Вера начала медленно улыбаться, смерила министра взглядом, он замолчал и вопросительно посмотрел на нее. Она кивнула:
— И вы набрали в отдел три десятка своих копий?
Он усмехнулся и отвернулся, опять посмотрел на Веру и развел руками:
— У меня самая тривиальная, абсолютно среднестатистическая фигура, таких бойцов море, и допуск я ставлю вполне просторный, почти все бойцы, которых я отмечаю по другим данным, в это окно проходят. Но Артур — нет, он переросток, и он жирный, и… хватит смеяться.
Вера плотно сжала губы, показала жестом, что молчит, министр поморщился:
— Это не смешно. Нам часто бывает нужно затаскивать друг друга на стены, пролезать в окна и через решетки, и это надо делать быстро, мы тренируемся это делать, чтобы довести до автоматизма. И когда ты десять раз делаешь одно и то же движение, поднимая один и тот же вес, а потом очередная туша вдруг весит больше, то это чревато, от травмы до серьезной ошибки, способной сорвать операцию. Я это объяснял, но мне его все равно навязали, типа он "очень хочет", мечтает прямо служить родине, и непременно у меня. Я взял, с условием, что это просто стажировка, и что как только он где-нибудь проколется, я его выгоню. И он эпично лоханулся на первой же операции — споткнулся на ровном месте, сломал ногу, получил сотрясение и вырубился, посреди леса, единственный телепортирующий маг отряда. Я был почти уверен, что он это сделал специально, он сам не хотел у меня работать, его заставили. Это было по дороге туда, пришлось отменить операцию, и мы с ребятами эту тушу перли обратно до точки на себе, а он был еще жирнее, чем сейчас. Его вылечили и обратно привели.
— И вы взяли?
— Взял, — поморщился министр, — Даррен предложил не выделываться, лучше иметь раскрытого агента, чем выгнать его и получить нового, которого еще предстоит раскрывать.
— "Держи друзей близко, а врагов — еще ближе?"
— Именно. Я сделал вид, что мне его жалко, и дал еще один шанс, с условием, что он похудеет. И мы использовали его для того, чтобы сливать удобную нам информацию. Его отец пользовался им по мелочи, в основном для игры на бирже, чтобы знать, куда инвестировать, а откуда выводить капитал, мы же получаем информацию раньше, чем газетчики, мы ее практически создаем. Артура периодически проверяют — он чист, его используют вслепую, подчищают память каждый раз, когда он бывает дома, а это почти каждый день. На операции в аномальных зонах я его не беру, еще у него по воде ограничение, так что по итогам месяца у него получается сильный недобор боевых премиальных, чтобы это компенсировать, я его часто одалживаю другим отделам, а это не особенно приятно — быть довеском в сработанной дружной команде. Я надеялся, что он сам уйдет, долго надеялся, и все для этого делал, но он все терпит и сидит. Я раньше не уделял этому должного внимания, но сейчас, пожалуй, распоряжусь выяснить, чем семья его так прижала. И избавлюсь наконец-то от него. Надеюсь.
Он молчал и смотрел в пространство, Вера молчала и пыталась справиться с глупой жалостью — она знала, что значит работать там, где хотят, чтобы ты уволился.
В голове крутились похожие на мультик плюшевые фантазии о том, как она его забирает себе. Осень, идет дождь, Вера идет с работы, вся такая сильная и независимая, а тут Артур, сидит в коробочке с надписью: "В добрые руки". И она его забирает, отмывает, ведет по квартире и рассказывает, где у нее что стоит, где он будет спать, где она ему учетку на компьютере уже создала, пользуйся.
«Что я за человек такой глупый, всех мне жалко. Здоровый взрослый мужик, не может о себе позаботиться — его проблема.»
«Дзынь.»
6.38.30 Кровь дракона и ее отсутствие
Завибрировавшие "часы" немного привели в чувство, она попыталась отогнать фантазии, и стала смотреть на балкон второго этажа, просто чтобы отвлечься. Там общались цыньянцы, смотрели вниз, пили за стойками. Она нашла взглядом наследника трона империи, и стала изучать.
«Ребенок.»
Никаких проявленных черт будущего характера она не рассмотрела, а перейдя на "огоньки", даже крови дракона не нашла.
«Раздавят тебя, малыш. Я бы на твоем месте бежала, теряя тапки. Ну или нашла сильного покровителя, и крепко за него держалась.»
Рядом раздался голос министра Шена:
— О чем задумались?
Вера ответила, не выходя из этого состояния, медленно и отстраненно:
— Не знаю, имеет ли это значение…
— Говорите.
— Вы в курсе, что у наследника трона империи дракон не настоящий?
— Вера, ну я же просил так не выражаться, — министр улыбался, она тоже улыбнулась и посмотрела на него — его искра полыхала красным, медленно пульсировала, как будто дышала.
— Его татуировка, господин министр, тот рисунок, который он мне показывал. Это просто рисунок, это не печать дракона, в нем крови дракона нет, я ее не вижу.
— Серьезно? А как вы это видите?
— Я же говорила, красная искра. Слева направо — тусклая искра с маленьким рисунком — старший брат Дженджи. Потом такая же искра, но рисунок больше раза в три — сам Дженджи.
— Вы их с закрытыми глазами видите?
— Я вижу только искры и рисунки.
— А откуда вы знаете, кто это?
— Я их уже рассматривала в игральном зале, и запомнила.
— Интересно. Дальше?
— Дальше обычная искра и большой рисунок — красавчик. У него самый большой рисунок из всех, больше только у вас.
— Что это значит?
— Если бы я знала, я бы сказала вам в первую очередь, — с сарказмом фыркнула Вера, — но я не знаю, и мне не у кого спросить. Я подозреваю, что это татуировка.
— Почему вы так думаете?
— Потому что у некоторых людей есть искра, а рисунка нет. И это чаще всего карнцы. Я думаю, что кровь дракона они унаследовали от королевской семьи, а татуировку им не сделали, поэтому искра есть, а рисунка нет.
— М-да… Мне точно надо съездить в храм Золотого, и спросить жрецов о вас. — Он обернулся и шепнул: — Помолчите минуту, мне отчет принесли. Никому о своей силе ни слова.
— Хорошо.
Она обратила внимание на того, кто к ним шел — было сложно, потому что там ни искры, ни рисунка, ни фиолетовой ауры врача не было, но она все же ощущала там что-то, хотя пока не могла это увидеть. Министру принесли бумаги, она слышала, как он их листает, что-то пишет, потом человек ушел, и министр тихо позвал:
— Вера? Вас проверили, Анвар ничего на вас не повесил, ни заклинания, ни артефакта. Можем идти вниз, если хотите. Осталось два танца, потом все разбегутся по комнатам или в компании по интересам, это будет часа через три. Если вы устали, можем уйти сейчас.
— Нет, не устала. Сейчас пойдем, дайте мне минуту.
