным.
Таша оперлась ладонями на подоконник; в окно снежным ветром бессильно билась зима. Она не стала зажигать свет, так что полукруглая комнатка с немногочисленной обстановкой куталась в вечерний мрак — но оборотню свет не был нужен.
Зрящему, впрочем, тоже.
— Мама хотела бы этого, — сказала она.
— Одно «за». Сотни «против».
— Мама растила меня для этого, понимаешь? — Она не хотела слышать. — Не для жизни в деревне — для титула, для балов… Она хотела, чтобы когда-нибудь я вернулась на своё место.
— Вопрос, сколько ты пробудешь на этом месте, когда на него вернёшься. — Арон подошёл ближе; она никогда не слышала его шагов, но шелест его одежд уже стал ей родным. — Ты хоть понимаешь, что будет, если узнают, что ты не просто последняя из рода Морли?
Да, подумала Таша. Если б я была из другого рода, это было бы, пожалуй, четвертью беды. Полбеды — если б в моих жилах текла кровь одних только Морли. А я — Тариша Тариш Морли-Бьорк. Законная наследница престола Аллиграна, прямая угроза правления Его Величества Шейлиреара, узурпатора, свергшего мою семью.
Но…
Она скрестила руки на груди.
— Знаешь, — вымолвила Таша: всё же решившись озвучить то, о чём думала уже давно, — а я думаю, мне ничего не сделают.
— С чего бы это?
— Неужели ты думаешь, что такой могущественный колдун, как Шейлиреар, за шестнадцать лет не нашёл бы нас, если б хотел? Да он бы выследил маму ещё до конца восстания. Сомневаюсь, что ему бы стоило больших усилий её найти… учитывая, что он прекрасно знал и её имя, и её внешность, и возможность раздобыть волосы или кровь её родных у него была. — Таша качнула головой. — Я не уверена, что чудом спасшаяся принцесса могла надёжно спрятаться в деревеньке, не столь отдалённой от столицы. И уж тем более не думаю, что лучшее место для пряток — в семье сидроделов, поставлявших сидр к королевскому двору.
