Человек, стоящий за дверью, постучал ещё пару раз, и все стихло. Роутек все это время неотрывно смотрел на меня, и я не могла толком объяснить, что именно написано на его лице. Испуг и неожиданное осознание произошедшего, или это злость, возможно, паника? А может, он уже пожалел о своей яростной вспышке?
Удивительно, но в своих чувствах я совершенно не сомневалась, и именно это должно бы меня напугать. Но я хотела этого и, кажется, наконец трезво воспринимала все произошедшее. Всю меня наполнило приятное и щекочущее внутренности чувство правильности сделанного выбора.
— Черт! — выдохнул он неожиданно и выпустил меня из объятий, стараясь отстраниться. — Прости! Прости… Я не…
Его руки дрожали, он резко выпрямился, и мне не осталось ничего иного, как отпустить его рубашку. Я нервно сжала кулаки, прикусив губу и глядя на него снизу вверх.
— Прости, — повторил он, делая шаг назад и спотыкаясь о стоящее там кресло, — прости, я…
Его растерянный взгляд метался по комнате, более ни на секунду не задержавшись на мне. Запнувшись, он рухнул в кресло и замер, напряженно вглядываясь в меня.
— Я… — наконец выдавил он. — Мне… я… Черт! Идиот!
— Это точно! — прорычала в ответ. — Идиот!
Поднявшись с дивана, я, не отводя взгляда от растерянного лица блондина, шагнула к нему, склонилась, упираясь руками в спинку кресла, и осторожно коснулась его губ. Они все еще были горячими и безумно манили.
— Старый дурак, — прошептал он.
— Точно.
Глава 54
Я проснулась от того, что где-то тихо, но настойчиво вибрировал комм, а еще тепло, ощущавшееся на протяжении последних часов сна, исчезло. Потянулась, чувствуя болезненность в мышцах и саднящее, но столь приятное чувство внизу живота. Улыбнувшись, распахнула глаза, одновременно боясь увидеть, где я нахожусь, и испытывая ликование от того, что произошло. Нет, он не отправил меня в комнату общежития, и это зажгло внутри меня много маленьких светлячков.
Я повернулась на бок, кутаясь в мягкое покрывало и стараясь определить по виду из окна который сейчас час. Тьма натолкнула на мысль, что уже довольно поздно, возможно, даже ночь. Комм продолжал гудеть, и я наконец осознала, что звук раздается с пола, прямо из моей сумки, аккуратно пристроенной рядом с кроватью.
— Дежавю, — прошептала я, улыбнувшись.
Потянулась и, выудив из сумки коммуникатор, торопливо пролистала двенадцать пропущенных вызовов от Нель и еще не менее двадцати сообщений от нее же. Стыд за то, что совершенно не подумала о подруге, и радость от произошедшего затопили меня. Щурясь, я набрала ей ответ, что у меня все хорошо, извинилась за молчание и за то, что заставила ее волноваться.
Комм тут же загудел, а видео-вызов, поймав мой взгляд, активировал связь.
— Убью тебя, — прошипела подруга, — найду и убью!
— Нель?! — я растерянно выдохнула. — Прости, я все тебе объясню!
— Вот уж точно! Ты видела время?! Я чуть с ума не сошла, пока тебя разыскивала, уже думала твоему отцу звонить, чтобы он тебя спасал, а ты… — Неожиданно ее взгляд изменился, глаза округлились. — Ты где вообще? Ты же с Роутеком должна была встретиться…
— Угу, — я кивнула и пару раз глупо хлопнула глазами, просто не представляя, как ей объяснить произошедшее.
— О! — выдохнула Нель и удивительно густо покраснела. — У т-тебя все хорошо?
— Да, — прошептала я, на этот раз расплываясь в смущенной улыбке и явно точно так же краснея.
— Хорошо, — закусив губу, ответила та, — ну, то есть тебя не, кхм, не ждать, да?
— Да.
— Ну, до завтра, да?
— Угу, — закусив губу, я снова кивнула и отключилась.
Бросив комм обратно в сумку, разогнулась и села на кровати. То, что в комнате я была одна, поняла сразу, а потому, заинтересовавшись пропажей мужчины, аккуратно спустилась на пол и, кутаясь в одеяло, протопала по холодному полу к двери. В гостиной его не оказалось, но вот со стороны кухни послышалась тихая речь. Роутек был там и разговаривал с кем-то. Стараясь не издавать лишних звуков, приблизилась к выходу в коридор и замерла у двери.
— Нужно придумать что-то, — тихо произнес он, — им нельзя дать ни шанса. Этот старый дурак совершенно забыл о том, что это невероятно опасно, да и не только он.
— Это только нам на руку, Ксан, — голос Окса звучал также тихо, — его глупость дает нам шанс решить все одним махом.
— Но могут пострадать ученики, сам подумай. Это важно! Мы не можем позволить…
— Я понимаю, что ты привязался к этим детям, друг, особенно к некоторым из них, но помни, что наша цель важнее.
— Прекрати, — блондин начал злиться, — нет ничего важнее чужой жизни!
— Да! И именно поэтому мы сделаем все, чтобы пострадало как можно меньше людей! Возможно, нам удастся обойтись и вовсе без жертв! Я уверен в этом, людей у нас достаточно, осталось только взять их и обезвредить.
— Но это можно сделать и так! Я уверен! Арт, бал необходимо отменить! Я знаю, ты можешь! Договорись с этим жадным ублюдком! Или я его…
— Нет, — Окс прервал его резким рыком, — все уже рассчитано, люди готовы действовать. План идеален, приманка тоже, и я уверен, у нас все выйдет в лучшем виде.
— Арт, — голос Роутека окрасился поразившими меня просящими нотками, — ведь Император может все отменить. Арт… я тебя прошу.
— Нет, — просто отрезал Окс. — И поверь, даже если бы Император и хотел этого, есть вещи поважнее наших с тобой человеческих желаний.
— Но если она пострадает…
— Послушай, друг… — Пауза. — Я не хотел говорить раньше. — Снова пауза. — Точнее, я вообще не хотел тебе об этом говорить, но вот посмотри на это, об остальном догадаешься сам.
Все стихло. Я постояла еще немного у двери, но так и не дождавшись, вышла в холл, осторожно переступая, прошла мимо лестницы, притормозила у входа в кухню. По ногам дуло и мне до чертиков захотелось вернуться обратно в теплую и мягкую постель.
Не было желания прятаться, хотелось, чтобы мужчины поняли, что я тут. Заглянув в кухню, я удивилась, но все же вошла. Роутек был один, он сидел на высоком барном стуле, склонившись, практически сгорбившись, над столом. Рядом с его рукой был поднос, на котором стояли две чашки и блюдце с нарезанными кусочками фруктов. Две тонкие вилки и нож с таким же тонким лезвием.
Дверь на улицу оказалась распахнула, а в самом помещении было очень холодно.
Оглядев помещение и не увидев больше никого, я поспешно преодолела разделявшее нас расстояние и, распахнув одеяло, в которое была укутала, прижалась к ледяной спине мужчины, опуская руки ему на плечи и пряча в свой теплый кокон.
— Проснулась? — выдавил он странно, словно говорить ему было тяжело.
