— Логично.
Сам я силился заставить себя сделать пару важных звонков, но чем больше пытался, тем больше не хотелось. Гордость брала верх, а обида шлифовала отказ прогибаться. Мы столько сил положили, чтобы у наших было лучшее, а им еще и задницу вылизывать? А не пошли бы они? Я не пропаду, а жилы у меня не железные — рвать до бесконечности невозможно.
Я устал.
— Стас, выдохни, — выпрямился в кресле. — Когда у тебя срок оборота?
— А? — поднял голову зам. — Да черт его знает…
— Слушай, через неделю чтоб духу твоего здесь не было, понял? Едешь в заповедник и воешь на луну две недели.
Он протер руками усталое лицо:
— Где я в лесу Старбакс возьму?
— Буду тебе привозить — полакаешь.
Стас рассмеялся:
— Я представил.
18
Он, наверное, единственный, кого я считал почти семьей. Стоял за меня насмерть, отдавался полностью за идею и всегда обеспечивал крепкий тыл. А еще он спас мне жизнь… Когда меня подстрелили по заказу, вытащил из-под второй пули, бросившись под огонь. Его чудом не убили, а меня — успели довезти до больницы. Жесткий бизнес, большие деньги…
Я впервые почувствовал, что сил нет. Что вся эта смертельная гонка больше не приносит удовлетворения. Пусть бы этот рывок даже стал последним — заключим контракт и будем спокойно вести разработки дальше, без надрывов.
— Так что там у тебя с личным? — Стас откинулся на спинку кресла, проследив за дефиле секретаря с подносом. От кофе уже тошнило.
— Тань, список покупок когда привезут? — бросил взгляд на девушку. Бедолага весь день невозмутимо парилась в пиджаке.
— Через полчаса будут, Глеб Сергеевич, — невозмутимо доложила, выпрямляясь.
— Таня, извини за «дуру».
— Принимаю извинения, Глеб Сергеевич, — холодно заявила она. — Но вы были в ту минуту правы.
— Неужели?
— Абсолютно. Надо было скидывать блузку прямо перед вами.
— Обиделась, — усмехнулся.
— Расстроилась. На вас бы не сработало.
— Таня, ты новую работу, что ли, нашла? — оскалился я.
— Нет. Рецепт моего кофе ни к кому не уйдет, не переживайте.
Я проводил ее прищуром — и с чего это она вдруг позволила себе так со мной разговаривать?
— Она тебя клеила, — потянулся к чашке кофе Стас.
— С чего вдруг?
— Женщины любят грубиянов, а ты сегодня перешел границу…
— Я ее обозвал и приказал снять блузку.
— Сегодня это работает лучше, чем букет и конфеты, — пожал плечами Стас. — Так что с личным?
— А букет и конфеты уже не работают? — подался вперед.
— Наверное, зависит от того, к кому они прилагаются. На ком-то, как на тебе, срабатывает что угодно…
— Я на дачу поеду.
— Не догулял?
— Остро… — я опустил взгляд на мобильный.
Звонок от Чернышевского не стал сюрпризом, хотя я надеялся, что сюрпризов сегодня не будет. Но для этого надо было дать распоряжение не выпускать Дашу вообще никуда, а я попросил просто присмотреть, и только в случае нарушения моего запрета вмешаться. Список запрещенных препаратов к покупке в аптеке шел комплектом к директиве.
— Глеб Сергеевич, простите, пришлось трогать руками, — доложил Черныш без вступлений.
— Проигнорировала, значит, приказ?
— Да, вытащил из аптеки…
— Ну вези ко мне.
— Хорошо.
Стас недоуменно хмурился на меня, хотя не имел привычки лезть без спроса. Что-то со мной сегодня было определенно не так.
— Глеб, что случилось?
— Очередная проблема, подозреваю, что подосланная конкурентами.
— Подожди, — выпрямился он. — Это… личное — эта проблема?
— У меня не могло быть личного по-другому…
— И кто она?
— Ведовка… или ведьма… или как их еще…
Даже количество кофе не спонсировало таких круглых глаз у заместителя:
— Ни черта себе. И что будешь делать?
Я промолчал. Наказывать буду. Жестко. С ней по-другому не получится. Я уже видел, как она взбрыкнет, начнет орать и требовать свободы, которую не мог ей дать, и от этого по телу расползалось противное изматывающее напряжение. Передышка не дала ничего — стоило подумать о Даше, весь ком эмоций вернулся… да так, что Стас охнул от отдачи:
— Ого, — потряс головой.
— Прости, — поднялся тяжело и в мрачном молчании подошел к нему, кладя руку на плечо. Такие как я — альфы — могли устроить головную боль подчиненным в моменты особенного недовольства, но раньше я мог контролировать это. Теперь — терял контроль. А это всего второй день «медового» месяца. — Я на связи.
— Глеб Сергеевич, все заказанное у вас в багажнике, — протянула мне ключи секретарь.
— Спасибо, — бросил не глядя.
Ждал у машины минут пять. Как раз хватило надышаться свежим вечерним воздухом и х немного успокоиться. Только когда увидел ведьму на заднем сиденье тонированного джипа, в солнечное сплетение будто бензина плеснули и бросили спичку. Сердце набрало обороты, в груди завибрировало — дурочка ослушалась моего приказа. И как ее не убить теперь?
— Сергеич, — протянул мне блистер с таблеткой Каштан — рыжий молодой парень, Черныш вылез из-за руля:
— Получила временную карту, заявила об утере паспорта, восстановила банковский доступ…
— Вылезай, — холодно приказал Даше, пока зачитывался ее послужной. К счастью для нас обоих, она не уперлась. Вышла из машины и уставилась на меня с вызовом. — Садись, — кивнул на свой джип, принимая у Каштана ее увесистую сумку. — Спасибо.
Ребята не спешили, готовые среагировать на любой выпад, но ведьма вела себя на удивление пришибленно. Обошла меня и уселась на пассажирское.
— Удачи, босс, — подал голос Черныш. — Звони, если что…
Я сел в машину, закрыл дверь и завел двигатель — все в гробовой тишине. Но то, что не слышал ее голоса, ничего не облегчало. Я слышал запах, стук сердца, тяжелое дыхание и понимал, что сегодня ночью все будет так, как хочу я. И ничего она не изменит ни своими воплями, ни несогласием. Я возьму ее против всех ее желаний…
— Молчи, — приказал хрипло и выкрутил руль.
19
* * *
Глеб летел, как на пожар, но не создавал аварийных ситуаций на дороге. Сжимал руль до скрипа, щурился зло на дорогу и хмурил брови. Никогда не встречала такую реакцию и расчет. Я даже на какие-то минуты забыла, что привело меня в его машину. Сидела, вцепившись в ручку двери, и чувствовала себя как на смертельно опасном аттракционе.
