— Не бери на себя много, ты не виновата, — хмурился он решительно.
— Но ведь и ты тоже.
— Я мог спасти.
— Я тоже.
— Значит, мы виноваты оба.
— Или оба невиновны.
Он замолчал надолго, я а принялась ковырять себя за идиотский порыв залезть ему в душу, заодно поглядывая на него украдкой. Казалось, Глеб вообще не испытывал никакого дискомфорта от моего общества, будто мы так ужинали минимум пять лет. В каждом его движении чувствовались сила и расчет. Он держал чашку, а на руках рисовались вены, мышцы… Не было сомнений, что этот мужчина пробивал себе дорогу в жизни кулаками и силой воли. Я даже не заметила, когда начала восхищаться им. Стало неуютно…
— А у тебя не было девушки?
Он перевел на меня взгляд, и сразу невыносимо захотелось спрятаться под стол. Все же смотрел он необычно, не как простые люди. Что-то было в его взгляде звериное, дикое.
— У меня никогда не было девушки.
— Сурово, — совсем стушевалась я.
Он улыбнулся, но даже улыбка не смягчала взгляда — он оставался таким же внимательным и сканирующим.
— Я прогуляюсь, — поднялся вдруг, а у меня похолодело все внутри.
— Нет, пожалуйста, не уходи, — подскочила я следом. — Ты уходишь, сразу приходит медведь… Я боюсь его, Глеб!
Он посмотрел на меня спокойно, немного устало:
— Ты спала днем?.. — вдруг потребовал.
Я отрицательно мотнула головой.
— …Иди спать, Даша. Медведь в дом не полезет, гарантирую.
— Боже, ну как ты там с ним не боишься гулять, а? — паниковала я. — Или у вас с ним взаимопонимание?
— Полное, — улыбнулся он. — Он тебя не тронет, я поговорил с ним.
— Взял бы у него номер страховки, чтобы машинку мне возместил, — проворчала.
— Иди спать.
— Хорошо, — опустила плечи. — Спасибо за ужин.
— Пожалуйста…
Мы застыли на несколько мгновений, оба немного пришибленные этим днем, разговорами и мыслями.
— Слушай, — спохватилась я. — А можно тебя попросить мне зарядку из машины принести? Хочу Сашке позвонить, она будет переживать…
— Хорошо.
…Через десять минут я уже смотрела на оживающий дисплей своего мобильного, лежа на кровати. Состояние сложно было описать — какое-то взбудораженное, но почему-то в хорошем смысле. Глеб теперь хоть и вызывал опасения, но больше все же любопытство. Мне он стал интересен просто как человек со своими тайнами, болью, потерями… Нет, он не был психом, как я решила сначала. Просто я ворвалась в его обитель, где он мог себе позволить быть свободным — водить дружбу с медведем, гулять по лесу ночами и не играть чужие роли, как это делают все в обществе. Он тихо убирался в кухне, но в такой тишине любой стук был хорошо слышен, а вот шаги — нет.
А еще вопрос оставался с медведем. Все же меня не покидала мысль, что он не просто так на меня напал. Что-то с этим косолапым не так… Та же лиса пришла спокойно, будто понимала все, как человек, а этот так агрессивно набросился, но при этом… не убил меня.
* * *
38
* * *
Оборачиваться в зверя не хотелось. Я полчаса надраивал кухню, находя какое-то удовольствие в простых действиях. Или меня беспокоил Дашин страх, и подольше оставаться рядом было необходимо, чтобы она могла спокойно уснуть. Кажется, все же нам удалось прервать боевые действия, и стало легче дышать. Никуда не хотелось бежать…
Я поднялся в спальню, убедился, что она спит, поднял свой мобильный с пола и вышел из дома. Погода на удивление благоволила — не чувствовалось даже намека на дождь, деревья спали в абсолютном покое, будто заколдовал их кто. А из головы не выходили Дашины слова обо мне… Почему я на нее кинулся, когда впервые почувствовал? Лис приперся к ней лечиться, а я? Что мне было от нее нужно на самом деле? Правда ли, что мне тоже есть что лечить, и наша встреча — совпадение?
Набрав номер, я приложил мобильный к уху. Голос Каштана показался таким громким в окружающем спокойствии, что я даже убавил громкость, морщась:
— Сергееич?
— Есть информация о банке?
— Я сначала хотел добить детали, но в общем — сделка была подставной, никакого кредита девушке не выдадут.
Я шумно втянул воздух:
— Бери Черныша и давайте ко мне. Посторожите гостью.
— Есть.
Следующим я набрал Стаса — от него была дюжина пропущенных.
— Твою плешивую собаку, Глеб! — взял он с первого гудка. — Я уже хотел ехать!
— В разгар моего медового месяца? — усмехнулся. — Ну-ну…
— Да неужели?! Правда? И как?
— Ну… по-разному, но, в общем, я даже жив.
— А она?
— Тоже. Что случилось и в каком масштабе?
— Все плохо, босс, — вздохнул он устало, — нам дали отворот в министерстве. Не хотят пока подписывать контракт. По нашим данным, сегодня они заседали с генеральным «Голд Софта».
Я молчал, щурясь в темноту. Странно, но ярости не было. Я просчитывал в голове варианты действий — хладнокровно, быстро, четко.
— Плевать, Стас. Уйдем в Швейцарию. Нам же лучше.
— Ты серьезно?! — изумленно выдохнул он.
— Серьезно.
— Ничего себе новости…
Я усмехнулся. Сложно было представить, как Стас сейчас рад. Нет, он никогда не жаловался, рвал жилы вместе со мной, делал то, во что верил я. А я верил в свою землю… Но земля не виновата, что по ней ходят выродки. Ну не будут работать на моем обеспечении, так будут на другом, таком же… почти…
Единственное, в чем я считал нужным разобраться — это как мне устроили медовый месяц аккурат в те дни, когда решалась судьба контракта. А еще надо было как-то согласовать с Карельским, но это тоже обсуждаемо.
Стас отправился осознавать новую политику, а я уже набирал следующий номер. Тут уж быстрого ответа ждать не пришлось. Эта тварь меня боялась во всех ипостасях. Даже уезжала на противоположный край земли на оборот, чтобы не достал. Но, наконец, трубку взяли:
— Чем обязан, Глеб Сергеевич? — хамовато проворковал Леня.
Леонил Варламов — генеральный директор «Голд Софт» и по совместительству на редкость мерзкая тварь. Казалось, у него давно не было другой цели, кроме как перекатываться свои плешивым тельцем мне поперек дороги.
— Поздравить тебя хотел. Слышал, ты таки влез между мной и министерством?
Леня рассмеялся в трубку:
— Влез? Нет. Они меня сами позвали. Жаловались на монополиста с нереально задранными ценами на софт…
