Колебалась я лишь мгновение, но когда решила, что это мой шанс узнать о нем побольше, тут же с готовностью кивнула. Правда, все равно сунула руку в карман брюк, крепко сжимая коммуникатор. Просто так, на всякий случай.
Последовав за женщиной, я двинулась мимо скамьи вглубь утопающей в тени аллеи. Чуть замедлив шаг, Лидия Грон позволила с ней поравняться и, осторожно взяв меня за локоток, отчего я нервно дернулась, заговорила:
— Ты такая молодая и красивая… — Я скептически покосилась на спутницу. — Не хмурься! — Она заметила мой взгляд и рассмеялась. — Это правда! Ты очень привлекательная девушка и поверь, молодость твоя тут играет немаловажную роль. Ты умная девочка! Я ведь вспомнила тебя, ты ходишь на лекции по общему потоку. К тому же многие преподаватели очень положительно отзываются о некой Кире, а это имя довольно редкое, лично я вообще первый раз такое услышала. И зная Ксандра, понимаю, что он в тебе нашел…
Она опять излишне грустно вздохнула, а потом тряхнула головой, словно прогоняя не очень приятные воспоминания, и продолжила:
— Его манят такие девушки, понимаешь?
Я отрицательно покачала головой, так как-то, на что она сейчас намекала, было абсолютным бредом.
— Кира, пойми, — между тем продолжала Лидия, чуть сжимая мой локоть в каком-то нервном движении, — ты юная, умненькая, красивая девочка, ты привлекательна…
— К чему вы, госпожа Грон? — перебила ее, уже пожалев об опрометчивом решении пойти с ней.
— К тому… — она остановилась, затормозив и меня, развернулась лицом и продолжила: — Что сейчас тебе кажется, будто весь мир под твоими ногами. И ОН тоже… Но поверь, это не так! Я сама была такой, понимаешь? Я так же, как и ты, попала в безумный страстный ураган по имени «Ксандр». Это произошло несколько лет назад, я в то время тоже была студенткой Академии… Тогда и он был немного другим, более открытым, более стремительным, но столь же манящим и околдовывающим! Любая девушка попадала в сети его очарования и ума словно в паутину. И погибала там… Будто бабочка.
Я аккуратно повела плечом, стараясь вывернуться из ее на удивление крепких для столь хрупкой женщины пальцев. Поправила ремень на плече, пряча за этим движением легкую панику. Сейчас мне казалось, что она говорит совсем не о Ксандре Роутеке, что каких-то десять минут назад выгнал меня из дома, а о Рике Броуди…
— Я все еще не очень понимаю, госпожа Грон, и хочу сказать, что вы ошибаетесь, — набрав в легкие побольше воздуха, медленно выдавила: — Возможно, вам показалось, что между нами есть какие-то особые отношения, но поверьте, — я выдохнула, — это совсем не так. Он с трудом выносит мое присутствие в доме и вынужден терпеть лишь по одной причине — он куратор моей практики. Я не так умна, как вам кажется, а по профильному предмету и практическим занятиям материей вообще не могу получить оценку выше средней, и то не скатилась еще ниже только благодаря теоретическим знаниям. Можете проверить, если…
— Нет-нет, что ты! — воскликнула она и замахала руками. — Ни в коем случае! Я тебе верю, просто та ситуация и эта одежда… У вас был накрыт стол на двоих, и я же видела… Милая, я понимаю и не осуждаю тебя, лишь хочу предупредить, он не тот человек, что бросит все ради тебя… Пойми, это мимолетное увлечение, которое может стоить тебе слишком многого…
Она сделала шаг вперед, попадая в тень растущих по обеим сторонам аллеи деревьев, продолжая говорить и двигаться вперед, а мне показалось, что мир дрогнул. Я слушала, и с каждой секундой мне становилось все сложнее разобрать слова, будто они сливались в сплошной гул. Сердце зашлось, а картинка перед глазами поплыла. Я, кажется, качнулась, стараясь удержаться на ногах и справиться со столь неожиданно накатившей слабостью, отметив лишь то, что госпожа Грон двинулась дальше, словно не заметив моего промедления.
— Простите, — наконец выдавила я, — мне что-то нехорошо… Я пойду, простите, давайте поговорим потом…
— Кира! — то ли удивленно, то ли возмущенно воскликнула женщина, — подожди, Кира! Мы ещё не закончили!
Я уже не слушала ее. Махнув рукой и состроив извиняющееся лицо, я развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула прочь. Лидия Грон что-то ещё кричала и, кажется, пару раз позвала по имени, но мне было все равно. Голова кружилась, дыхание сбивалось, хотелось упасть прямо на землю и завыть от странной, ужасной муторности, что накатывала волнами. Что-то похожее я испытывала в детстве, когда мама возила меня в соседний город на дедовом москвиче, тогда меня жутко укачало.
Стало душно, и схватившись за ворот кофты, я резкими движениями пыталась растянуть горловину, словно это могло дать мне больше кислорода. Поняв, что ничего не выходит, я окончательно запаниковала. Силы таяли, колени задрожали, норовя подогнуться. Я обернулась, желая позвать на помощь госпожу Грон, от которой поспешила скрыться, но на дорожке уже никого не было. Тогда, собрав последние остатки мужества, я развернулась и побрела в сторону сияющего в лучах солнца шпиля. Я тащилась вперед, не разбирая дороги и еле переставляя ноги, желая только одного — поскорее добраться до главного корпуса.
Я не видела ничего, кроме смазанного зеленого марева впереди, и только каким-то чудом не сталкивалась с мощными стволами густо посаженных парковых деревьев. Ещё пара шагов, и я, зацепившись ногой за что-то на земле, рухнула, больно ударившись коленями. Дышать стало ещё сложнее, легкие, казалось, сжались, не позволяя наполнить их кислородом, а сердце заходилось, словно желало выпрыгнуть из груди.
Окончательно поддавшись панике, я ошарашенно хлопала глазами и хватала ртом воздух, всматривалась в светлое пятно впереди, выделяющееся среди остального смазанного марева, цепляясь за него взглядом, словно боялась вместе с ним совсем потеряться в пространстве.
Пятно приблизилось, а вместе с ним ещё несколько. Странные, размытые тени шевелились, то появляясь прямо в воздухе, то снова пропадая. В какую-то секунду одно из них появилось слишком близко, и я бы закричала, будь у меня на это силы. В одну секунду тень обрела очертания человека с жуткой искаженной в гневе маской вместо человеческого лица.
Тело онемело, кончики пальцев заледенели. Этот жуткий холод поднимался выше, захватывая полностью руки, затем плечи, расползался по шее и груди, стискивая смертельными оковами горло и сердце. Когда боль и холод в груди стали невыносимыми, я сделала свой последний вдох и закрыла глаза, просто не в силах больше держать их открытыми.
Глава 35
— Кира! — послышалось совсем рядом, и кто-то довольно болезненно похлопал меня по щекам. — Кира, открой глаза! Нельзя спать, слышишь? Глупая девчонка! Я же сказал тебе уходить!
Я вздрогнула и резко распахнула глаза, делая громкий и очень глубокий вдох. Слепо таращась в размытое пятно перед собой, я завозилась на земле и попыталась приподняться на локтях, стараясь вернуть картинке былую четкость. Лицо Ксандра Роутека оказалось слишком близко к моему, и я шарахнулась в сторону, так как перед внутренним взором все еще стояла та пугающая и перекошенная яростью маска, что появилась от странной игры тени и света.
