— Да, я видел её один раз, — мрачно кивнул Анди, — но она мне понравилась, и я всерьёз планировал прожить с ней долгую, счастливую жизнь. Но опоздал, она больше часа ждала меня в костюме на пороге, а я теперь четвёртый год как не могу себя простить.
— Четыре года — это очень много, — она тихо провела рукой по струнам, он начал что-то рисовать, просто беспорядочные острые углы, качнул головой:
— Недостаточно.
— Достаточно, если не накручивать себя специально и не ковырять свои раны периодически. Она вышла замуж?
— Вышла, и почти сразу умерла от какой-то женской болезни, даже не родив ребёнка. А я всё время думаю, что была бы она моей женой — я бы заботился о ней лучше, у меня бы она выжила.
— Вы не можете знать точно.
— Не могу. Но… как-то не легче от этого.
Вера молчала и перебирала струны, он рисовал шипы, она играла так мягко, как только могла. Тихо сказала:
— Четыре года — очень долгий срок. Пора себя простить.
— Может быть, — прозвучало как "для кого угодно, но не для меня".
— Слишком много думать о мёртвых вредно. Нужно думать о живых. О себе, о родных, которые о вас переживают, о ком-то, кому вы, может быть, нравитесь, но стараетесь не замечать. Представляете, насколько тяжело этому человеку? Невозможно соперничать с мёртвыми, она всегда выигрывают, потому что в памяти остаётся только хорошее, а ничего плохого они сделать просто не могут. Вы ещё так молоды, дайте себе шанс на счастье. И не только себе, но и кому-то, кто будет вас любить, а сейчас ходит и его совсем никто не любит, очень грустный человек, ждёт вас, а вас нет, вы в прошлом копаетесь. Так можно дотянуть и опоздать ещё раз.
Анди замедлил движения кисти, смущённо улыбнулся и спросил:
— Откуда вы знаете?
— Я читала много хороших книг, и говорила с мудрыми людьми, и у меня хорошая память.
— Я не об этом. Откуда вы знаете, что есть человек, которому я нравлюсь?
— Так он есть? — заинтригованно улыбнулась Вера, — как интересно.
Он смутился ещё сильнее, рассмеялся, перевернул страницу:
— Хотите сказать, вы не знали?
— Откуда? Всё, что я знаю об этом мире, мне рассказывает семья Кан, изредка ещё госпожа Виари и мастер Валент, я ни с кем из них о вас не говорила. Я просто логически рассуждаю, что если вы такой милый, и много общаетесь с людьми, то кто-нибудь 100 % найдётся, это математическая логика.
Он заулыбался, опустил голову, потом посмотрел на Веру исподлобья, изображая хитрые глазки:
— Это я милый?
Она закатила глаза:
— Я в вашем мире общаюсь в основном с господином ВсёСложно, по сравнению с ним, кто угодно милый.
— Это верно, — захихикал Анди, бросая косой взгляд куда-то в сторону открытых дверей в выставочный зал, там кто-то ходил, но Вере было не видно. Анди посмотрел на свой рисунок, похожий на волнующееся море, вздохнул и закрыл альбом: — Ну так что, подписываем документы на метеорит?
— Я не умею писать, мне придётся довериться вам. Или составим документы на цыньянском?
— Можем и на цыньянском. И ещё можем вслух прочитать потом, и я отдам вам запись, вы на будущее знайте, что так тоже можно, в Карне многие не умеют читать и писать, это не проблема.
— Отлично. Идём? — она с сожалением посмотрела на тай-бу, он понимающе улыбнулся:
— Приходите ещё, я дам вам поиграть. Хотя, я думаю, Шен купит вам такую же максимум завтра. Но всё равно приходите, я более благодарный слушатель.
Она улыбнулась, опять пытаясь отпустить струны, но ничего не получалось, Анди рассмеялся:
— Вы ей понравились, — Вера смутилась и опустила голову, Анди наклонился ближе и хитро заглянул ей в глаза, понизил голос: — Госпожа Вероника, только между нами, по большому секрету… Что будет на аукционе? — Она подняла вопросительный взгляд, он изобразил обаятельные глазки: — Конкретно, меня интересуют драгоценности, металлы, камни и предметы искусства. Вы что-нибудь привезли?
Она кивнула, достала из-за пазухи связку амулетов и сняла свои серьги, протянула Анди, опять положила руки на струны. Он благоговейно принял серьги двумя ладонями, положил перед собой, достал из рукава маленькую лупу и фонарик, стал изучать. Вера опять стала наигрывать тихую мелодию, чтобы не отвлекать мастера своим любопытством, он вздыхал, шёпотом сам с собой спорил, что-то рассказывал серьгам и отдельно камням, наконец обратился к Вере, не отрывая взгляда от серёг — Это бриллианты?
— Нет, это синтетические камни.
— Стекло?
— Нет, это кристаллы, выращенные в лаборатории, их не льют, они растут в специальном составе при определённых условиях. Точнее не расскажу, я не химик. И вот эти, кстати, тоже, — она сняла заколку, положила перед ним на стол: — Это чернёное серебро и синтетические рубины, они по составу идентичны натуральным, и по твёрдости, и по всем параметрам. Но они однороднее, чище и насыщеннее. И дешевле, не намного, но всё-таки.
Анди взял заколку, посмотрел через лупу и нахмурился:
— Это Аль-Пательский рубин, Шен его у меня купил.
— А, я забыла, — поморщилась Вера, — да, он заменил его. Боковые посмотрите.
— Боковые… да, таких я не видел. Выглядят как настоящие, — Анди поднял глаза на Веру, улыбнулся: — Как их производят?
— Не спрашивайте у меня, я не химик, — подняла руки Вера, — я только могу сказать, что они сэмулировали в лабораторных условиях естественные процессы роста рубина в природе, но конкретнее — это не ко мне, не моя специализация.
— А какая — ваша?
— Ювелир, — ответила Вера, — художник-конструктор, ещё модельщик и немного технолог, когда настоящий технолог в отпуске.
Анди положил лупу и выровнялся, Вера подняла глаза от струн, увидела на лице Анди какое-то дикое выражение придурковатой радости, прикусила губу, пытаясь не улыбаться, тихо спросила:
— Что?
Он медленно глубоко вдохнул и выровнялся:
— Госпожа Вероника… По-моему, нам пора перейти на "ты".
— Отличный план. Вера, — она протянула руку, он пожал:
— Анди, можно Ан, можно Ан Ни, можно "эй, ты", можете вообще посвистеть, я прибегу. И так, для информации, я лучший агент по перепродаже ювелирных изделий по эту сторону гор, кого бы Шен вам ни предложил, он будет максимум вторым.
Она смущённо рассмеялась, опять утыкаясь в струны, он заглянул ей в глаза:
— Скажите мне, что вы привезли инструменты. Нет? Чертежи, может быть, рисунки? Восковки? Примеры работ?
— Вот это моя работа, — она кивнула на заколку, он опять её схватил и стал рассматривать, она добавила: — Рисунков сотни три, но они в телефоне, я его с собой не брала, попозже принесу покажу.
