И так серьезно это сказал, что я понимала — давно все взвесил, решил, продумал и просчитал.
— Ты не относился серьезно к моему испытательному сроку, да?
— Я его не прошел, — хмуро возразил он.
— Глеб, прекрати себя колупать, — обняла его за шею. — Ты же меня нашел. Ну и что, что тебе помогли, это наоборот отлично — ты стал доверять, принял верные решения и спас меня.
Я млела от того, как его сильные руки скользят по бедрам и обхватывают ягодицы. Сколько всего в его скупых действиях, что никаких слов не нужно. Он вынес меня из ванной и вернул на кровать:
— Постельный режим, — приказал строго.
Позже в номер доставили обед, а еще смущенно просочился незнакомый мне мужчина, который, как выяснилось, близкий друг и сотрудник Глеба — Стас. Он разглядывал меня таким сияющим взглядом, что рот сам растягивался в ответную улыбку.
— Карельский сказал, сматывать удочки с внутреннего рынка, — поглядывал он на меня украдкой, но тут же возвращался к Глебу. Ненадолго. До следующего любопытного взгляда в мою сторону. Наверное, вид маленькой хрупкой девушки и огромного сэндвича в ее руках был для него непривычным зрелищем. — Ну и предположил, что ты будешь не против.
— Я не против, — скупо отозвался мой Медведь.
— Слушай, а нас не потому держат, что ты…
— Не должны, — пожал он плечами, а у меня внутри зашевелилось беспокойство:
— За убийство моего тюремщика?
— О, вы бы видели, — взбудоражился Стас, отставляя кофе, — Глеб выгнал этого типа во двор и…
— Стас, — осадил Глеб.
— Не-не, пусть расскажет, — завороженно жевала я. — Ты не представляешь, как я мечтала на это посмотреть!
— В общем, тот верещал, как девочка, а босс его медленно жрал… — самозабвенно принялся живописать Стас.
— Ну не ври, а! — фыркнул Глеб.
— Шучу, — махнул рукой тот. — Он ему просто горло порвал.
Я отложила сандвич, хмурясь. Странное все же было чувство. Не то что мне стало жаль Азиза — пусть его мать жалеет. Но вот ее точно стало жалко.
— Надеюсь, его мать не видела, — я облизала губы и принялась за еду снова.
Глеб пристально поглядывал на меня, наверняка прислушиваясь к тому, что чувствую. А я больше ничего не чувствовала. Моя история никому тут не вспомнится, так зачем мне о них помнить? Хотелось забыть.
— Мне ваша подруга звонила, — осторожно перевел тему Стас. — Сегодня тоже. Она, кажется, уже перестала мне верить. Может, поговорите с ней?
Я улыбнулась:
— Спасибо большое, что приняли огонь на себя.
Мужчина радостно засиял и протяну мне мобильный.
— Я выйду, ладно?
Балкон в номере оказался достаточно большим, чтобы пройтись до парапета и подумать, что сказать Сашке. Но перед глазами все еще стоял рассказ Стаса… Глеб решил проблему по-мужски, сурово и жестко. Одна часть меня одобряла это решение, но другая понимала, что совсем скоро обратного пути в мой прежний мир не будет. Да, тот, прежний, тоже жестокий. Но в этом все слишком по-настоящему, наживую… аж дух захватывало. Как и от высоты, на которой мы расположились.
81
— Але, — выдернул меня голос Сашки из размышлений.
— Саш, это я.
— Дашка…
Она замолчала надолго. Чувствовала, набирает воздуха в легкие.
— Саш, меня украли…
— Что?.. — поперхнулась воздухом она.
— Нельзя было никому говорить, поэтому тебе и не сказали. Глеб меня спасал… — сочиняла я на ходу.
Она снова замолчала, шумно дыша в трубку.
— Дашк, — прохрипела, наконец, — как же ты… как тебя…
— Ты знаешь, я замуж собираюсь. Такого мужчину отпускать нельзя, да?
— Да, — ошалело согласилась она.
— Мы сейчас в Абу-Даби. Делаем документы на выезд…
— О, Господи… Ты цела? — наконец, поверила она.
— Да. Меня спасали лучшие специалисты, Саш… Они столько для меня сделали…
— Даш, но как так вышло? — просипела она. — Я все звонила… Ты встречаешь этого мужчину, потом пропадаешь… Я не знала, что думать.
— Ну, меня давно заприметили, представляешь? Глеб… он меня пытался прятать у себя, но нас вычислили. А я не смогла не влюбиться в такого парня, ты же понимаешь…
— Боже, настоящий боевик!
Я усмехнулась — гораздо круче.
— Зато у меня теперь такой невероятный вид, — улыбалась я. — Ты бы видела. Я так соскучилась по тебе…
— И я… Прости за последний разговор. Я очень хочу увидеться. Можно мне тебя встретить в аэропорту?
— Думаю, можно.
— А замуж-то когда выходишь?
— Я еще не знаю — только сегодня сделала предложение Глебу.
— Ты-ы-ы?!
— Ага, — веселилась я.
— Никогда бы не подумала, что ты можешь сделать предложение, — всхлипывала Сашка на том конце. — Поздравь его от меня!
— Обязательно.
Тут я неожиданно обнаружила, что не одна…
В двух шагах сбоку стоял незнакомый мужчина и смотрел на город, но на мое внимание к нему повернулся. А я поймала себя на нервной дрожи, когда наши взгляды встретились.
— Саш, я перезвоню, когда вылетим, хорошо? — хрипло прошептала.
— Жду, Даш!
Незнакомец проследил жгучим взглядом, как я опускаю мобильный.
— Привет, — вернулся к моему лицу. — Я Аршад, Повелитель джиннов.
— Привет. Я Даша, — тихо пролепетала.
Сложно объяснить это, но Повелитель притягивал взгляд и отталкивал одновременно. Зверь внутри ощерился и встал на дыбы, чтобы казаться больше.
— Я хотел попросить прощения за то, что с тобой случилось.
Я пыталась честно открыть рот и поблагодарить, но вышло совсем другое:
— Значит вы — тот самый хозяин, которому меня должны были подарить…
Понимала, что он не виноват, но не могла перестать думать о причине всего произошедшего.
— Я ничего не знал и твоим хозяином бы не стал, — жестко парировал он.
— В вашей стране считается нормальным красть и дарить чужую женщину, хлестать ее плетьми за жажду свободы и желание сбежать к своему мужчине… — цедила я, а по щекам покатились слезы.
Повелитель сжал зубы с такой силой, что его жесткие черты лица стали еще жестче. Нас будто закоротило друг на друге так, что вот-вот искры полетят. Он жег меня злым и одновременно каким-то ошалелым взглядом, в котором на короткий миг явно прочитался голод и отчаяние такой силы, что меня изрядно тряхнуло до звездочек перед глазами. А потом вдруг что-то разделило нас, и меня сгребли в крепкие объятья, а в груди задрожало от утробного рыка Глеба.
