— Тш, хищница, — прорычал Глеб над ухом, и я распласталась по кровати, всхлипнув.
И разревелась.
* * *
63
* * *
Я так и спустился с ней вниз, не выпуская из рук. Только штаны надел на голое тело. Даша не сопротивлялась. Повисла на мне, всхлипывая и дрожа, но тревоги за нее я не чувствовал. Только все равно хотелось держать ее как можно ближе — ей нужно было усвоить происходящее. Я набрал воды в чайник, достал чашки, молока… с ней было легко даже одной рукой. Она завозилась, пытаясь высвободиться, но я не позволил:
— Не шевелись, попку ошпарю…
— Я тебя укусила, — проскулила в шею.
— Пометила. И я тебя — тоже. — Я помедлил, но все же сказал: — Вот и поженились…
— Ты что, серьезно? — выпрямилась она.
Да.
— Шучу.
— Это не я, Глеб…
— Даш, не начинай этого снова. Ты не поймешь мозгами, просто позволь себе быть здесь и сейчас, расслабься.
— Это страшно, — задрожал ее голос.
— Я понимаю, но ты не облегчаешь себе задачу, включая панику. Это — природа. Моя и теперь твоя.
Я усадил ее на столешницу и заглянул в глаза.
— Мне иногда кажется, что я не выдержу, Глеб, — сжалась она.
Пахла при этом так одуряюще призывно — мной, сексом… Мне хотелось продолжать и продолжать, но пришлось стиснуть зубы.
— Мне иногда кажется, что ты себя жалеешь, Даша. И мой мир тут не при чем — ты даже на свой прежний боишься посмотреть открыто — живешь, как консервированная рыбка в банке — работа, дом, отпуск, все по плану без сюрпризов. — Она прикрыла глаза, шмыгнув носом. — Нет ничего страшного в том, что между нами происходит. Просто доверься и позволь этому быть…
Она открыла глаза, и столько вины читалось в ее взгляде, что я покачал головой.
— Ты прав.
— Я знаю. Чаю?
— Давно пора, — фыркнула она. — Я пойду ополоснусь…
— Давай, — с трудом протолкнул на язык и отошел в сторону, чтобы не поменять решение. Ей нужно было время, а свой запах на ней я еще успею закрепить. Не сейчас.
— Глеб, — окликнула она меня, и я повернул к ней голову: — Спасибо.
— Ты уже говорила, — усмехнулся.
— Просто прими, — улыбнулась она и зашагала, виляя аппетитной попкой, наверх. Но вскоре высунулась обратно, прикрываясь полотенцем и протягивая мобильный: — Тебе звонят.
Я проводил Дашу взглядом в ванную и опустил взгляд на экран. Звонили с неизвестного.
— Глеб! Уходите из дома! — услышал голос Константина.
Я моргнул и нахмурился:
— Что…
— Даша пользовалась силой снова? — слышал, вед куда-то несся, потом отчетливо хлопнул дверью авто.
— Да.
— Уходите из дома!
— Куда?! — разозлился я.
— Главное — прыгнуть в машину и дать деру! Тогда им сложнее будет засечь Дашу! Мы едем навстречу вам! Ты у меня на радаре!
Я ругнулся под нос и рванулся наверх:
— Даша, — толкнул двери в ванную, заставая девушку врасплох. — Вылезай, быстро!
— Что такое? — выключила она воду и высунулась из душевой.
— Костя сказал уходить, — машинально отвечал я, распахивая шкаф. — Даша — минута!
Я верил веду и не был настроен спорить. Потом, когда все уляжется, но не теперь. Выдвинул шкаф, отгреб белье в сторону и вытащил пистолет. Пока Даша металась по комнате, натянул футболку… и услышал хруст сухой ветки где-то во дворе.
— Тш, — перехватил девушку у кровати и прижал к себе. Она метнулась испуганным взглядом ко мне, потом к лестнице. — Села на кровать.
Умница — ни слова против, выполнила все, как просил. А я проверил оружие и, прильнув к стенке, ступил на лестницу. Мало ли, что это был за хруст, в конце концов? Может, очередной гость к Даше пожаловал. Стоило об этом подумать — скрипнула доска на крыльце. А потом вдруг слетела с петель дверь от такого удара, который и моему медведю без разгона не под силу. За спиной вскрикнула Даша, и, что хуже всего, бросилась ко мне вниз, где я и успел придавить ее к стенке, закрывая собой.
В гостиную шагнул странный тип, от которого ноздри вмиг забились приторной вонью. И, словно встречая дорогого гостя, в камине сам по себе вспыхнул и нервно задергался огонь. Пистолет в моей руке раскалился за секунду, и я не стал за него бороться, отбрасывая. Ладно — невелика потеря. Слух подсказывал, что численно я сильно проигрываю — одна машина стояла в сотне метров и уже заводила двигатели, вторая — следовала за ней.
С веранды послышались крики и стон, и следом за ним на поводке втащили полуголого тощего мужчину. Как они протащили его столь неслышно, было загадкой.
64
— Она? — бесцеремонно потребовал незнакомец у типа на поводке.
Последний выглядел удручающе. Оборванная одежда волочилась ошметками по полу, слипшиеся волосы торчали сосульками, а небритое лицо выглядело изможденным. Грудь старика металась туда-сюда, будто ему каждый вдох давался с боем. Он навел на нас резкость:
— Оборотень — медведь, — выдохнул тяжело.
— Ну на это и был расчет, — оскалился вонючий мужик. — Товар в порядке? Обладает нужными свойствами?
Мне надоело, что меня игнорируют.
— Уважаемые, не пошли бы вы отсюда, пока можете?
Главный повернул ко мне голову, искривляя неприязненно губы. Черты у него были явно восточные, на русском говорил ломано, но одет по-современному — джинсы, футболка…
— Он ее не отдаст, — смотрел на меня снизу ободранный мужик. — Беги, парень…
Такого варианта у меня не было.
— Глеб, — заскулила позади Даша, вцепляясь мертвой хваткой в спину, и у меня из горла вырвался рык. Потому что слух подсказал — переговоры окончены. Я полуобернулся, натыкаясь на загнанный Дашин взгляд: — Отдай меня, пожалуйста, не подставляйся. Глеб, их больше… Я не смогу без тебя.
Ну как после таких слов отдать тебя, глупая ведьма?
Первый выстрел пришелся в плечо. Дашка заорала, я — только дернулся, поворачиваясь к ней спиной и обхватывая ее лицо руками.
Наверное, никогда не забуду этот ее взгляд. Если он — последнее, что мне предстояло увидеть — это лучшее, что могло быть.
А потом я выпустил ее лицо… и зверя изнутри. Все, что успел заметить — как вжимается в безмолвном ужасе в стенку моя ведьма при виде превращения, но долго думать об этом не было времени. Я взревел так, что стекла жалобно задребезжали. Даша осела на пол, и тут же раздался еще один выстрел, потом еще и еще… и я бросился на ублюдков. Они думали, сложат меня как обычного, но сильно ошиблись. Шкура у зверя — не то, что у человека. А у оборотня — в разы прочнее. Если бы я тогда мог обернуться в городе, когда меня подстрелили — не заметил бы ранения. Но здесь мой мир и мой дом, а эти — чужаки. И они дрогнули — я чувствовал запах страха. При этом главный исчез, выставив против меня пятерых стрелков с разнокалиберными пушками. Нет, иллюзий я не питал — отнялась лапа, в которую попали в самом начале, и я только закрывал ей живот, половины морды не чувствовал, спина становилась каменной… но адреналин бил с такой силой, что, казалось, только если голову мне оторвут, тогда только сдамся.
