— Так, сейчас… — пробубнил он, останавливаясь на заросшем травой берегу пруда. — Где-то тут было то самое место…
Мы так же, держась за руки, двинулись по берегу, хотя точнее можно было сказать, что я, словно послушная овечка просто следовала за ним. Наконец, он нашел то самое место, что искал и остановился. Развернулся ко мне лицом и, наконец, выпустив мою кисть из своих пальцев, торопливо расстегнул манжеты своей рубашки.
Засучив рукава, он опустился на одно колено и вопросительно воззрился на меня, замершую на краю пруда, снизу вверх.
— Кира?
— Господин Роутек? — не менее вопросительно и ошарашенно протянула я, таращась на него, — что вы?..
— Рукава. — Терпеливо произнес он и показал свои руки. Я медленно потянулась к своим запястьям и подтянула рукава, закатывая их к самому плечу.
— Давай сюда. — Роутек махнул рукой, показывая, что и я должна опуститься рядом с ним.
Я медленно опустилась на одно колено, затем на другое и настороженно замерла, представляя как мы сейчас выглядим со стороны. Роутек, а напротив него я, застыла столбом.
Мужчина снова махнул рукой и, чуть отодвинувшись, опустил пальцы правой руки в воду. Я нахмурилась и не стала повторять за ним. Он блвздохнул и произнес:
— Давай Кира, не бойся.
— Я не боюсь, я просто не понимаю, что мы тут делаем и зачем…
— Просто сделай это, — Роутек перебил меня, — доверься мне.
Довериться? Я с сомнением нахмурилась. Как я могла довериться тому, кого совершенно не знала и не понимала. Только что-то в его взгляде было таким… Что-то словно манило меня за собой. Я медленно подтянула рукав на левой руке еще выше, зеркально повторяя его движение и опустила пальцы в темную воду пруда.
— Ну? — спросил мужчина совершенно серьезно, — что?
— Что? — я нервно дернула плечом, стараясь понять, что он хочет от меня услышать.
— Как вода?
— Мокрая. — Выдала я первое, что пришло в голову.
— Отлично, ещё?
— Ну, — с удивлением поняв, что острить или издеваться Роутек не намерен, прикрыла глаза и неуверенно добавила — теплая…
— Прекрасно. — Снова глянула на его довольное лицо, — а теперь…
Он склонился вперед, погружая руку глубже в темный омут. Я неуверенно дернулась, но натолкнувшись на его открытый взгляд, повторила движение, склоняясь к самой земле. Теперь наши лица находились очень близко и я могла рассмотреть каждую серебристую искру на его радужке.
— И? — прошептал он, глядя прямо в мои глаза.
Его взгляд завораживал, гипнотизировал, заставлял все внутри замирать испуганной птицей в клетке.
— Х-холодно… — прошептала еле слышно.
— Хорошо. — Ответил на это мужчина. — Так же и с материей, мы ощущаем границу и четко знаем, когда берем чужое… Свое всегда теплое, чужое… оно чужое, ты сама понимаешь. Подожди-ка… сейчас….
Он склонился еще ниже, практически припадая грудью к земле и стал водить рукой в глубине, поднимая муть со дна. Я решила уже, что пора вытаскивать руку и подниматься, но он резко шикнул на меня:
— Стой! — затем нахмурился и тут же улыбнулся, — вот…
Глава 33
Секунда и по моей ладони что коснулось. Я уже готова была завизжать, но неожиданно поняла, что это его рука. Пальцы Роутека коснулись моих, что-то вкладывая в ладонь.
— Держи крепче.
— Ч-что это?..
— Лягушка… — он вопросительно изогнул светлую бровь и улыбнулся, — ты же не боишься?..
Я сглотнула и мотнула головой, не в силах отвести от него взгляд. Да и сам Роутек будто застыл, сверля меня своими практически белым глазами. Одновременно хотелось и зажмуриться, лишь бы больше не видеть его, и, наоборот, смотреть, поглощать его.
— Кира? — прошептал преподаватель. — Ты боишься?
— Нет. — Наконец, выдала я, сильно-сильно зажмурившись.
Лягушек я не боялась, хотя сама мысль, что он копошился на дне, в поисках маленькой твари, что сейчас так и норовила вырваться из моей крепко сжатой ладошки, пугала.
— Просто я не понимаю…
— Это жизнь, Кира. Почувствуй ее!
Роутек приподнялся и придвинулся ещё ближе. Новые слова звучали еще тише, просто вынуждая меня прислушиваться:
— Прислушайся к себе и постарайся ощутить силу ее жизни… желание жить! Вот сейчас ты преодолела материю пруда, — тихо говорил он, вновь заставляя меня прислушиваться к его словам и одновременно с этим сосредотачиваться на том, что происходило со мной. Маленькое, юркое и одновременно с этим, такое неповоротливое существо, пыталось вырваться, протиснуться между с силой стиснутых пальцев. — Первым было пространство собственного мира, теплое, приятное, затем чужого — холодное, отталкивающее. И теперь ты ощущаешь в пальцах чужую жизнь… Она словно сгусток неуловимой энергии, бьется в твоих руках. Вроде и не схватить, но уже если смог поймать, то удержать не составит труда. Удержать и, возможно, уничтожить, сжать, раздавить, превратить в живое месиво… Именно так можно ощутить материю. Каждый кто хоть раз касался чужой энергии, хоть раз ощущал жажду другого существа жить, никогда не перепутает это чувство с любым другим. И в ответ на твой вопрос, я повторю: они знали, что делают, поверь… Да выпусти ее уже, бедная тварь, наверное, перепугалась до смерти.
Роутек поднялся с коленей и выпрямился. Отряхнул брюки и протянул свою ладонь. Снова.
— Пойдем.
Я невольно насупилась, ведь он сам просил меня держать лягушку крепче! Последовав его примеру, вытащила руку из воды и стряхнула влагу. Неуверенно протянула ее Роутеку и он тут же дёрнул меня вверх, поднимая на ноги.
— Надеюсь теперь, когда поняла систему и ощутила разницу, ты сможешь, наконец, сделать хоть что-то большее, чем просто развлечь сокурсников своими плясками в симуляторе. — Он крепче сжал пальцы и потянул меня прочь.
Пруд, поляна, густые заросли, когда все это уже оставалось позади, а впереди замаячила крыша коттеджа, я не выдержала и спросила:
— Что это было за место?
— Понравилось? — и хотя, я не видела его лица, мне показалось в этот момент, что он улыбается.
— Да, потрясающе! Я и не знала, что тут, на территории Академии есть нечего подобное!
— Мало кто помнит об этом месте, слишком давно сюда никто не приходил. Раньше тут была лаборатория для практических занятий, построенная ещё моим отцом, но… — он замолчал на мгновение, а когда продолжил, его голос был уже совсем другим, глухим, каким-то болезненным, — после пожара ее не стали восстанавливать, а часть уцелевшего оборудования перенесли в главный корпус. Только слишком многое было утеряно в том огне…
— О-о-о… — задумчиво протянула я, неожиданно остро ощутив как много чувств он вложил в эти слова.
