— Джек-пот, — чуть не плача, прошептал Анди заколке, — великие боги, джек-пот. Что вы ещё привезли?
* * *
К тому моменту, как Анди устал от разговоров о работе, на улице стемнело, а у Веры болели пальцы. Она спела ещё десяток песен, он нарисовал её трижды, она начертила ему схемы огранки всех камней, которые смогла вспомнить, и пообещала добавить ещё в следующий раз. В зал периодически заходили посетители с консультантами, на них с Анди посматривали с интересом, но он всех игнорировал, не прерывая разговор ни на секунду.
У Анди начал садиться голос, он распорядился подать чай, его принёс тот консультант, который встретил Веру первым, и тихо сказал, разливая в чашки:
— Там у входа трутся подозрительные личности.
— Это наши личности, не обращай на них внимания, — отмахнулся Анди.
— Личности просили передать, что они устали и замёрзли, — улыбнулся парень, — я пригласил их войти и погреться.
— Никакой благотворительности! — прохрипел Анди, отпил чая и сказал уже нормальным голосом: — Пусть либо покупают, либо проваливают. Тоже мне. Прятал от меня Веру столько времени, муфлон мифический. Пусть мёрзнет. Ну, за сотрудничество, — поднял чашку, потом нахмурился и смутился, поймал Верин слегка офигевший взгляд, и опустил чашку, смущённо поясняя: — Привычка. Я тут обычно не чай пью.
— За сотрудничество, — успокаивающе кивнула Вера, приподнимая чашку, он рассмеялся. В открытую дверь постучали, Вера обернулась, увидела мрачного Мартина, он посмотрел на неё долгим взглядом и сказал:
— Я конечно всё понимаю…
— Да собираемся мы уже! — прохрипел Анди, — покоя нет от вас, личности, блин. Иди.
Мартин ушёл, Вера виновато посмотрела на Анди, допила чай. Он тоже допил свой и закрыл альбом:
— Про метеорит, я так понимаю, никому ни слова?
— Было бы отлично. И если можно, деньги после аукциона.
— Хорошо, — он убрал со стола альбом и тай-бу, поднялся, пошёл к письменному столу. Вера пошла за ним, они составили документы, надиктовали их на два звуковых камня, один Анди отдал Вере, второй спрятал в стол. Когда он открывал ящик, Вера увидела внутри десяток цветных камешков, заинтересовалась и стала задавать вопросы, после чего они задержались ещё на полчаса, а у Анди окончательно сел голос. В итоге она купила ещё и камней, просто так, они ей понравились. Анди проводил её до дверей и долго кланялся вслед, на всю улицу хрипя о прекрасно проведённом времени и ещё более прекрасной работе в будущем, Вере было немного стыдно, когда на неё из-за этого оборачивались.
-
{* — песня Светланы Сургановой «Белая».
** — песня Владимира Мигули на стихи Анатолия Поперечного, «Трава у дома».}
5.37.10 Ошибка жрицы в храме Ма Ра
Мартин довёл её до поворота и смешался с толпой, рядом возник министр, молча взял Веру за локоть и повёл куда-то вглубь рядов. Они прошли элитные кварталы, вышли обратно в цыньянскую часть рынка, перед ними все расступались. Один мужчина в богатой одежде что-то рассказывал слугам у входа в магазин, но посмотрел на Веру и замолчал, опустил глаза, но тут же поднял и опять уставился на неё, и не отводил, пока они не подошли. Министр резко остановился прямо напротив него.
Слуги синхронно опустили головы и сделали шаг назад, мужчина как будто бы пришёл в себя, опустил голову, чуть улыбнулся и тихо сказал:
— Простите. Ваша… дочь?.. прекрасна, как водяная лилия на рассвете.
Министр расстегнул воротник, взял мужчину свободной рукой за куртку и подтянул к себе, приподняв так, чтобы их лица оказались на одном уровне, посмотрел в глаза и тихо потребовал:
— Имя?
Слуги ахнули и упали на колени, их хозяин округлил глаза, побелел, зажмурился и тоже попытался упасть, но не смог — министр его держал. Тогда он просто опустил голову максимально низко и залепетал:
— Простите, ради всех богов, злые духи помутили мой разум, сжальтесь, у меня большая семья, пожалуйста, трое сестёр и старая мама, они пропадут без меня, господин…
— Заткнись, — прошипел министр, отпуская, мужчина тут же рухнул на колени и опустил голову, касаясь лбом земли и продолжая шёпотом молить о пощаде. Министр вытер руку о куртку, застегнул воротник обратно и потащил Веру дальше. Она с сомнением на него посмотрела и поинтересовалась:
— Куда вы меня тащите?
— В храм.
— Зачем?
— Вы же хотели.
Она осмотрелась, увидела в конце ряда выход на широкую улицу цыньянского храмового квартала, там играла музыка, горели фонари, вдоль стен лоточники торговали резными фигурками, свечами и ароматическими палочками. У ворот каждого храма красиво одетые жрецы приветствовали посетителей и приглашали внутрь. Министр шёл вперёд, глядя перед собой и не говоря ни слова, Вера отвернулась и продолжила рассматривать вечерний рынок — она ещё не была здесь так поздно. Всё светилось, в открытых рядах зажгли магические светильники на балках крыш, в лавках засветились окна, вывески и дорожки ко входу, цвета были мягкие и естественные, на родной неон ничего не намекало, скорее на живой огонь, это было приятно.
В некоторых храмах горели настоящие костры, оттуда пахло дымом и ароматическими палочками, какими-то незнакомыми маслами и сухими цветами. Они вошли в арку, справа потянулась белая стена храма РаНи, юная девушка у входа улыбнулась Вере и прошептала одними губами: "Ждём", Вера улыбнулась ей, но когда попыталась замедлить шаг, министр потащил её дальше. Она нахмурилась:
— Куда мы идём?
— В храм Ма Ра.
— Я хотела к Ра Ни.
— Не хотите — не пойдём.
Она фыркнула:
— Такая же иллюзия выбора, как и с амулетами по ту сторону портала.
Он нахмурился ещё сильнее, и не глядя на Веру, процедил:
— Вы жалеете, что пошли на рынок? По-моему, вы прекрасно провели время.
В нём было столько злости и ревности, что Вера решила не отвечать — пусть поварится в своих ощущениях.
«Ничего незаконного или аморального я не делала, я покупала украшения и разговаривала с хорошим человеком о работе и о музыке, и мы были даже не наедине, там стеклянные стены и открытые двери, там было полно людей. С походом к "человеку искусства" это ни в какое сравнение не идёт.»
Высокая стена с белой штукатуркой сменилась деревянной стеной пониже, через широкие ворота с башенками по бокам входили пары и большие компании, во внутреннем дворе весело играл оркестр, всё было освещено магическими светильниками, внутри на площади стояли лоточники с амулетами и всякой мелочёвкой.
«Не храм, а торговый центр какой-то.»
Сразу за воротами посетителей встречали молодые девушки в одинаковых костюмах, они широко улыбались, кланялись и к каждому обращались персонально, так приветливо, как будто здесь все были постоянными клиентами. Министр подтащил Веру к краю толпы, которая ближе к воротам формировала очередь по двое. Пока они стояли, Вера невольно слушала дежурные приветствия жриц у ворот: "Добрый вечер, девочка, конец января. Проходите к западному алтарю, пожалуйста", "Здравствуйте, мальчик, шестнадцать недель. Проходите направо, вон к той девушке, она вам ответит на вопросы", "Здравствуйте, проходите по центральной аллее…"
