Она не слышала его шагов, но чуяла приближение, как рыба боковой линией, как будто он отталкивал от себя пространство каждым шагом. Он шёл сюда.
«Сейчас зайдёт и ляжет рядом. И поймёт, что я не сплю. И скажет… что-нибудь очень простое и правильное. Пару слов, может, два, или вообще одно. Скажет… что-нибудь хорошее, и мне станет хорошо. Какую-нибудь новую информацию принесёт, что-то такое, что всё изменит. Обнимет меня…»
Шаги приблизились, дверь открылась, свет не зажёгся, хотя Вера помнила, что оставляла его в автоматическом режиме.
«Здесь есть возможность отключить свет во всей квартире, но мне он не рассказал, как это сделать.»
В комнате было ужасно тихо, она лежала неподвижно, вся обратившись в то загадочное осязание, которое позволяло уловить его шаги с другого края квартиры… он обошёл кровать и осторожно открыл шкаф.
Вера приоткрыла глаза, наблюдая, как министр перебирает цыньянские костюмы, он снял один вместе с вешалкой, закрыл шкаф, тихо вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Ей казалось, она способна усилием воли остановить своё сердце, чтобы оно не мешало ей слушать.
В гостиной он задержался, похоже, отключив купол, там шелестела ткань, скрипели ботинки. Потом тихо закрылась дверь в библиотеку, и его шаги уже не скрываясь простучали к порталу. Всё.
Она медленно и плавно дотянулась до своих амулетов и тоже провернула купол. Села на кровати, дрожа от холода, встала и включила свет. Открыла шкаф, изучила ряд костюмов, отмечая, который пропал — чёрно-серый, не из "специальных", обычный повседневный костюм.
«Сестру убивать пошёл, что ли? Или с мамой разговаривать?»
В это хотелось верить, но что-то ей подсказывало, что ей все кругом врут, в том числе, она сама.
«Куда ещё можно пойти в этом костюме в… половине первого ночи?»
Она дотянулась до часов на тумбочке, потом сверилась с телефоном — да, полночь с четвертью.
В ту ночь, когда Эйнис выгнала его из дома, и он пришёл к Вере якобы поесть, она прекрасно понимала, что уж с его-то деньгами и положением он мог бы найти себе ресторан по вкусу и сделать его круглосуточным одним небрежным жестом, но они оба делали вид, что такой возможности нет, это было удобно и приятно.
«Если бы хотел, он бы не постеснялся меня разбудить. Значит, не хотел.»
Двейн сказал, что господин будет занят всю ночь.
«Поздновато для официальных визитов. Для неофициальных по работе — слишком большое внимание к своему внешнему виду. Куда он пошёл?»
Она подошла к шкафу, прикрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти все многочисленные моменты, когда он его открывал — вот он правой рукой берётся за ручку правой дверцы, открывает, вторая створка открывается сама, и он опирается на неё левой рукой, и так стоит всё время, пока правой копается в вещах. На какой высоте? Где-то здесь…
Она поднялась на цыпочки и уткнулась носом в эту часть дверцы, медленно глубоко вдыхая — пахло сталью и вином, крепким, не тем, которое они пили на пляже.
«А сталью пахнет его ненормальная бритва. Он бреется левой рукой. Он брился перед тем, как туда идти. Куда — туда?»
Опустив глаза, она рассмотрела на полу чуть влажные следы — дождь на улице, он уже был там перед тем, как прийти сюда за одеждой.
Уткнувшись в эти следы как собака, она беззвучно пошла по ним в коридор, в гостиной зажёгся свет, она увидела на диване небрежно брошенную одежду — пиджак, рубашка, брюки.
«Здесь переоделся, а потом прямо отсюда — сразу туда. Куда?»
Она подошла к его вещам так осторожно, как будто они могли на неё броситься, внимательно осмотрела, не прикасаясь и не дыша, чтобы не смешивать впечатления. Чистые вещи. На правом рукаве пиджака еле заметные светлые полоски, как будто кто-то тронул его руку рукой, испачканной в муке. Кто-то с маленькой ладонью и тонкими пальцами.
Уткнувшись носом в эти полоски, она медленно глубоко вдохнула и задержала дыхание, закрыв глаза, чтобы запах побродил внутри и нашёл отклик в памяти. Но в памяти ничего не нашлось. Запах напоминал о восточных рядах, что-то отдалённое она чувствовала в магазине госпожи Виари и во втором магазине косметики, но точно угадать не смогла.
Сделав шаг ко второму рукаву, она обнюхала его тоже, уловив сильно разбавленный запахом дождя и лекарств аромат дешёвых наркотиков, которые обычно курили нищие студенты за гаражами, и никогда не курили мажоры в клубах. Рубашка этой дрянью не пахла, как будто министр просто прошёл через помещение, в котором стоял дым, но надолго там не задержался. Рубашка пахла мылом, и совершенно не пахла островом и шашлыками — он вымылся перед тем, как идти в загадочное "туда".Брюки внизу были немного заляпаны мокрой пылью — где бы ни находилось загадочное "туда", до него нужно было дойти по улице. А чёрно-серый костюм был осенне-весенним, долго в нём по холоду не проходишь, значит "туда" близко.
Он туда пришёл в карнском костюме, договорился о встрече, пришёл переодеться и пошёл обратно уже весь красивый и традиционный. Куда?
Внутри неё одна половина сознания беззвучно орала одно-единственное грубое слово, а вторая половина пыталась апеллировать к презумпции невиновности и находить миллион совершенно логичных примеров того, куда можно пойти по работе среди ночи. А кто-то третий, циничный, холодный и совершенно спокойный, просто смотрел на этих двух дур и усмехался — ну-ну, продолжайте, мы же всё равно знаем, что это не имеет значения, всё кончится скоро, резко и навсегда. Чем раньше, тем лучше.
В итоге всех перекричала та половина, которая выступала адвокатом, Вера решила ей поверить и не накручивать себя по пустякам, вернулась в постель и мгновенно уснула.
5.37.1 Утро чужих духов
Разбудила её сработавшая в телефоне напоминалка, "ДР Сокола, бухта". Вера отключила пищалку и опять зарылась в перину, вспоминая его прошлый день рождения, было весело.
«В этом году тоже будет весело, только без меня.»
После долгой внутренней борьбы с прокрастинацией, она всё-таки выбралась из постели и открыла шкаф — костюмы министра Шена висели ровно, не так, как он их оставил в прошлый раз, и занимали ровно столько же места, сколько раньше, как будто их никто и не трогал. Но тот костюм, который он забрал, обратно не вернулся, она помнила их все, они были похожи, но не идентичны.
Выйдя в гостиную, она увидела пустоту и чистоту, никакой разбросанной одежды, никаких следов на полу. В кухне были заметные следы деятельности — в холодильнике уменьшился торт, в раковине добавилось посуды, чайник был слегка тёплым. Она долила в него воды и включила, пошла в библиотеку.
На столе немного сдвинулись вещи, добавилась пачка бумаг, её ящик с вышивкой стоял под диванчиком не так, как она вчера поставила.
«Что он надеялся там найти?»
Она подошла, выдвинула его и открыла — внутри ничего не изменилось.
