— Мирослав сказал, что я от тебя отказалась. И чуть этим не убила.
— Мирослав? — нахмурился я. — Как ты добралась до Мирослава?
— Звонила всем подряд, — возмутилась Даша, указывая рукой на мобильник в изголовье. — Он помог тебя спасти.
Я выпрямился, усаживаясь, и протер лицо. Штаны противно липли к телу, да и запах красноречиво ябедничал — ничего здорового с нами в этой кровати ночью не происходило.
— От чего? — нахмурился растерянно.
— Ты бредил, горел, не дышал почти…
— Что за бред… — поднялся и направился в душ.
Ноги противно дрожали от слабости — хорошо меня перемололо.
— Если бы я думала так, как ты, тебя бы уже не было, — не отставала возмущенная ведьма. — Ты же сам говорил, что не бросил меня, потому что тебе сказали — умру. Так почему не веришь, что чуть не умер сам?
Я молча стянул штаны, надеясь, что мой голый зад сработает ведьмоостанавливающим. Сработало. Даша развернулась и вышла, а я залез под душ в тишине, нарушаемой только тихим шорохом воды. На самом деле верил каждому ее слову, и от этого непривычно похолодело внутри от страха. Она чуть меня не убила — не я. А так могло быть? И чем ей помог Мирослав?
Пришлось осадить себя и выдохнуть — я пока жив. Пусть девчонке и выпал нехилый козырь в нашем с ней деле, пользоваться она им не особо желает — испугана по-настоящему. Даша вообще слишком настоящая — непривычно. Она не шлюха, не охочая до денег неудачница, не уставшая от мужа бизнес-леди, жаждущая настоящего мужика в постели хоть на одну ночь… Даже просчитать материальную выгоду не берется, а ведь уже понятно, что я далеко не беден. Но все, что ее интересует — бежать на свободу в свой клоповник, из которого ей в ближайшие годы не светит выбраться.
Повелся бы я на такую, не заберись она ко мне в душ в этой глуши? Губы поползли в усмешке — повелся бы. Ну неужели я так безнадежен?
Первым делом после душа я нашел мобильник и набрал Мирослава.
— Живой? — без приветствий осведомился тот.
— А ты кого спрашиваешь?
— Слышу, как шумно дышишь.
— А она не дышала?
— Она плакала от страха. Идешь по моим стопам, Горский.
— Ты тоже чуть не умер?
— Нет, я как раз-таки чуть не убил.
— Видишь ли, твои веды обещали, что убить могу я. Поэтому и забрал ее к себе… А вышло как-то слегка наоборот. Что я теперь, дверью хлопнуть не могу уже?
— Повяжи бантик своему мишке на шею и иди очаровывать. Мне нужен ты, а не какой-то левый партнер.
Я усмехнулся.
— А если серьезно — я рассказал о вас Косте. Он, может, заедет… Весь институт на ушах.
— Зачем ты его впутываешь? — напрягся я.
— Видишь ли, моя жена — ведьма, Глеб. И у нее есть авторитетное мнение по вашему вопросу. Не могу его игнорировать, и тебе не мешало бы прислушаться. Для вашей общей безопасности.
— Начинаю чувствовать себя объектом исследования. — Я содрал свободной рукой постельное белье и раскрыл окно. Можно и не верить никому этим утром, но запах смерти я знал хорошо. Хотелось жить… — Не то, чего хотелось бы сейчас. Скажи Косте, чтобы не заезжал. Я позже сам выйду на связь.
— Уверен, что нормально все с тобой?
— Да. Как после клинической смерти.
— Ладно. Скажу, что ты обещал выйти на связь позже, — с нажимом повторил он. — Даше привет.
— Мир, спасибо…
— Не за что.
30
Внизу что-то громко стукнуло. А еще запахло дымом и кофе… Ведьма осваивалась в моей холостяцкой кухне. Нацепив чистые штаны, я решил, что поменяю постельное позже, и направился вниз. Мышцы будто кто стеклом набил, пришлось позорно держаться за перила.
Даша действительно готовила завтрак. Когда я спустился, как раз вытирала с пола остатки молока. Я тяжело опустился на ближайший стул:
— Ты правда хочешь молочную кашу? — наградил скептическим взглядом пачку риса, которую покупал исключительно для плова.
Ведьма закусила губу:
— Мяса хочу.
— Ну вот и отлично. Там еще есть стейки.
— Я не умею…
— Нечего делать. Я научу… Только кофе можно сразу?
При всем желания не оторвал бы взгляда от нее, пока она суетилась у плиты. А ничего так, не цепляет, что ведьма хозяйничает на моей кухне. Даже нравится. И она нравится.
Даша собрала волосы в пучок на макушке, и когда присела у шкафа, я увидел следы своего вчерашнего укуса чуть ниже выпирающего позвонка. В паху стремительно потяжелело, но я только тряхнул головой — больше нельзя.
— Как себя чувствуешь? — глянула на меня через плечо.
— Бывало хуже.
— Может, все же в больницу съездить?
— Не нужно, — попытался отказать как можно мягче. — Давай начнем все сначала.
Она обернулась, уставившись на меня непонимающе.
— Так боишься, что воспользуюсь новой возможностью?
— Я не боюсь смерти, Даша. — Сам удивился, как удалось ответить так спокойно. Да, у нее есть право так говорить. Она часто заморгала, пристыжено кусая губы. — И мы еще не проверяли, может, я могу так же…
— Глеб, если бы я знала, не допустила бы такого, — уперлась она ладонями в столешницу и шмыгнула носом.
Тяжело ей далась ночка. Она на самом деле жутко перепугалась.
— Давай сделаем перерыв, ладно? Хватит с нас обоих, не находишь?
— Нахожу.
Она схватилась за ручку турки и разлила кофе по чашкам. Себе плеснула добрую порцию молока.
— Сядь, — приказал, когда она поставила передо мной чашку. — Даша, ты спрашивала, кто я такой… — Наши взгляды встретились, а у меня язык прилип к небу. Пришлось обжечь его сверху кофе, чтобы ожил. — Я отношусь к тем людям, которые слишком близки животным… — И внимательно уставился на результат. Девушка ждала продолжения, бежать и падать в обморок не собиралась. И я рискнул — положил ладонь на стол…
…и медленно выпустил когти…
Ногтевая пластина при этом сжалась и стремительно удлинилась, чернея на глазах и загибаясь.
Даша съежилась, вцепляясь в кружку, и подалась немного назад, не сводя взгляда с моей руки. Но видно было — с восприятием подобных новостей уже справляется лучше. Еще бы — сама же выпускает когти не хуже. Только ее способности на этом и заканчивались, а мои — только начинались.
— Впечатляет, — вздохнула она и подняла на меня взгляд. — То есть ты можешь как я.
— Это ты можешь как я, — мягко поправил. — Вернее, ты можешь так из-за меня — перенимаешь мою природу…
